Но она — сестра его лучшего друга, с ней надо было вести себя крайне осторожно. Одно неверное слово или движение с его стороны могло привести к очень серьезным последствиям. А он еще не был готов обзавестись семьей: в Лондоне было слишком много женщин, лошадей и столов для игры в карты.

Жизнь его, без сомнения, упорядочилась бы, если бы он, стряхнув с себя лень, дал Эллен Фицуотер то, чего она бессознательно так ждала. Сейчас они были бы женаты уже восемь лет, у них была бы по крайней мере пара ребятишек, и это скрашивало бы другие, менее приятные аспекты жизни в браке. И, разумеется, они не мчались бы сейчас в Шотландию в разгар на редкость противной и слякотной весны. Ему бы не пришлось каждую ночь ложиться в холодную постель и ворочаться в ней без сна, зная, что она, такая одинокая и зависимая от него, здесь, рядом, — всего-то пройти мимо пары комнат по коридору…

Интересно, получил ли уже Кармайкл его послание и что он собирается в связи с этим делать? В письме Тони самонадеянно заявил, что женится на его сестре и что Кармайкл может дать объявление об этом в «Таймс», когда сочтет нужным. Что, если Кармайкл помчится за ними столь же стремительно, как они мчатся за Николасом Блэкторном?

Боже, как все запуталось! Чем ближе они подвигались к цели, тем сильнее преследовали Тони воспоминания. Эллен была добра и ласкова с ним, как сестра или товарищ. Именно так она и обращалась с ним до того, как влюбилась в него. А Тони очень хотелось видеть в ее отношении к нему сейчас хоть намек на былую романтику. Уж не стала ли она к нему относиться как к доброму стареющему дядюшке? Весьма неприятно, если это так! Ведь он всего-то на десять лет ее старше и в детство еще вроде не впадает. Вот если бы они сейчас были в Лондоне, он бы в ее глазах выглядел по-иному. Он считался там весьма завидной партией: у него приличное состояние, он не обременен долгами, не имеет дурных привычек, да и внешностью бог не обидел. Поди разбери этих девиц! Еще год назад с ума сходила, а теперь и не помышляет о нем…

Тони тупо смотрел на стоящий перед ним кувшин с вином. Она-то, наверное, уже давно в постели, и этот дракон — ее компаньонка — спит рядом. Интересно, какую рубашку Эллен наденет на ночь? Она любит яркие цвета, небось предпочтет не девственно-белую, а что-нибудь розовое или персиковое…

Тони беспокойно заерзал на месте. У нее у самой тело розово-персикового цвета. Черт побери, если кто-то и сходит сейчас с ума, так это он сам! «Просто у меня слишком давно не было женщины», — успокаивал себя Тони. Он привык к тому, что рядом всегда кто-то есть, и при расставании обычно бывал очень щедр. Раньше он никогда не был зависим от своих мужских потребностей. Но сейчас, в одной карете с Эллен, они начали опасно доминировать. Она ему даже снилась, а он вообще не помнил, чтобы ему когда бы то ни было снилась женщина!

Ясно было одно: если они и дальше будут нестись за Блэкторном с такой скоростью, эта маленькая интерлюдия закончится раньше, чем ему бы хотелось. Путешествие не приближало его к Эллен, а, наоборот, отдаляло. Между ними начинали складываться очень неудобные взаимоотношения. Он привык к ее обожанию, и подмена его дружбой без намека на роман оказалась для него более болезненной, чем он ожидал.

«Видимо, все-таки придется приложить какие-то усилия, чтобы добиться своего», — вздохнул про себя Тони. А он-то, болван, считал, что без этого обойдется! Если он не поторопится, то кто-нибудь быстренько уведет ее у него из-под носа. Пора переходить к решительным действиям.

Прежде всего надо избавиться от компаньонки!

Эллен лежала без сна в мягкой, теплой постели. Рядом похрапывала Бинни. И чего это она так намертво приклеилась к ней, что даже спит с ней в одной кровати? Как будто ее репутации и — да простит ее бог — целомудрию что-то действительно угрожает!

Эллен с гордостью думала о том, как ведет себя с Тони. Она с ним мила, дружелюбна — отличный товарищ, и только, не помышляет о всякой там ерунде, ну чего еще ожидать от навязавшейся попутчицы? Она ни разу не выдала себя, Тони и не догадывается о ее постыдных желаниях, а они становятся час от часа все сильнее.

