— Что ты сказал? Кому это не подходит моя дочь?

— Эзагр, — грозно молвил Сульфириус, — немедленно извинись перед Повелителем Драконьей империи!

Глава высшего Совета дуайгаров понял, что сказал невероятную глупость, и спешно произнес:

— Простите мою оплошность, Повелитель Рронвин, но это случилось только оттого, что глупая человеческая девчонка довела меня, и я сказал совсем не то, что думаю!

На скулах главного дракона играли желваки, он перевел свой гневный взор на меня. Я было снова бросила взгляд на Шайнера, но жених с прежним неприступным видом рассматривал носы своих идеально начищенных сапог и помогать мне явно не собирался.

Гордо вскинула подбородок и поняла, что защищаться придется самой. Дерзко заявила:

— Ну что, господа высшие демоны и драконы, давайте вымещайте весь свой пламенный гнев на слабой человеческой девушке! Приступайте, не медлите! Хватит уже пугать меня!

— Действительно! Хватит пугать мою внучку! — Призрачная бабушка встала между мной и двумя злющими мужчинами. — Если посмеете тронуть ее, будете иметь дело со мной! — пригрозила она.

Демон и дракон показательно вернулись на свои места, видимо, оба ведали, на что способна Равная Сульфириуса.

— Вил, займи свое место, — распорядился Повелитель дуайгаров. Затем поглядел на нас с Йеной и приказал: — Вон отсюда!

Бабушка кивнула нам, и тут наша разноглазка удивила всех присутствующих. Вместо того чтобы покорно послушаться и уйти, она уперла руки в бока и заявила:

— Погодите, господа перворожденные! Вы задавали нам свои вопросы, но и у нас есть о чем спросить этот, — сестрица сделала широкий жест рукой, — с позволения сказать, Совет!

От такого вопиющего нахальства, да что уж говорить, явного оскорбления все присутствующие опешили, а Сульфириус просто молча кивнул. Йена продолжала свою гневную речь:

— Я спрашиваю у всех вас: куда вы дели нашу кузину Лиссандру?

— Да никуда мы ее не девали, — язвительно отозвался Рион, пока остальные приходили в себя. — Сестрица ваша развлекается с моим братом!

— Любезный дядюшка, я позднее обращусь к вам, а пока прошу вас, лучше помолчите, — властно отозвалась разноглазка, повергнув сидящих в зале в очередное оцепенение.

Я же всерьез задумалась о влиянии обручальных узоров на характер их владельцев. Было полное ощущение того, что со мной в зале стоит язвительный Эльлинир, и это он так непочтительно беседует с демонами.

Сульфириус крякнул, выражая свое отношение к происходящему, а Йена распалилась еще больше:

— Я вот о чем речь веду, господин мир Оллариль. Наша сестра провела ночь с вашим сыном Ксимерлионом, помогая ему смягчить откат, который накрыл его после излечения. Всем присутствующим в этом зале известно, чем лучше всего… мм… лечатся подобные откаты. Так что могу вас поздравить, вы скоро станете дедушкой, господин мир Оллариль!

Сульфириус окончательно потерял дар речи от такого сообщения, в зале стало очень-очень тихо, а я решительно поддержала кузину:

— Верно! И мы требуем справедливости!

— К-какой? — начал заикаться Повелитель демонов.

— Как это какой? — возмутилась Йена. — Вы должны заставить своего младшего сына Кенариона снять проклятие с нашей семьи!

— Еще чего! — возопил Рион.

— Ужом ты мне нравился значительно больше, — выразительно поглядев на родственника, оповестила я.

— Навязались вы на мою шею, — прошипел полудемон в ответ.

— Девочки, — тихо произнесла бабушка, — мой сын должен приехать на Бейрунское кладбище добровольно, а не по принуждению.

Вновь повернулась к дядюшке, он довольно мерзко улыбался, и я не сдержалась:

— Хочешь стать тараканом?

— Нилия! — предупреждающе окрикнула меня призрачная родственница.

— Я обещаю вам, что поговорю на эту тему с Рионом, — неожиданно сообщил Сульфириус.

Мы с Йеной было воспрянули духом, но голос полудемона быстро вернул нас с небес на землю:

— Я не собираюсь разговаривать на эту тему, отец! Несколько ничего не значащих слов, и ты уже пресмыкаешься перед этой… — договорить Рион не успел, так как его прервал гневный рык высшего дуайгара:

— Кенарион! Товилия — это та женщина, которая подарила тебе жизнь! Будь добр, обращайся к ней с должным уважением!

