Ласайента начал трясти его за плечи и хлопать по щекам с каждым разом все сильнее, но ничего не помогало, и йёвалли почувствовал, как внутри разливается леденящий душу страх.

Санти вдруг начал снова метаться и стонать сквозь зубы. Он отворачивал голову и, с трудом шевеля руками, словно пытался оттолкнуть кого-то невидимого, продолжал тихо просить: "Нет, не надо! Уйди!". Принц продолжал из всех сил тормошить Сантилли, но безрезультатно. Но вдруг все кончилось так же неожиданно, как и началось. Герцог успокоился, начал дышать спокойно, потом повернулся к Ласайенте и крепко обнял его. Но йёвалли еще долго лежал с сильно бьющимся сердцем, смотря широко открытыми глазами в потолок.

Сейчас он сбивчиво, глядя в пол и стискивая тонкие длинные пальцы, рассказывал все Маярту, опуская некоторые ненужные здесь подробности.

— Что с ним происходит? — спросил Лас, с надеждой поднимая глаза на мага.

— Знаешь что, — ийет в раздумье не заметил как перешел на "ты", — иди к другу, чтобы он не потерял тебя и не начал расспрашивать, а я кое-что освежу в памяти. Но пока ничего утешительного, скорей, наоборот. Если это начнется снова, немедленно зови меня. Ты понял? Немедленно! — Маярт требовательно посмотрел в полные боли и страха глаза мальчика, — Я предупрежу стражу, чтобы тебя пропускали в любое время.

Лас кивнул и спросил:

— Это дракон?

— Да, — маг не стал лгать, — Но Сантилли очень сильный. Кто-то другой бы уже сдался, а он борется до сих пор. Поэтому есть надежда. Иди, не стой, — и он подтолкнул принца к двери.

Тот, забыв попрощаться и поблагодарить, вышел.

Маярт, ничего не замечая, сделал несколько шагов и с удивлением уперся носом в гобелен с водопадом. Бездумно постучал по нему пальцами и повернул обратно, продолжая обдумывать слова Ласайенты. Печать послушания! Ее не снять и не перебить! И когда этот чертов дракон успел ее наложить? По словам Ласайенты герцог сопротивляется уже несколько дней. И будет бороться до последнего, пока не сгорит или дракон его не сломает. Что одно и то же, по сути. Неужели Таамир этого не понимает? Дьявол! Дьявол! Дьявол!!! Что делать?

— Сах, — прекратив бесцельные хождения, позвал он, — оторвись на несколько минут.

Эти несколько минут растянулись до вечера. Ийет перерыли всю свою библиотеку и записи, но ничего путного, кроме как поговорить с Ин Чу и постараться убедить его, не придумали.

Когда Лас вернулся, Сантилли, стоя на балконе, равнодушно разглядывал мускулистых, высоких, как на подбор, рабов, держащих роскошные зашторенные носилки на другом конце аллеи. Одна из жен султана как раз куда-то собиралась. Его Высочество подошел к нему и встал позади герцога.

— Я у Маярта кое-что уточнил, — не дожидаясь вопроса, торопливо сказал он, почему-то пряча взгляд.

Друг сейчас его не видит, но иногда у Ласайенты возникало стойкое убеждение, что ашурт отрастил себе не одну пару глаз на затылке, — Думал, быстро вернусь.

Да кого он хочет обмануть?! Санти даже смотреть на него не надо, чтобы почувствовать ложь. Ашурт безразлично пожал плечами, и принцу стало жарко и одновременно холодно от стыда.

— Сан, — он уткнулся в спину друга, — я потом расскажу. Можно?

Герцог, постарался по возможности незаметно перевести дыхание, но потом передумал (Лас все равно заметит) и вздохнул с уже заметным облегчением. Принц тут же плотно сомкнул кольцо рук на его талии. Санти прижал их сверху ладонью, а затем, полуобернувшись и приподняв руку, пропустил проскользнувшего под ней друга, притянул к себе. Мальчишка! Развел секреты. Можно подумать, Его Светлость только и думает, как бы выпытать его тайны.

Сантилли с пренебрежением еще раз окинул взглядом неподвижно стоящих на дорожке мужчин с ошейниками на шее.

А любопытно, о чем это они секретничали? М-м? Маярт берет взятки вином или нет? Хм, а если мы по-про-сим? Угу. А если нам по кудрявой башке? Герцог в красках представил, как он убегает от ругающегося на чем свет стоит мага с бутылкой в руках, улыбнулся и вдохнул невероятный запах волос йёвалли. Мальчишка…. Сантилли мысленно усмехнулся. Как же! Скоро в росте его догонит.

