— Когда ты начала вспоминать? — с тревогой спросил ашурт, прижимая ее к себе.

— Не так давно, — она пожала плечами, — Когда мы играли с молнией на корабле. После этого. Я сначала ничего не понял… не поняла, думала, ерунда какая-то снится. Потом начала вспоминать отрывки. Мама со мной играла, — Ласайента улыбнулась, — Я стучала ей оттуда, а она водила рукой по животу и пела мне песни или разговаривала. Это было так здорово. Она любила меня, но была очень грустной.

Сантилли бездумно глядел в окно. Боги, за что ей это наказание? Или, наоборот, считать это милостью? Хоть так узнать любовь матери, которая не захотела отрекаться от собственного ребенка?

— Папа плакал, — Ласти развернулась и уткнулась Сантилли в шею, чтоб тоже не разреветься, — Он качал меня на руках и плакал. И ты знаешь, Аши его не ругала. Просто забрала меня и стала что-то говорить. Я не помню точно что, но голос был ласковый.

— Тебя нельзя не любить, — ашурт взял лицо девушки в ладони, — Такое чудо, как ты, невозможно ненавидеть, — он нежно поцеловал ее лоб и улыбнулся, — Только любить, обожать и баловать, баловать и обожать. И любить.

— За что? — у девушки весело взлетели брови, и она закусила губу, — М-м?

— Нравится мне это игривое «м-м», — Сантилли поцокал языком и сосредоточенно поднял глаза к потолку за ответом, — Как бы тебе объяснить? Тут видеть надо.

— Пошли, — Ласайента решительно высвободилась из его объятий и потянула его на кровать.

— Вау! — многозначительно протянул ашурт, — Какое нетерпение.

— У кого из нас мысли озабоченные? — девушка шутливо погрозила ему пальцем.

— Нет? — «расстроился» герцог и разочарованно протянул, — У-у-у….

— Есть одна вещь, — она села на постель и покусала губу, — Я давно хочу попробовать. Там ничего сложного, — Ласти сжала руки друга и приподняла брови, — Но мне интересно, как я выгляжу со стороны.

Ашурт кивнул на зеркало шкафа.

— Это не то, — поморщилась она, — Как ты меня видишь? Понимаешь? Ничего не изменится, но я смогу посмотреть на себя твоими глазами. Хочешь?

— Искушаешь. Хм, — Сантилли с любопытством взглянул на нее, — Давай.

Он моргнул и увидел себя самого.

— Смешно, — Ласайента потрогала свое лицо, — Я такая?

Ашурт увидел, как он сам опустил глаза, что-то рассматривая.

— Ты меня так видишь?

— Э… ну, да, — неуверенно подтвердил он и попытался протянуть к ней руку, — Я не понял. Что с координацией?

— Да, нормально, — удивилась девушка, — Ты помни, что ты в своем теле, а смотришь из меня.

— Но я же так ничего не вижу.

— Видишь, только еще не понимаешь, — рассмеялась она.

— Я тебя чувствую, — тихо произнес он, — Тебе весело. У меня сейчас такое лицо глупое.

Ласайента улыбнулась.

— А у меня нет. А можно ходить? — она тут же встала, — Ой, я сейчас запутаюсь.

Они расхохотались, и ашурт притянул ее к себе, чтобы поцеловать, но тут же решительно отстранился:

— Нет, я так не могу. Целоваться с самим собой. Гадость. Верни все на место.

И почти сразу пришло понимание, как можно избавить ее от проклятия. Забрать его на себя! Так легко! Так просто!

— Нет!!!

Крик долетел, как сквозь толщу воды. Он мотнул головой и увидел расширенные от ужаса глаза любимой.

— Нет, Санти. Нет. Не смей. Ты слышишь? — она встряхнула его за плечи и закричала, — Не смей этого делать! Не смей! Никогда!

Она же телепат. А они были так близко друг к другу, что невозможно было не услышать, а он почти кричал мысленно. Идиот! Надо было все сделать тихо и незаметно. Она бы ничего не поняла.

— Дай мне Слово.

Сантилли отрицательно замотал головой.

— Дай мне Слово! — Ласайента встряхнула его за плечи, с тревогой вглядываясь в его глаза.

— Заставь, — с вызовом ответил ашурт.

Тогда демонесса пригрозила:

— Я уйду от тебя.

— Уходи, — герцог улыбнулся и пожал плечами, — Хоть сейчас.

Зато ты будешь жить без страха, моя девочка. Долго и счастливо.

