— И день, на который была назначена моя с Хансом свадьба, к счастью, прошел. Это такое облегчение! — сказала она себе вполголоса. — Остается только забыть об этом.

Лора сидела одна в гостиной, наполненной опьяняющим ароматом первых роз, собственноручно срезанных ею на рассвете. Тепличные цветы, за которые были заплачены огромные деньги, она подарила церкви в Шамборе. Лилии и гардении в горшочках теперь украшали алтарь, радуя глаз прихожан.

«Одиннадцать дней! — подумала она и сама удивилась. — А Жослин все еще ведет себя как медведь, запертый в клетке: вежливый за столом и ворчливый, когда ему нечем заняться. И он ни разу не прикоснулся ко мне, ни разу! И ни разу больше не попытался поцеловать. Это тоже моя ошибка. Если я пытаюсь приблизиться к нему, он уходит. Готова спорить, он уже может нарисовать план поселка, ведь бродит по нему с утра до вечера!»

Из-за мрачного настроения Жослина привычное течение жизни в доме Лоры нарушилось. Мирей относилась к нему с недоверием, Шарлотта — старательно избегала. Девочка была уверена, что этот человек скрывает какой-то секрет. Иначе зачем бы он стал называться чужим именем? Что до Эрмин, то она довольствовалась разговорами с отцом. Они часто вдвоем сидели на крыльце под навесом. Эти беседы обычно не длились долго, и единственной их темой был Валь-Жальбер. Молодая женщина рассказывала Жослину, который исходил заброшенный поселок вдоль и поперек, о том недалеком времени, когда его улицы населяли более восьми сотен человек. Она рассказала своему отцу массу забавных историй. Но гулять с ним не ходила из опасения потерять своего еще не рожденного малыша. Зато Арман Маруа всюду сопровождал Жослина: предоставленный самому себе, подросток наслаждался ролью гида.

В этот день он повел Шардена к водопаду Малинь, что располагался выше основного водопада, так любимого Эрмин. Там бурная река Уиатшуан, окруженная хвойным лесом, разбухшая от талых вод, падала вниз с высоты сорока метров. Мирей приготовила им корзинку с едой, чтобы они могли перекусить на месте.

— Лора! — позвала Шарлотта. Девочка только что вернулась из школы. — Посмотри, что я нашла возле дома в траве!

— Подойди поближе! — нетерпеливо отозвалась хозяйка дома. — Покажи, что ты нашла!

Это был расшитый жемчугом берет. Вчера шел дождь, и теперь вид у него был жалкий — он испачкался в земле.

— Мой свадебный убор! — выдохнула Лора. — Брось его в печку!

— Ты грустишь, что свадьбу отменили? — с любопытством спросила Шарлотта. — Ты часто плачешь тайком! Я слышу тебя из своей комнаты.

Лора возвела очи к небу. Она пребывала в плохом настроении. Со стороны Жослина она не получала никаких знаков внимания. Он вел себя нейтрально, как гость. Исключение для него составляли лишь дочь и внук. Мукки он улыбался и с удовольствием с ним играл.

— Это дела взрослых, — отрезала женщина. — Я просто разнервничалась. А почему ты дома? Ты не должна быть в школе?

— Уроки закончились, уже половина пятого! А можешь отдать берет мне? Я не хочу его жечь, он слишком красивый!

— Хорошо, оставь его себе, если хочешь, — вздохнула Лора. — Но сперва постирай. И беги скорее полдничать. Эрмин отдыхает, поэтому не шуми, когда поднимешься на второй этаж.

Девочка убежала, любуясь великолепной вещицей, которая теперь принадлежала ей. Она не помнила себя от радости. Лора же снова погрузилась в свои не слишком веселые размышления:

«Когда Жослин постучал в дверь, я держала этот берет в руке. Когда же, интересно, я его уронила? Да какая разница! Если бы это была единственная бесполезная трата. Столько денег на ветер…»

Эти одиннадцать дней дались Лоре нелегко. Она сделала все, как советовала Эрмин. Приглашенные к обеду Жозеф, Бетти и мэр поселка, онемев от удивления, слушали драматичную историю Жослина, который присоединился к ним в конце трапезы.

«Это было настоящее испытание, — вспомнила Лора. — Очень неприятная ситуация! Зато мы соблюли все приличия. И теперь все знают, что я больше не помолвлена с Хансом и живу с законным супругом».