Но обидно жутко. Раньше ко мне бегал, а теперь…. А почему? А почему, интересно? Опять мы медленно думаем. Опять… медленно… думаем. К Маярту? Почему?

Полуголые рабы произвели на Ласа удручающее впечатление. Санти продолжал рассматривать их с еле заметной брезгливостью, занятый своими мыслями. Но их извилистые пути еще никому не удалось отследить.

— Интересно, а мне пойдет наголо бритая голова? — неожиданно даже для себя задумчиво спросил он.

Лас повернулся и, не говоря ни слова, прижал вьющиеся волосы ладонями, сосредоточенно осмотрел со всех сторон, поворачивая голову друга. Санти скосил на его руки глаза. Выглядело это смешно, и принц фыркнул.

— Что? — не выдержал ашурт.

— Да нормально, — весело пожал плечами Лас и убрал руки, не уточняя, что собственно он нашел нормального в лысом герцоге.

— Не понимаю их, — Санти кивнул в сторону рабов, — сильные здоровые мужчины терпят такое унижение.

— А как поступил бы ты? — принцу стало интересно, а что бы предпринял Санти, будь он на их месте?

Он облокотился на перила и стал смотреть, как носилки плавно уплывают по аллее парка в сторону ворот.

— Да что угодно, лишь бы не унижаться. Хотя, — герцог на мгновенье задумался, — если бы мне сказали, что от этого зависит твоя жизнь, побежал бы, как миленький. Все бы сделал, — и тихо добавил, не замечая внимательного взгляда йёвалли, — Какую бы не назначили цену, заплатил бы, не раздумывая.

Сантилли вспомнились годы жизни у Таамира. Тоже рабство. Но у него была цель. Свобода. Ради нее он жил. Ради нее терпел и притворялся. Врал, лицемерил и… и все остальное. Вот, себя уже оправдали. Какие мы, однако, молодцы, да, Ваша Светлость? И, в самом деле, не ему судить этих рабов, про которых он ничего не знает. Может, им нравится эта жизнь, и другой они не знают и не представляют. А, может, ими движет что-то другое. Свобода….

— Даже если бы заставили….

— Я сказал, любую, — сухо отрезал Санти, прекращая ставший неприятным для него разговор.

Лас проснулся резко. Полежал мгновение, пытаясь понять, что его разбудило. Потом машинально провел рукой по постели рядом с собой. Пусто. Пусто! Сердце чуть не выпрыгнуло из груди и суматошно забилось, ударяясь о ребра. Принц быстро сел, откинул руками волосы за спину и замер, увидев ашурта.

Сантилли, часто, но совершенно бесшумно дыша, медленно, через силу поднимался, двигаясь как-то судорожно, толчками и замирая через каждое мгновение. Рывок, остановка, рука дергается и передвигается на несколько сантиметров, остановка, вторая тянет за собой покрывало, остановка, нога сгибается в колене, остановка, снова рука. Опущенное лицо совершенно не видно за спутанными волосами.

— Санти!

Никакой реакции. Вторая нога подтягивается, остановка, пальцы не могут разжаться и выпустить ткань. Еще одно судорожное марионеточное движение. Боги! Как жутко, до смерти страшно видеть, как друг вот так, дергаясь, как кукла на веревочках, пытается выпрямиться!

Лас схватил потную руку, рванул на себя. Легче валун с места сдвинуть, чем ашурта. Да его же всего трясет от напряжения! Принц попытался убрать мокрые каштановые волосы с лица герцога. Намокшие пряди не слушались, путаясь в негнущихся дрожащих пальцах.

— Ты же сильный, Санти! Не сдавайся! Пожалуйста! Санти!

Ашурт будто услышал Ласайенту, поднял голову, и принц с ужасом увидел налитые кровью глаза друга. Сосуды на них лопались, и кровавые пятна медленно расползались по белкам, постепенно окрашивая их в жуткий красный цвет. На лице разрасталась тонкая багровая сеточка со все увеличивающимися в размере точками, а на шее и лбу бешено бились чудовищно набухшие вены, отсчитывая сердечный ритм.

— Маярт! — закричал Лас, совершенно забыв, что герцог каждый вечер накидывал на их комнату невесомую паутинку тишины, — Маярт!