А она-то была так уверена, что переросла свою детскую любовь и теперь просто получает удовольствие от его компании! Не краснеет, не заикается, не лелеет радужные мечты…

Уж лучше бы он женился тогда на этой драгоценной мисс Стенлей! Отличная была бы пара. Она — вся такая накрахмаленная, манерная, и он — очаровательный беспечный лентяй. Со временем Тони тоже стал бы важным и чопорным. Может, позвал бы ее в крестные матери своего первого ребенка, и тогда уж вопрос о романтике отпал бы сам собой.

Но пока он свободен и относительно доступен, она не в силах избавиться от надежды, какой бы слабой и нереальной она ни казалась!

Каждое утро Эллен корила себя за глупые, а иногда и просто почти неприличные мечты. Каждую ночь не могла отогнать от себя мысль, что он вот тут, в одной из комнат рядом. Первый раз в жизни она хотела разделить ложе с мужчиной! А он и не думает о ней, знай себе мирно храпит в своей кровати.

Тони уверял, что они догонят Николаса Блэкторна не больше, чем за два дня. Что и как будет дальше, Эллен не думала. Главное сейчас — это спасти Жаклин. Но вдруг Тони прав? Что, если Жаклин уехала по своей воле? Всем известно, что перед Николасом Блэкторном не устоит и самая целомудренная старая дева! Может, ему удалось избавить Жаклин от ненависти к мужчинам, а заодно и от привязанности к лучшей подруге?

Эллен убеждала себя, что так все-таки не думает. Она не сомневается: Жаклин уедет с ними. Но ее стал серьезно беспокоить вопрос, а позволит ли это Николас?

Тони не разделял ее запоздалых опасений. Он даже заявил, что в крайнем случае сумеет вызвать Николаса на дуэль. Но, насколько она знала, Тони в жизни не участвовал ни в одной дуэли, а Николас уже убил двоих.

Все так сложно. Ну почему Николасу Блэкторну надо было приехать в Эйнслей-Холл?! Эллен привыкла к своей спокойной жизни там. Смирилась с тем, что ей нечего ждать. У нее нет мужа, нет детей, но зато есть такие друзья, как Жаклин и Тони. А сейчас ей вдруг стало ясно, что этой дружбы недостаточно. Она жаждет Тони, и чем больше притворяется перед собой, чем больше старается вести себя с ним как с добрым стареющим дядюшкой, тем больше растет ее страсть к нему.

Скорее бы кончилось это путешествие, скорее бы вернуться под крышу Эйнслей-Холла, в свою спокойную привычную жизнь!

«Неправда, — сказала себе Эллен. — Ведь я хочу, чтобы это длилось вечно». Общество Тони было мучительно-радостным. И как бы ни были болезненны ее грезы, она не откажется от них, не откажется от него — хотя бы на время их путешествия.

Бинни, засопев, повернулась на другой бок и вновь захрапела. Интересно, Тони храпит? В чем он спит? Каким он бывает со своими любовницами? Таким же милым и очаровательным?

Она никогда этого не узнает. И она должна вести себя так, чтобы он не догадался, что она отнюдь не переросла свою детскую любовь к нему. Только любовь-то эта уже совсем не детская. Она больше не хочет танцевать с ним на балу, флиртовать за шарадами, даже стоять с ним рядом под венцом в великолепном соборе Святого Павла, чтобы ее семья наконец-то могла гордиться ею.

Она хочет лежать с ним в постели, лежать обнаженной. Хочет обнимать его, целовать его в губы, хочет видеть страсть и желание в его серых глазах, обращенных на нее…

Грезы, глупые фантазии! Ей все равно придется вернуться в Эйнслей-Холл, к своим кружевным чепчикам и цветникам. И здравый смысл Жаклин поможет ей в этом.

Господи, не позволяй этому произойти слишком скоро! Пожалуйста, еще немного. А потом она снова станет милой доброй тетей Эллен.

Жаклин было мягко, тепло и удобно. Она снова в Сан-Дуте, она еще ребенок, ее маленький брат спит в детской, родители — в своих роскошных апартаментах. Должно быть, ей не больше пятнадцати — в пятнадцать ее жизнь роковым образом переменилась, и она уже никогда не ощущала себя в безопасности, о ней никто больше не заботился.