Нет.
18. Правда ли, что вы были друзьями с Жириновским?
С Жириновским может быть другом только Жириновский. Я работал с ним в 92-м году. Я не был членом его партии, но помогал. Ездил с ним на Кубань. А потом я устраивал во Франции пресс-конференцию, знакомил с политиками…
19. Правда ли, что вы требовали ввести цензуру?
Абсолютная глупость!
20. Правда ли, что вы требовали возродить «железный занавес»?
Речь шла об экономике – я всегда утверждал, что в России ввиду климатических условий стоимость производства огромна, и мы заведомо проигрываем на мировом рынке.
21. Сохранились ли у вас французские гражданство и паспорт?
Никто, во всяком случае, меня их не лишал. Но это не дает преимуществ. Когда я сидел в тюрьме, ко мне не допустили ни консула, ни посла, и судили по законам РФ.
22. Что вам больше всего нравится в американской жизни?
Мне нравилось в 70-х жить в Нью-Йорке и видеть то, что там происходило. Но это никакого отношения не имеет к политике США. Тогда город был увлекателен. Сейчас, полагаю, он катастрофически неинтересен.
23. Что вы больше всего ненавидите в жизни в России?
Несвободу и палачество, которые пронизывают все стороны жизни последние десять лет. Особенно последние пять.
24. Радует ли вас деприватизация?
Я не вижу деприватизации. Собственность всего-навсего меняет хозяев. У «плохих» олигархов отбирается – и вручается тем олигархам, которые сотрудничают с правительством.
25. Правда ли, что в нацболах нет ничего от националистов?
Я бы этого не сказал. Мы всеми способами участвуем в борьбе за права русских за границей. Раскрутили дело Кононова, бывшего партизана, обвиненного якобы в преступлениях, расписывали поезда, устраивали мирные налеты на консульство Латвии! Так выглядит наш национализм. Но он не этнический. Мы боролись за права всех русскоговорящих.
26. Правда ли, что в нацболах нет ничего от большевиков?
Храбрость, жесткость и немного политического безумия – безусловно, есть. Видите – идут в тюрьмы, сидят за решеткой, улыбаются. Не уважают этот суд. Судья говорит: «Не называйте меня „гражданин судья“, называйте „ваша честь“!», а юный национал-большевик отвечает: «У вас нет чести!» В этом общее с революционерами, с эсерами, и это не пустое сравнение.
27. Есть ли у нацболов спонсоры-бизнесмены?
Постоянных – нет. Долгие годы постоянным спонсором был исключительно я.
28. За кого вы голосовали на последних выборах?
У меня нет прописки, и я не голосовал. И я не вижу, кому по совести и чести отдать голос.
29. Как назвать одним словом строй, существующий в России?
Государственный фашизм: фашизм чиновников. С желанием контролировать все общество и все его группы.
30. Какой строй вы бы хотели в России видеть?
Я бы хотел климата свободы. Многопартийного парламента, что очень хорошо для такой страны, как наша, потому что у нас нет единой точки зрения и не будет ближайшие лет двадцать. И с этим надо смириться.
31. Есть ли в Путине что-либо смешное?
Он маленький человек, а это не смешно. Маленький человек может быть злым и мстительным. Я смотрю на его лицо по ящику – оно становится все злее.
32. Оставили бы вы Путина на третий срок?
Упаси боже! Я верю, что это он принял решение о штурме Центра на Дубровке с применением газа, и о штурме Беслана, когда заранее были приготовлены койки на нужное количество мест… Ясна личность человека, который решает все проблемы насилием.
33. Какая книжка произвела на вас наибольшее впечатление?
Есть великие книги – «Происхождение видов» или «Капитал», такие книги я читал. С запозданием прочел, по-французски, книгу Конрада Лоренца «Агрессия», и она изменила мой мир. Это о животном в человеке – и о том, что агрессивность является признаком качества, а не случайной жестокой шуткой.
34. Какую телепрограмму вы не выключите?
Я не смотрю телевизор тотально. Особенно после того, как НТВ был уничтожен. Наше телевидение – позорный постыдный балаган.
