Второй, смуглой брюнетке с орлиным носом и волосами до плеч, было двадцать, и звали ее по обстоятельствам или Ирой или Ирэн. Обстоятельства зависели от настроения девушки. Сегодня оно было веселое, поэтому — Ирэн, и группа дышала полной грудью, наслаждаясь покоем, стараясь не думать о язвительных шуточках и подколах, когда она впадала в депрессию.

На физкультуре демоны поняли, почему у нее была спортивная фигура: девушка плотно занималась баскетболом, была кандидатом в мастера спорта и даже играла за какую-то команду, что не мешало ей издеваться над одногруппниками во время игры. Другой вопрос, почему она поступила сюда, а не в какой-нибудь другой ВУЗ. Но это уже дело выбора. Как ни странно, учились все девчонки не плохо.

По пути в спортзал демоны успели перезнакомиться с половиной группы. Нормальные ребята, веселые, можно найти общий язык. Лас уже с кем-то болтает, дергая себя за косичку. Объясняет. Их сережки так не интересовали людей, как бусинки в волосах друга. Девчонки, судя по лицам, уже примерили на себя новшество и сейчас оживленно его обсуждают. Последовавший взрыв смеха показал, что объяснение имело успех. Что наплел им этот демон? Принц весело оглянулся на друга.

Веселье кончилось, когда группа вошла в раздевалку. Общую. Без перегородок, ширмочек, занавесочек, не говоря уже об отдельных кабинках. И куда деться нашей стесняшке? Герцог подбодрил друга взглядом: «Я отвлеку».

Принц сморщил нос, но за его спину ушел.

Вид спереди одногруппников впечатлил, но несколько не так, как обычно.

— Вы специально депиляцию делали? — насмешливо спросил один из них, Георгий.

Санти вопросительно изогнул бровь.

— А, ну да, без волос мышцы лучше видно, — продолжил тот, невольно разъяснив вопрос.

Ага, теперь понятно. Меховой покров, это такой признак мужественности.

— Не растут, — вернул насмешку герцог и повернулся, чтоб повесить футболку, — наследственная мутация.

— Ни черта себе! — это мы так удивились.

Вид сзади тоже никого не оставил равнодушным, а вот ручками трогать не надо. Сантилли резко обернулся и приморозил наглеца взглядом.

— Слушайте, а где вы это делали? — парень непроизвольно передернул плечами и отступил на шаг.

— Специально в Африку летали, — не задержалось у Ласайенты, — Есть там одно племя, делает по своей методике, — ага, ага, надо сказать отцу, что его зачислили в чернокожие аборигены, — У нас друг кого-то там спас и в качестве «спасибо» уговорил сделать. Нравится? Попросить?

— А что надо? — парни заинтересовались всерьез, даже переодеваться бросили, — Далеко ехать?

Йёвалли не стал заморачивать людей порталами, посадив их на «Боинг», потом на развалюху местной авиалинии, поводив по джунглям или что там у них в Африке, под конец сплавив по реке на туземных лодках, по пути отсеяв большую часть желающих. Остальные не выдержали трудностей двухмесячной жизни без интернета и удобств цивилизации. Именно столько чертов демон отвел на тыканье их спин иголками под приплясывание завывающего шамана с бубном вокруг костра.

— Слушай, — подался вперед лопоухий студент, — а оргии там проводились?

На него зашикали:

— Дались тебе эти оргии. Озабоченный что ли?

— Не помню, — честно сознался Лас, — Не до них было.

Это точно, после снадобья не до чего дела нет. Надо отцу рассказать, надо.

Ребята тут же начали вспоминать, что они читали в интернете про одно племя, делающее шрамирование.

— Представляете, оставляют просто так. Ничем не обрабатывают, и все это гниет. Чем больше, тем лучше.

— Гадость, — раздался от дверей мужской голос, — Вы на урок собираетесь или в поход по салонам тату?

Группа спохватилась и торопливо потянулась к выходу, на ходу натягивая футболки и завязывая шнурки на кроссовках.

— Почему не в трусах? — строго спросил физрук, оглядывая демонов.

— Почему не в трусах? — автоматически переспросил удивленный Лас.

Действительно, не снимали же! Боги, Ласти!

Студенты расхохотались, студентки захихикали.

— Спортивных, — сердито уточнил мужчина, — Деятели. Вы — черные пояса?

Кто-то присвистнул, уважительно поглядели все.

— Кто такой Алексей Филатович все помнят? — человек прошелся вдоль строя, похлопывая журналом но ноге, — Салом не заросли за лето? Хоть кто-нибудь занимался? Я вас, дамы, имею в виду. В этом году на поблажки не надейтесь. Не надо мне глазки строить, не надо, жене пожалуюсь.

Девчонки жалобно зароптали, но физрук махнул на них рукой, чтоб прекращали.

— Вы двое, у вас своя программа.

Демоны переглянулись и увидели входящего в зал Вардиса.

— Дьявол, как? — Сантилли непроизвольно сдал назад.

— Сенсей? — уважительно спросил кто-то.

— Учитель.

Лучше бы сенсей, тот милосерднее.

Через два часа демонов можно было выжимать. Темный ушел довольный. Молодцы мальчишки, не расслабляются. Одногруппники, с сочувствием поглядывающие на них все это время, прониклись состраданием и пониманием, особенно когда Вардис заставил Ласайенту отжиматься с грузом на плечах. Груз изображал ашурт, стоящий на спине друга. Почему-то люди, особенно девушки, больше жалели йёвалли. А зря, князь намного тяжелее. Как под ним крылья не ломаются? Стоп!

«Ласти, — позвал друга Санти, — Ты хоть раз видел летающего Вардиса?».

Долго до нас доходит! Что нам еще не сказали? Почему? Что не так с учителем?

Три пары пролетели, как один миг. У Марка на кафедре было интересно, но демонов больше тянуло к двигателям, хотя физика им тоже была нужна. Учиться было легко, домашними заданиями почти не грузили, поэтому можно было без помех заняться тренировками триады и репетициями.

Ласайента стала любить смотреть на ночной город. Она часто замирала перед окном и наблюдала, как там, за стеклом, плачет или смеется осень. Как она переживет эту зиму? Говорят, они здесь суровые. До сих пор им везло, и снега они видели мало. В основном дождь и слякоть — промозглая погода, от которой можно спрятаться за толстыми стенами крепости или крепкого дома.

Сантилли обнял девушку со спины и зарылся лицом в ее волосы.

— О чем задумался мой ангел? — тихо спросил он.

— Как ты думаешь, мама вспоминает обо мне? — демонесса не отвела задумчивого взгляда от ночного города.

Красиво: все покрыто разноцветными пятнами, и деревья, и земля, и тротуары, дрожащие огни фонарей отражаются в лужах на асфальте, блестят мокрые листья.

— Она никогда не забывала о своей девочке, — ашурт положил подбородок на плечо любимой и тоже стал смотреть в окно.

Может, удастся увидеть, как осень красит листья широкой мягкой кистью. Когда-то мама рассказывала ему эту сказку.

— Утешаешь? — хмыкнула девушка.

— Нет, — Санти мотнул головой, — Маярт считает, что это не она тебя прокляла. Твоя мама защищала свою дочь все эти годы.

— Я знаю, что не проклинала, — Ласайента тяжело вздохнула, — Это та, другая женщина, она всегда ругала маму, и мама часто плакала. Я слышал…ла.

— Что? — герцог изумленно повернул йёвалли к себе, — Откуда…?

— Моя память, — она усмехнулась, — стала подбрасывать мне сюрпризы. Зато теперь я помню все.

— В смысле… все? До родов? — Сантилли внимательно вгляделся в любимую, — Врагу такого не пожелаю.

— Почему? — удивилась девушка, — Там было хорошо, особенно сначала. Потом та, другая женщина стала ругаться, а я ничем не мог, — Ласти вздохнула, — не могла помочь.

— Что ты еще помнишь?

— Я не хотел… не хотела уходить из того места где была, — она нахмурилась, — Это было страшно и больно. Я так боялась, что этот узкий тоннель никогда не кончится. Я хотела обратно. Там, с той стороны меня никто не ждал, кроме мамы. Ей тоже было очень больно. Я чувствовала это. Санти, — Ласайента с горечью посмотрела на него, — мама не хотела, чтобы я жила там. Понимаешь? Но она меня не проклинала. Я даже толком не смогла ее рассмотреть, меня вертели в разные стороны, — девушка зябко обхватила себя за плечи, — Весь мир вертелся. Одни размытые пятна. И так больно было делать первый вдох….