«Торговое Общество» Сибирскаго линейнаго казачьяго войска, распространяетъ свою похвальную деятельность и здесь и по всей линіи, и въ степи Киргизской, и даже въ средне-азійскихъ владеніяхъ; а смелостью, честностью, оборотливостью, добросовестностью, – подаете собою примѣръ даже и торговому сословію. Оно состоите ныне изъ 280 служилыхъ казаковъ и 20 резервныхъ урядниковъ, т. е. по 28 казаковъ и по 2 урядника отъ каждаго изъ 10 полковъ войска. Эти торговые казаки платятъ въ войсковую казну за право торговли по 57 р. 50 к. сер. въ годъ. Обязательный срокъ ихъ службы 30 летъ; по они избавлены отъ всѣхъ личныхъ нарядовъ. Торговое Общество принесло не только денежную, но и нравственную пользу войску, развивая въ немъ духъ порядка, труда и предпріимчивости, вліяя благодетельно на все войсковое сословіе примеромъ, распространяя вокругъ себя благосостояніе въ станицахъ и приохочивая ихъ обывателей къ полезнымъ занятіямъ. Впрочемъ просвещенная заботливость генерала Гасфорда, поднявъ города Западной Сибири, распространилась и на войсковыя заселенія Омской линіи. Это немецкія колоніи въ казачьей Форме. Лучше похвалы и справедливей пріискать невозможно. Щегольская чистота, порядокъ, хорошія постройки, палисаднички, чистенькія улицы, – все это весело смотритъ. Понимаемъ, что тутъ есть бдительность и заботливость, умъ и чувство. А не забудемъ, что въ глубинѣ Киргизской степи сделано еще болѣе. Вообще о Сибири, даже и въ отношеніи построекъ, не имѣютъ въ Россіи никакого понятія. Кто привыкъ видѣть русскія курныя избы съ деревянными трубами и землянымъ поломъ, крытыя соломой лачужки, разваливтіеся плетни, навозъ и грязь по ступицу въ селеніяхъ, даже на почтовыхъ трактахъ – тотъ съ трудомъ повѣритъ, что – Сибирь русская ГерманІя, страна опрятная и въ домѣ и на человѣкѣ. Вотъ самое лучшее оправданіе того, что нынѣ предпринимаеть Государь во внутреннихъ губерніяхъ... Если онъ сдѣлаетъ ихъ, не говоримъ похожими на Европу (до этого еще, увы, страшно далёко!), но хоть похожими на Сибирь нравственнымъ и умственнымъ развитіемъ простаго народа, опрятностью бѣлья, одежды и обуви, хорошими постройками, прилежаніемъ къ работѣ, порядкомъ и чистотой домашней жизни – Россія уже выиграетъ сто на сто.

Изъ Петропавловска, этого полуазіятскаго города, которому, какъ и всему югу здѣшняго края, предстоитъ такая богатая будущность, свернули мы съ Омской лініи и углубились въ Курганскій округъ, гдѣ радостно встрѣтили великолепную майскую ночь, среди этихъ оживленныхъ сельскимъ трудомъ и неслыханнымъ въ Россіи благосостояніемъ и довольствомъ мѣстностей. Изредка на отдаленной окраинѣ заишимскихъ степей сверкали перебегающіе огоньки, какъ бы лижущіе землю. Это остатки «паловъ», т. е. огней, пускаемыхъ весной по луговой стороне реки Ишима для выжиганія сухихъ травъ. На другой день, мы уже были въ Кургане.

Съ покореніемъ Сибири и съ постепеннымъ увеличеніемъ русскаго населенія въ нынѣшней Тобольской губерніи, представилась настоятельная необходимость обезопасить только что возникавшій къ гражданственности край отъ набѣговъ степныхъ хищниковъ, калмыковъ и киргизовъ, которые подобно Кавказскімъ горцамъ «снимали», т. е. похищали съ полевыхъ работъ, мужчинъ, а въ особенности женщинъ, накидивая на нихъ арканъ и мча ихъ въ свои степи, гдѣ продавали бухарцамъ и ташкенцамъ. Для этого въ началѣ XVIII столѣтія была учреждена военная линія по рѣкѣ Тоболу и нынѣшній городъ Курганъ сдѣланъ укрѣпленнымъ мѣстомъ, сборнымъ пунктомъ тогдашнихъ военныхъ силъ, состоявшихъ изъ только-что СФормированныхъ полевыхъ полковъ изъ бѣломѣстныхъ казаковъ (т. е. такихъ, которыхъ земли не подлежали никакому оброку) и даже изъ крестьянъ, которымъ указомъ 1702 года, повелѣно было «имѣть копья, бердыши и пищали.» Первоначальныя укрѣпленія этой возникавшей линіи состояли изъ бревенчатаго стоячаго тына съ башнями, надолбами и рогатками, окруженными глубокимъ рвомъ и валомъ. Этого было достаточно для удержанія степныхъ хищниковъ. Впослѣдствіи уже около половины того же столѣтія, въ 1737 году, эта военная линія отнесена