35. Что последний раз вас приводило в ярость?
В тюрьме либо выучиваешься не приводиться в ярость, либо сидишь дольше срока. Тюрьма – отличная тренировка против ярости! А раньше в ярость приводила измена женщины, если таковая случалась. Но сейчас даже это я контролирую.
36. Над чем вы последний раз плакали?
Вообще забыл, когда это было!
37. Должен ли мужчина стыдиться слез?
Нет. Бывают такие вещи. Я видел это на войне, как ревет огромный серб, товарища которого убили. Стыдиться надо слабых слез.
38. Как вы относитесь к лозунгу «Москва для москвичей»?
Я не люблю Москву, и москвичи мне ничего хорошего не сделали. Это ужасная столица – некрасивая, грязная, морозная. Мне Таджикистан в 97-м больше понравился. Вот Душанбе – потрясающе красивое место. Чего люди ищут в Москве?
39. Как вы относитесь к лозунгу «Россия для русских»?
Ну да, для русских граждан… Но у нас же все граждане! А вообще-то никто сюда не бежит особенно, это у нас такая перевернутая мегаломания… а климат отвратительный. И некрасиво все.
40. Какой спорт вам ближе всего?
Люблю смотреть бокс, когда тяжеловесы дерутся, такие зверюги. А сам занимался когда-то борьбой, мне нравилось. Потом в моем родном Харькове сняли фильм, там есть интервью с моим стареньким тренером, он говорит: был способным, жаль, пошел не туда!
41. Какой фильм вы готовы смотреть каждый день?
Я жизнь рассматриваю. Вот ее можно смотреть каждый день!
42. Должен ли был Жеглов подкладывать Кирпичу кошелек в карман?
Знаете, я ментов не люблю. Самый хороший – все равно мент, что с него взять?
43. Зачем вы поехали на сербскую войну?
Я был на трех сербских войнах. Из интереса, и чтобы себя испытать.
44 Вы действительно готовились захватить власть в Казахстане?
Об этом можно будет через тридцать лет говорить. Сейчас еще слишком многие живы.
45. Чему вас научила война?
Я узнал, что есть категория людей, которые любят воевать, поэтому войны не закончатся никогда. Там проявляются самые великолепные и самые гнусные качества. Вообще люди интересны на войне, в тюрьме, в эмиграции и в горе. Когда надо выжить. Сытые – не интересны.
46. Чему вас научила тюрьма?
Мало чему. Я сел в пятьдесят восемь лет. Я просто проверил и убедился, что умный выживет везде, если не приказано его убить.
47. Что самое тяжелое, когда сидишь в тюрьме?
Отсутствие пространства. Я попросил книги по фотографии, мне прислали альбом о Лондоне 60-х. Я наслаждался – там была перспектива, горизонт. И когда я попал из тюрьмы в лагерь, тоже был вне себя от счастья вначале.
48. Что самое легкое, когда сидишь в тюрьме?
Там все тяжелое.
49. Когда последний раз вам было страшно за свою жизнь?
У меня есть инстинкт самосохранения, но я готов смерть принять в любой момент. Я себя на это давно тренировал. Любой человек, который хочет чего-то добиться, должен представлять смерть достаточно часто, чтобы не делать лишних движений.
50. Согласны ли вы, что учите молодых бороться за право быть против?
Да. Среди прочего – и этому. Но еще – не бояться. Преодолевать страх. В атаку сначала встают трое, потом – десятки, так этот механизм работает. Правда, кто-то так и не встает.
51. Каковы ваши пристрастия в музыке?
Банально люблю Моцарта – он мне всегда нравился. Я потом жил в Париже недалеко от места, где он жил. Дверь, гигантская, как ворота, и дом с круглыми окнами… А так люблю музыку 50-х-60-х: и Жака Бреля, и Эдит Пиаф. Это соседствует с любовью к первому панку – Sex Pistols, Clash. Я жил в Нью-Йорке в эпоху клуба CBGB на Бауэри-стрит. Там Патти Смит слушал. Blondie, Ramones – кого там только не было… Года два отирался.