«Я желаю вам создать порядочную, набожную и сострадательную семью!» — сказал в заключение вечера господин мэр.

Лора подошла к широко открытому окну и оперлась локтями о подоконник. Деревья и цветы ликовали, полные новых живительных соков. Воздух был напитан изысканными запахами — горячей земли, диких цветов и текущих вод.

— Сейчас Ханс уже далеко, — грустно сказала женщина вслух.

С согласия Жослина Лора посетила злосчастного пианиста. Он как раз собирал чемоданы. Встреча прошла лучше, чем она ожидала. Ханс пришел в себя и даже извинился за свой, как он выразился, «приступ безумия».

— Я принимаю волю судьбы, которая поймала нас обоих в ловушку, Лора, — сказал он. — Но я уезжаю. Я нашел работу в Квебеке. Разумеется, связанную с музыкой. Я буду играть в оркестре.

Он настоял на том, чтобы вернуть ей автомобиль, купленный на ее деньги. По его словам, он был ему больше не нужен. На прощание Ханс поцеловал ее затянутую в кружевную перчатку руку.

«Галантный мужчина», — с ноткой ностальгии подумала Лора.

Отныне автомобиль стоял перед домом Маруа. Лора на время отдала его Симону, который был на седьмом небе от счастья и иногда «работал» для нее шофером.

— Все в порядке, ну, или почти все… — вздохнула она.

Залаяли собаки. Было ясно, что они чему-то очень рады. Низкий мужской голос приказал им замолчать. Лора узнала этот чувственный мужественный тембр.

— Господи, это Тошан! Эрмин будет вне себя от счастья!

Молодая женщина, услышав радостный лай, уже спускалась по лестнице. На ней было простое белое льняное платье. Она выбежала на крыльцо.

— Тошан, наконец-то ты приехал!

Он с улыбкой раскинул руки. Обнявшись, они свернули за угол дома: поцелуи, которыми они торопились обменяться, не были предназначены для посторонних глаз. Лора, вышедшая в коридор, чтобы поздороваться с зятем, повернулась на каблучках и отправилась в кухню предупредить домоправительницу.

— Поставь на стол еще один прибор, Мирей.

— Я догадалась, мадам. Мы ждали мсье Клемана, он ведь сообщил о своем скором приезде телеграммой. И он, наверное, расскажет, почему его мать не приняла ваше приглашение.

Для Эрмин и Лоры это был вопрос без ответа. Десятого июня, то бишь за два дня до предполагаемой церемонии, от Тошана пришла телеграмма, содержание которой привело их в недоумение:

«Сожалею Невозможно вернуться вовремя к свадьбе Мать не приедет Буду очень скоро Клеман Тошан Дельбо».

— Странное совпадение, — прокомментировал случившееся Жослин, но в голосе его прозвучало беспокойство.

С того дня они ожидали возвращения Тошана. Теперь Эрмин была совершенно счастлива. Прижавшись к своему любимому в тени дровяного сарая, она трепетала от его ласковых прикосновений.

— Я так по тебе скучала, — призналась она. — И мне столько надо тебе рассказать!

— Терпение, моя маленькая женушка-ракушка, мне сейчас не хочется говорить, а хочется целовать тебя еще и еще. Какой у тебя большой и круглый живот! Это будет второй сын, крепкий и сильный.

— Нет, это будет девочка! Скажи, ты правда находишь, что я располнела?

Он заставил ее замолчать, прижавшись губами к ее губам. В сарае Дюк заскулил и стал скрести лапой загородку.

— Иду, Дюк! Тише! — крикнул Тошан.

Эрмин сделала гримаску и заслонила собой сарай с собаками. Она не хотела отпускать мужа. К счастью, у нее было чем привлечь его внимание.

— У меня для тебя невероятная новость, — шепнула она мужу на ухо. — Мой отец Жослин жив! И он здесь, в Валь-Жальбере!

— Твой отец? — переспросил Тошан оторопело.

— Да, он пришел к нам третьего июня. Разумеется, свадьбу мамы и Ханса отменили. Я расскажу тебе эту историю, она длинная и запутанная. Если бы вы с матерью приехали вовремя, ты бы уже все знал!

— Это упрек, как я понимаю? — спросил Тошан.