— Ты не понимаешь, — с болью произнесла она, — Та, другая, сказала, чтобы я горела в аду. Что мне не место здесь. Она хотела моей смерти. В аду! — сорвалась на крик Ласти, — В аду! Тебе придется убить меня, чтобы забрать это. Так просто я не сдамся. Ты понял? — она ударила его кулаками в грудь, — И не пытайся меня обмануть, — девушка вцепилась в его плечи, — Дай мне Слово!

— Лас, не тряси меня, — тихо попросил он, — Я заберу это, и мы что-нибудь придумаем. Я крепче тебя. Я выдержу. Ну же, девочка моя.

— Нет! — она мотнула головой и мстительно пригрозила, — Сбегу. Сами будете эту войну расхлебывать. Без меня.

— Ой, не смеши, — насмешливо сказал ашурт, — Как страшно.

— Умный, да? — зло спросила демонесса.

— Да, — снисходительно подтвердил герцог, разваливаясь на кровати и закладывая руки за голову, — А ты сомневалась?

— Тогда ответь мне, умный, — вкрадчиво спросила девушка, — Долго ты продержишься без лекарств? Тебя некому защищать, потому что нет такой связи, как у меня. Этим ты хотел меня осчастливить? Спасибо.

— Вот только яда столько не надо, — весело попросил он, — Отравлюсь раньше времени. Не порядок.

— Слово даю, — усмехнулась Ласайента, поднимаясь, — Как только ты заберешь мое проклятие, я перестану дышать и умру.

Сантилли рванулся к ней, но опоздал. Капля крови уже растворилась в воздухе.

— Давай, умный, начинай, — демонесса насмешливо посмотрела на него, — Ну?

Они стояли друг напротив друга. Злой, как черт ашурт и упрямая девчонка.

— Какой победоносный взгляд, — Сантилли внимательно посмотрел ей в глаза, — Солнышко, извини, но ты дура.

Девушка задохнулась от возмущения.

— Вот так и стой, — герцог похлопал ее по плечу и вышел в «гостиную».

Они еще немного поругались, но потом все-таки помирились.

— Я не хочу, чтобы ты горел в аду, — она обвила его руками за талию.

— Я так и так там буду, — он поцеловал ее в макушку, — поэтому не вижу никакой разницы.

— Извинись за «дуру», — потребовала она.

— Извиняюсь, — покорно согласился он, обнимая ее.

— С какой радости ты вдруг собрался туда? — она теснее прижалась к нему, — Тебе там не будут рады.

— За все, что я сделал когда-то, — он пристроил подбородок на ее голове, — И не раскаиваюсь в этом. И вряд ли раскаюсь когда-нибудь. Мне стыдно только за две вещи в моей жизни, — он помолчал, — За то, что стал рабом и вернулся к Таамиру. Молчи, — он прижал ее голову к груди, — Ничего не говори, глупая девчонка. Ничего.

Однажды к ним заглянул Серж, тот самый курносый парень, заступившийся за Ласайенту в первый день учебы.

— У меня родители масло прислали, — переминаясь с ноги на ногу, сказал он, — Можно к вам положить? Если хотите — берите, мне не жалко.

Родом Сергей был из близлежащей деревни, толковый, обстоятельный, лишнего не болтал, всегда приходил на выручку. Зачем отказывать хорошему человеку. Сантилли бросил ему запасные ключи от комнаты.

— Чтоб не бегал за нами, — пояснил он, — После одиннадцати спим.

— Тогда я и мясо принесу. Можно?

Ну, кто ж от мяса отказывается? Так, незаметно для себя, демоны приобрели незаменимого друга, охотно объясняющего различные нюансы поведения сверстников, тонкости общения, жаргонные словечки и непонятные выражения. В основном благодаря ему загадочная русская душа начала становится более понятной и объяснимой.

Его не удивляли странные гости, непонятно как появляющиеся у соседей, он был в восторге от кота Мишеля, воспринимал как само собой разумеющееся все таланты и способности новых товарищей. Но когда он невозмутимо кивнул Ласайенте, вырулившей из душа, Сантилли не выдержал.

Они как раз сидели в «гостиной» и обсуждали спортивные секции университета. Сергей хотел идти на бокс, герцог уговаривал его на самбо, когда демонесса, закутанная в полотенце, попыталась незаметно проскользнуть за спиной гостя. Обычно заклинание срабатывало безупречно, и на девушку никто не обращал внимания, но Сергей оглянулся, весело поздравил ее с легким паром и добавил, что у него сестра тоже терпеть не может халаты.