Граф Орси только передал уставшего полусонного Ласайенту на руки Сантилли, как тело принца вдруг выгнулось дугой в сильной судороге. Не ожидавший такого герцог чуть не выронил мальчика и упал на колени, стараясь прижать его к себе и хоть как-то удержать. Но потерявший сознание Ласайента так же неожиданно резко обмяк. Все произошло настолько быстро, что ашурт от растерянности застыл, не зная, что делать.

Выругавшись, Шали скатился с седла и попытался подхватить принца, но ничего не получилось. Ласайента страшно захрипел, затем снова выгнулся. Кое-как положив бьющегося в судорогах мальчика на землю, они стали расстегивать одежду, чтобы облегчить дыхание, растирали ему грудь и руки. Подбежали встревоженные происходящим дэмы, но граф Орси резко приказал разбивать лагерь и не путаться под ногами.

"Дьявол! Будь все проклято! Да что же это такое?" — с отчаянием подумал Санти и вдруг понял, что надо делать. Это было как озарение свыше.

— Зубы ему разожми, — закричал он другу, прижимая йёвалли к земле.

Шали выдернул нож из ножен.

— Осторожно! — ашурт крепко держал голову Ласайенты, действуя по какому-то странному наитию.

Принц был проклят! Полукровка. Испорченная кровь. Просто нужна свежая сила! Санти выпустил когти и, вскрыв себе вену на руке, быстро прижал ее к полуоткрытым губам Ласайенты. Кровь толчками потекла в рот. Теперь оставалось только ждать неизвестно чего.

Судороги кончились так же неожиданно, как и начались. Мальчик обмяк без сознания, вытянувшись на плаще. Герцог зарастил рану и, машинально прижимая принца к земле, плечом попытался вытереть вспотевшее лицо и стал дрожащими руками укутывать Ласайенту обратно в плащ. Он давно так не боялся. С самого детства.

Ничего не говоря, Шали взял на руки йёвалли и понес его к костру в центре лагеря. Сантилли медленно и тяжело поднялся и пошел следом, про себя горячо поблагодарив всех богов сразу. Пока разбивали палатки и готовили ужин, ашурт, сидя на чьем-то разостланном плаще, держал укутанного в одеяла мальчика на руках и покачивался взад — вперед, бездумно глядя в огонь. Подошел граф, протянул ему глубокую тарелку с мясом и овощами.

— Тебе поесть надо.

Герцог отрешенно кивнул. Потом спокойно проговорил:

— Понятно, почему Андерс так трясся над ним. Но ведь можно же это как-то снять или нет? — Сантилли снизу вверх вопросительно посмотрел на дэма, — Надо порыскать в библиотеке, если что, потрясти драконов. Должны же они хоть что-то знать.

Шали-то думал, что герцог в растерянности от того, что произошло, а он просто перебирал возможные пути решения очередной проблемы.

"Плохо ты знаешь друга, граф Орси, плохо", — мысленно укорил он себя.

— Давай подержу, — дэм поставил тарелку на плащ, осторожно взял мальчика у Сантилли и пристроился рядом.

— На поклон к Таамиру? — спросил он, не поворачивая головы.

Вечерний огонь завораживал и успокаивал. У соседнего костра разговаривали, перешучивались, пустив по кругу фляжку разбавленного вина. Если герцог узнает, что пили что-либо крепче этого, голову открутит в прямом смысле.

— Не хотелось бы, — поморщился Его Светлость, грея руки о тарелку.

— Чем расплачиваться будешь? — вопрос был более чем неприятным.

— У меня где-то камешки завалялись, он оценит, — Санти проверил как там принц, поправил одеяло, — Главное, чтобы их хватило.

Больше говорить было не о чем, думать не хотелось.

— Как там караулы?

— Караулят.

Его Светлость невесело усмехнулся и принялся за еду. Эту привычку усмехаться он как-то незаметно перенял от отца. Как и многое другое: умение делать, все тщательно взвешивая и просчитывая; ценить друзей и близких; тягу к книгам и знаниям, способность к языкам; любовь к удобным добротным вещам, неприятие роскоши и лжи, упоение боем и полетом. Герцог уважал и любил своего отца и при этом жалел его, стараясь никак не показывать этой жалости. Найири потерял на войне всех, кого любил: жену, братьев, дочь, племянников, многих друзей.