— Какая пафосная речь, отец! Больше двадцати лет ты внушал мне, что эта человечка не достойна чьего бы то ни было уважения, а теперь я должен резко поменять свое мнение только из-за того, что она вернулась к тебе после смерти?

— Кенарион! — раздалось грозное рычание и парня вынесло к дверям, ощутимо приложив спиной о твердую поверхность.

Сульфириус моментально приблизился к своему сыну, встряхнул его за грудки, с легкостью поднял с пола, и по залу разнесся бешеный рык:

— Моя Ррравная подарила мне свою душу, доверилась мне, а ты говоришь об этом с таким пренебрежением!

— Не мог бы ты выбрать себе другую Равную, отец! — прохрипел Рион.

Главный демон стал медленно перевоплощаться. Его призрачная Истинная подлетела ближе и сказала:

— Риус, успокойся, пожалуйста. Прошу тебя, не трогай нашего мальчика…

Повелитель Снежной империи тяжело вздохнул и отступил, а Тарнион убитым голосом поведал:

— Равных выбираем не мы, их выбирают боги. И никто из нас не в силах отказаться от своей Равной!

— Мальчишки, — презрительно усмехнулся Рронвин. — Слабаки! Долг должен быть превыше всего!

Это он на что намекает? Я вскинула голову и яростно воззрилась на родителя своего синекрылого гада. Сам гад по-прежнему любовался своими сапогами. Да что такого интересного он там углядел? Я вознегодовала.

Мимо проходил весьма мрачный Сульфириус. Он бросил на нас мимолетный взгляд и распорядился:

— Шерра Нилия, шерра Йена, сходите и проведайте свою сестру. Заодно сообщите им с Ксимером, что вечером у нас состоится бал, на который приглашены все. Нам всем нужен отдых, а на дворе все-таки зимние праздники.

Я продолжала сверлить гневным взором Рронвина, дракон отчего-то недоуменно хмурился и досадливо морщился. Но тут меня дернула за рукав Йена, и я спешно присела в реверансе, отвлекаясь от Повелителя Шерр-Лана. Дуайгар добавил:

— Вас Лардан проводит.

Из-за высокой спинки трона вышел сереброволосый мужчина и, поклонившись нам с Йеной, вежливо пригласил следовать за ним.

По пути кузина шепнула:

— Выдохни и успокойся, а то у тебя глаза красным светятся. Даже Рронвин с Сульфириусом прониклись.

— Успокоишься тут, — буркнула я.

— Найдем рыжую и выпьем взвару, а вечером пойдем на бал, там и поговоришь с женихом.

— Сомневаюсь.

Лардан, заложив руки за спину, шел впереди нас, но когда Йена прикоснулась к амулету, вызывая Лиссу, мужчина повернулся ко мне и спросил:

— Вы уже говорили с Тинарой обо мне?

— Говорила, — опустив взгляд, поведала я, — но боюсь, что у меня для вас неутешительные новости.

— Она не желает меня видеть?

— Не желает, — развела я руками, давая понять, как обстоят дела.

— Ясно. — Оборотень помрачнел и отвернулся.

Двери, ведущие в покои Ксимера, были закрыты, на лестнице царила тишина. Выглянувший нам навстречу скальный сообщил, что хозяин велел, по его словам, «гнать в шею всех, кто придет». Лиссандра на вызовы не отвечала.

— Любезный! — Лардан требовательно поглядел на невозмутимого скального. — Передай Ксимеру, что вечером состоится бал, на котором ждут его и шерру Лиссандру мир Лоо’Эльтариус. И ехидно добавил: — Живой и невредимой, желательно.

Мы же с Йеной разочарованно переглянулись и поспешили разойтись по комнатам, где приготовились пообщаться с родительницами и все им по возможности объяснить.

Ох и ругалась же маменька на меня! Оно и понятно — ушла из дома еще вчера, а сегодня прибыл посланник из Снежной империи с сообщением, что мы с кузинами приглашены в Рильдаг на зимние праздники. Пришлось честно во всем признаваться. Матушка осерчала пуще прежнего. Я повинилась, раз двадцать попросила прощения и слезно взмолилась о помощи. Родительница прониклась и велела мне успокоиться, а потом отключилась — ей требовалось обо всем поведать батюшке и сделать так, чтобы родитель немедленно не последовал за нами в Рильдаг. А еще маменька должна была обо всем рассказать тетушке Иране, которая не могла связаться со своей дочерью. Я же озаботилась другими делами.