Я усмехнулась:

— Айден убил бы тебя, если бы узнал, что ты прогуливаешь учебу.

Он подбросил ноги вверх и уронил их мне на колени.

— Я знаю. Я прекратил прогуливать.

Он еще прекратил пить. Я взглянула на него. Может быть, Люк хорошо на него влиял.

— У тебя есть какие-нибудь планы на День Валентина? — спосила я.

Он сжал губы.

— Почему ты спрашиваешь, Алекс? Мы не празднуем День Святого Валентина.

— Но ты празднуешь. У тебя бы не было этого… дерева в противном случае.

— А ты? — осведомился он, в его серых глазах танцевали искры. — Я клянусь, что видел Айдена в ювелирном…

— Заткнись! — я стукнула его подушкой по животу. — Хватит говорить такие вещи. Ничего не происходит.

Дикон усмехнулся, и мы начали смотреть остальные серии. Только после обеда я набралась храбрости спросить где Айден.

— Когда я последний раз проверял, он был снаружи с охранниками.

— О.

Отчасти, я была рада, что Айден работал нянькой снаружи. Мои щеки воспламенялись от одной мысли о нас и кресле предыдущим вечером.

— Вы долго засиделись, — сказал Дикон.

Я сохранила спокойное выражение лица.

— Он показывал мне дом.

— Это всё, что он тебе показывал?

Шокированная, я рассмеялась и повернулась к нему:

— Да, Дикон, боже!

— Что? — Он сел и сбросил ноги с моих колен. — Это был просто невинный вопрос.

— Неважно, — я наблюдала, как он встал. — Куда ты собираешься?

— В общежитие. Люк все еще там. Можешь тоже пойти, но я сомневаюсь, что Айден выпустит тебя из дома.

Чистокровные и полукровки могли быть друзьями, особенно если они учились вместе, и многие из них дружили, хотя таких становилось всё меньше после нападения демонов в начале учебного года. Зарак не устраивал в последнее время своих огромных вечеринок.

— Чем вы занимаетесь? — спосила я.

Дикон подмигнул мне и попятился из комнаты.

— Ох, я уверен, что тем же, чем вы занимались с моим братом прошлой ночью. он показывает мне общежитие.

Через несколько часов Дикон вернулся и Айден наконец-то появился внутри. Избегая моего взгляда, он направился прямо наверх. Дикон пожал плечами и убедил меня пойти готовить печенье.

Наконец-то спустившись вниз, Айден задержался в кухне, наблюдая за тем, как мы с Диконом готовили. Я смотрела на него раскрыв рот — он был одет в джинсы и рубашку с длинным рукавом — так долго, что Дикон ткнул меня локтем в бок. Когда Айден расслабился, то начал шутить со своим братом. Каждый раз, когда наши глаза встречались, на моей коже танцевало электричество.

Съев такое количество сырого теста, которое могло бы сравниться с нашим весом, мы перешли в гостиную и рухнули на диваны, которые были больше, чем кровать большинства людей. Дикон контролировал телевизор в течение четырех часов подряд, прежде чем удалился в постель и Айден пошел на улице проверить Охранников — зачем, я не имела представления. Был ли он готов поговорить, как он намекал в больнице? Я не знала чем заняться, и обнаружила себя в комнате с деревом ДСП.

Я ткнула пальцем лампочку, улыбаясь над тем, как она раскачивалась. Дикон был таким сумасшедшим. Кому нужно Дерево Смертных Праздников? Так странно.

Было поздно, и я должна была быть в постели, но мысль о сне меня не привлекала. Полная энергии, я скользила по комнатам, пока не остановилась перед дверью. Меня съедало любопытство, и мне было больше нечем заняться, я повернула ручку и обнаружила, что дверь не заперта. Оглянувшись через плечо, я толкнула дверь и зашла в мягко освещенную комнату. Я сразу же поняла, почему Айден не включил её в экскурсию.

Все личные вещи были собраны в этой круглой комнате. Фотографии Айдена рядами висели на стенах, ведя летопись его детства. Там были фотографии Дикона, развитого не по годам ребенка, с головой, полной светлых кудряшек и пухлыми щечками, которые дополняли нежные черты лица.