И Сантилли всю жизнь будет помнить то солнечное весеннее утро, когда он сам потерял и отца и себя.

Накануне Найири вместе со старшим сыном Чарти, взяв половину гарнизона, отправился в рейд по окрестным деревням и крепостям. А через два дня вместе с первыми лучами солнца и звонким пением птиц в родовой замок ворвались ийет. Среди них многие были магами, но они призвали на помощь еще и двух драконов.

Ашурты сражались яростно, как никогда, но были обречены. От всепроникающего пламени горело все, даже камень стен плавился. Ворота не выдержав, рухнули, и ийет ворвались во двор.

Сантилли было шесть лет, и он уже умел обращаться с мечом. Сейчас, сидя у костра, он смотрел в огонь и видел, как тогда, двести двадцать четыре года назад, один за другим умирали защитники крепости, как ийет деловито ходили по двору среди горящих обломков и добивали раненых. На стенах живых уже не осталось.

Отделавшийся легкими царапинами маленький принц Наследственный титул Сантилли — принц, так как его отец король. Впоследствии ему был присвоен военный титул герцога. Постепенно окружающие привыкли к этому, называя ашурта Ваша Светлость. Все равно упрямый демон на Высочество не отзывался, не желая быть наследником престола, затаился возле кузницы, стараясь даже не дышать. Тело уже затекло от долгого неудобного лежания, когда сквозь треск пламени, он вдруг услышал топот лошадей, бряцанье оружия и разъяренные боевые крики воинов отца, которые возвращались в крепость к родным, чтобы застать там только смерть и огонь.

Но ийет, вместо того, чтобы принять бой, стали стремительно покидать разрушенный замок, растекаясь в разные стороны, как крысы. Мальчика подвело нетерпение и неопытность. Он посчитал, что опасность уже миновала, и, вскочив на непослушные ноги, рванулся к отцу, уже влетевшему на коне во двор замка.

Сантилли как мог быстро мчался навстречу воинам, спотыкаясь, падая и снова поднимаясь. Дым стелился по земле, трещало пламя пожара, слышались громкие отрывистые команды дэмов, ржали лошади, но сердце, громко стучащее в груди, почти заглушало все эти звуки.

Дружинники вдруг начали стрелять куда-то вверх из луков, но Санти не обратил на это внимание, продолжая бежать изо всех сил. Заметив сына, отец бросился ему навстречу, что-то крича и размахивая руками, но мальчик почти не слышал его голос. Когда они были уже совсем близко, в каких-то двадцати метрах друг от друга, налетел сильный порыв ветра, что-то рвануло его вверх, крепко обхватив поперек груди, земля неожиданно ушла из-под ног и стала рывками удаляться вниз. Отец, развернув огромные огненные крылья, взлетел следом, но драконы уже ушли порталом.

Все произошло очень быстро и неожиданно для маленького принца. Так у Сантилли кончилось его военное детство.

— Санти, — Шали ткнул друга в плечо, выдернув из воспоминаний, — он очнулся!

Пока Его Светлость был в прошлом, ночь полноправной хозяйкой вступила в мир и принялась наводить свои порядки. Властной рукой стерла остатки вечерней зари на западе, развесила обе луны и навела звездные мосты, чтобы шедшие в ночи не могли заблудиться.

Но ашурту было не до ночных красот, он быстро пересел, так, чтобы удобно было смотреть на принца, и с тревогой всмотрелся в его осунувшееся лицо. Тот несколько раз открыл и закрыл глаза, затем с трудом сглотнул и облизал пересохшие губы. Его Светлость, обругав себя идиотом, тут же быстро снял с пояса фляжку с водой и осторожно напоил мальчика.

— Я не успел предупредить, — прошептал тот и виновато глянул на Сантилли из-под полуопущенных ресниц, — Это всегда неожиданно. Извини, — и закрыл глаза.

Шали бережно прижал йёвалли к себе, плотнее закутал в одеяло ноги: ночь была прохладная.

— Лекарства есть какие-нибудь от этого? — сразу спросил Его Светлость, боясь, что принц снова потеряет сознание.

Он провел по его щеке ладонью, будто хотел стереть болезненную бледность, разлившуюся по его лицу. "Ну, же, малыш, не уходи, поговори с нами!".