Я остановилась перед фотографией Айдена и моя грудь сжалась. Ему, должно быть, было шесть или семь. Темные кудри обрамляли его лицо вместо теперешних волн. Он был очарователен, с серыми глазами и пухлыми губами. Там была фотография его и Дикона. Айдену было возможно около десяти, и одна его худая рука обхватила младшего брата за плечи. Камера поймала их смеющимися.

Двигаясь вокруг перегруженной кушетки, я медленно взяла титановую рамку, которая стояла на каминной доске. Мое дыхание перехватило.

Это был его отец — его отец и мать.

Они стояли за Диконом и Айденом, их руки лежали на плечах детей. Сзади них небо было бездонно-голубым. Было легко заметить, кто был на кого похож. У их матери были волосы цвета пшеницы, которые падали ниже плеч упругими локонами. Она была прекрасна, как все чистокровные, с её нежными чертами лица и смеющимися голубыми глазами. Однако, меня шокировало то, насколько Айден был поход на отца. С почти черными волосами и проницательными серыми глазами он был почти точно его копией.

Казалось нечестным то, что его родители ушли такими молодыми, что их лишили радости смотреть, как растут их мальчики. И Айден и Дикон потеряли так много.

Я провела большим пальцем по краю рамки. Почему Айден запер все воспоминания? Он когда-нибудь заходил сюда? Оглянувшись, я увидела гитару, прислоненную к стопке книг и комиксов. Это была его комната, поняла я. Место, где он считал возможным вспоминать родителей и может быть просто расслабляться.

Я обратила внимание обратно на фотографию и постаралась представить своих отца и мать. Если бы чистокровные и полукровки могли быть вместе, были бы у нас такие минуты, как эта? Закрыв глаза, я пыталась представить нас втроем. Маму было несложно вспомнить. Я помнила её такой, какой она была до обращения, но на лбу отца был знак рабства, и что бы я ни делала, он не исчезал.

— Ты не должна быть здесь.

Ошарашенная, я обернулась, прижав рамку к груди. Айден стоял в дверном проеме, его руки по бокам были напряжены. Он пошел через комнату и остановился передо мной. Тень скрывала выражение его лица.

— Что ты делаешь? — потребовал он.

— Мне просто было любопытно. Дверь была не заперта, — я нервно сглотнула. — Я была здесь совсем не долго.

Его взгляд опустился вниз и плечи напряглись. Он вынул фотографию из моих пальцев и поставил обратно на полку. Не говоря ни слова, он положил руки на дрова в камине. Огонь заискрился и сразу же разгорелся. Он взял кочергу.

Смущенная и раненая его внезапной холодностью, я попятилась.

— Извини, — прошептала я.

Он с напряженной спиной разгребал дрова в очаге.

— Я уйду, — я повернулась, и внезапно он оказался передо мной. Моё сердце перевернулось.

Он взял меня за предплечье:

— Не уходи.

Я искала его глаза, но не смогла по ним понять, о чем он думает:

— Ладно.

Айден глубоко вдохнул и отпустил мою руку.

— Хочешь чего-нибудь выпить?

Обхватив себя за локти, я кивнула. Эта комната была его святилищем, безмолвным памятником семье, которую он потерял, и я вторглась в него. Я сомневалась, что даже Дикон осмеливался заходить сюда. Конечно только я могла вломиться.

За баром Айден вытащил два винных фужера и поставил их на стол. Наполняя стаканы, он взглянул на меня.

— Вино подойдет?

— Да, — мое горло было сухим и сжатым. — Я действительно сожалею, Айден. Я не должна была приходить сюда.

— Прекрати извиняться, — он обогнул бар и передал мне стакан.

Я взяла его, надеясь, что он не заметил дрожь в моих пальцах. Вино было сладким и мягким, но мой желудок не принял его.

— Я не хотел грубить тебе, — сказал он, двигаясь к огню. — Я просто был удивлен, увидев тебя здесь.

— Это… гм, милая комната, — я чувствовала себя как идиотка.

Его губы приподнялись в уголках.

— Айден…

Он смотрел на меня так долго, что я думала, он никогда снова не заговорит, и когда он произнес слова, они оказались не такими, как я ожидала:

— То, что произошло с тобой в Галтинбурге, напомнило мне о том что я чувствовал… после того, что случилось с моими родителями. У меня были кошмары. Я слышал… слышал их крики снова и снова, на протяжении несколько лет. Я тебе об этом не рассказывал. Возможно, я должен был. Это могло бы помочь тебе.