на рѣку Ишимъ, служившую тогда государственной границей между Сибирью и Киргизской степью. Основанный, какъ мы видели въ 1Т52 году, Ишимъ получиль вслѣдствіе этого значеніе важнаго укрѣпленнаго места. Возведение крѣпостей на всей этой линіи возложено было, ровно 100 лѣтъ тому назадъ, на инженернаго генерала Людвига. Эта линія, существующая и донынѣ, начинается на юго-западе отъ Сибирскаго редута, на границѣ Оренбургской губерніи и продолжается до Омска на пространстве 537 верстъ. Между тѣмъ еще далѣе отъ этой новой границы, была уже заложена, съ 1715 по 1720 годъ по указаніямъ Петра Великаго (геній котораго все зорко провидѣлъ въ будущемъ). Иртышная линія: цепь крѣпостей и редутовъ, отъ нынѣшняго Омска до Бухтармы (нынѣ въ Семипалатинской области), гдѣ Иртышъ уклоняется въ китайскія владѣнія, на разстояніи отъ Омска еще на 991 версту, что и составило всей, – до нынѣ называющейся, «Омской линіи» 1528 верстъ. Она заселена постепенно Бухгальцомъ, Ступишинымъ, Лихаревымъ, Киндерманомъ, Веймарномъ и Фрауэндорфомъ. Въ 1763 году, генералъ-поручикъ Шпрингеръ сдѣланъ начальникомъ всей Сибирской линіи и такимъ образомъ положено прочное основаніе нынѣ существующему управленію военной частью въ Западной Сибири. Наконецъ въ началѣ XIX столѣтія, углубляясь постепенно въ степь, заселяя ее, выдвигая аванпосты свои все далее и далее, Россія дошла теперь почти до техъ государственныхъ границъ, за пределомъ которыхъ уже начинается громадный политическій переворотъ для всего крайняго Востока. Ставъ теперь твердой ногой въ виду Западнаго Китая, Коканда, Бухары и Хивы, отъ предгорій Небеснаго хребта до Каспійскаго моря, она ждетъ лишь державнаго слова своихъ великихъ двигателей (съ Петра такъ изумительно разширившихъ ея пределы), чтобы внести мечь и крестъ, жизненную силу цивилизаціи и преобразующую силу своего гражданскаго устройства въ эту вѣтхую Азію, уже отжившую свою исторію, пережившую всѣ свои вѣрованія и ждущую нынѣ въ апатическомъ застоѣ «избавителя и творца», который бы подобно Прометею принесъ ей небесный огонь просвѣщенія и вдохнулъ его въ ея хоть недвижное, но все-таки чудно-художественное, полное дивной поэзіи восточной природы и Формъ, тѣло.

Курганскій округъ, – второй въ цѣлой Сибири по числу жителей и богатству, имѣетъ нынѣ, на простраствѣ 20,420 квадр. верстъ, но 10-й народной переписи уже 178,126 ж. о. п. Всѣхъ волостей въ немъ 27, тоже какъ въ Омскомъ и Ипшмскомъ округахъ, исключительно русскихъ государственныхъ крестьянъ, которыхъ числилось обложенныхъ податями и повинностями 76,217 ревиз. душъ. Онъ граничить съ сѣвера и востока съ Ялуторовскімъ и Ишимскимъ округами своей губерніи, съ юга съ Киргизской степью, а съ запада съ Челябинскимъ уѣздомъ Оренбургской губерніи и Шадринскимъ – Пермской. Становая жила его Тоболъ, выходящій въ Киргизской степи изъ хребта Кара-Адыръ. Въ верховьяхъ своихъ онъ то скрывается подъ землею, то опять показывается, доколѣ не приметъ въ себя двухъ рѣкъ – Аэть и Убаганъ. На границѣ Ишимской линіи, принявъ еще рѣку Уй, Тоболъ входитъ въ Курганскій округъ и течетъ по немъ 275 верстъ. Въ древности былъ онъ шире и глубже. Теперь ширина его отъ 27 до 70саж., но средняя глубина уже не болѣе 5 аршинъ, потому что засоряется онъ прибрежными жителями самымъ варварскимъ образомъ. Они имѣютъ здѣсь такой обычай: вывозятъ зимой навозъ и всякаго рода нечистоты на Тоболъ, а весной, когда сломаетъ ледъ, всѣ эти массы погружаются, разумеется, на дно, ежегодно возвышая его болѣе и болѣе, и даже вредя чистотѣ воды. Это дѣлается не только въ деревняхъ, но даже и въ городахъ; а такъ какъ полиціи ваши не только въ Сибири, но и въ Россіи, гигіэнѣ не учились, то и смотрятъ равнодушно на это. Сверхъ-того Тоболъ запруженъ огромными крупчатными мельницами, препятствующими судоходному по немъ плаванію а даже гонкѣ лѣсовъ и дровѣ. Еще лѣтъ 15 тому назадъ, не болѣе, ходили по Тоболу барки съ хлѣбомъ, гоняли по нёмъ плоты строеваго лѣса и дрова, была даже въ Курганѣ маленькая городская верфь, на которой мы сами лично видѣлп въ 1848 году двѣ недостроенныя гніющія барки... Для эгоистическихъ выгодъ нѣсколькихъ богатыхъ купцовъ (какъ напримѣръ Вагина въ Курганѣ), отъ невѣжества и неряшества градскихъ и земскихъ полицій, допущена огромная несправедливость; потому что для южныхъ округовъ, обильныхъ хлѣбомъ, но уже обезлѣсѣвшихъ, совершенное освобождение, очищеніе и углубленіе Тобола и Ишима – «жизненный вопросъ» ихъ развитія и будущаго благосостоянія, настоятельная и вопіющая необходимость. Тогда хлъбъ получитъ удобный сплавъ въ сѣверные округи Туринскій, Тюменьскій, Тобольскій и Березовскій, и удобный обмѣнъ, сплавомъ изъ этихъ округовъ въ южные, строеваго лѣса, дровъ, разныхъ деревянныхъ издѣлій. Теперь же огромныя деньги истрачиваются здѣсь совершенно даромъ за гужевой лѣсъ, привозимый за 200 я болѣе верстъ изъ Ялуторовска, такъ что въ Курганѣ и Ишимѣ строевое бревно нельзя уже купить теперь дешевле 2 р. сер. Сажень простыхъ однополѣнныхъ дровъ сосновыхъ доходить здѣсь тоже до 1 р. 50 к. сер., т. е. вовсе несоразмѣрно съ другими базарными продуктами. И бѣднымъ людямъ приходится очень тяжело, особливо въ длинную зимнюю пору. Да и строиться уже не изъ чего, а оттого нынѣшнія постройки изъ «миндачу», т. е. изъ мелкаго сосняку, едва годнаго для заплотовъ, промерзаютъ зимой, пораждая повальный горячки. Что купцы-крупчатники могли бы имѣть огромныя заведенія на мелкихъ рѣчкахъ, это доказывается многими подобными заведеніями, уже на этихъ рѣчкахъ воздвигнутыми и приносящими большіе доходы, при хорошо устроенныхъ плотинахъ и прудахъ. Тамъ онѣ не вредны, даже полезны, образуя обширные резервуары чистой воды для нуждъ окрестныхъ деревень; по къ чему было допускать запруживать Тоболъ, жизненно необходимый для судоходства и лѣсоплавки, и такими громадами, какъ напри-мѣръ крупчатый заводъ Шадринскаго купца Вагина, близъ Кургана? А подобных примѣровъ много. Полезно бы было назначить спеціальную коммиссію для изученія Фарватера Тобола и Ишима и изысканія средствъ къ возстановленію по нимъ непрерывнаго судоходства. Не страдать же болѣе чѣмъ полмилліону лучшаго и трудолюбивѣйшаго населенія въ целой Сибири отъ апатіи и жадности чиновниковъ, тщательно заслоняющихъ правду отъ генералъ-губернаторовъ края, лишь бы имъ была пожива. Что сделали они изъ Тобола и Ишима, то же самое сдѣлали и изъ лѣсовъ на югѣ. При назначеніи нынѣ штабъОФИцера Корпуса лѣсничихъ, для устройства лѣснаго хозяйства въ Западной Сибири, и эта столь же настоятельножизненная необходимость для огромнаго большинства жителей Тобольской губерніи, должна быть немедленно обслѣдована для устройства этой части и огражденія здѣшнихъ лѣсовъ отъ хищничества самихъ крестьянъ, которые, слѣдуя поговоркѣ «на мой вѣкъ хватить», уже истребили огромную Боровлянскую лесную дачу, чуднаго краснаго леса, въ Курганскомъ округѣ, вырубили и выжгли ее,, тогда какъ при удобномъ хозяйствѣ», достало бы этой дачи еще на столѣтіе для здѣшней местности! Само собою разумеется, могли ли бы крестьяне такъ своевольничать, если бы не отмаливались у земскихъ чиновниковъ? Искусственное насаждение сосны, пихты, кедра, клена, ясени, ильмы, ели, которыя по качеству грунта, могли бы здесь рости всюду – было бы истиннымъ благодѣяніемъ, а учрежденіе учебнаго лесничества подобнаго Великоанадальскому (въ Екатеринославской губерніи), среди остатковъ некогда дремучихъ боровъ Боровлянскаго и Иковскаго, въ Курганскомъ округѣ, гдѣ земля самой природой предназначена и подготовлена для роста хвойныхъ лѣсовъ – распространила бы и между крестьянами южныхъ округовъ правильныя понятія о цѣнности лѣсовъ и о сбереженіи ихъ для будущихъ поколѣній. Казаки 3 и 4 казачьихъ полковъ (Сибирскаго линейнаго войска), между станицей Пресновской и городомъ Петропавловскомъ, уже вынуждены ныне строить дома свои изъ мелкаго березоваго лѣса, промерзающие зимой, сырые и вредные для здоровья, а сосѣди ихъ курганцы и ишимцы, какъ мы видѣли выше, – изъ мелкаго сосняку и съ теми же послѣдствіями очевиднаго вреда для жизни. Между тѣмъ елѣдуетъ обратить здѣсь особенное вниманіе и поощрять всячески постройку дерновыхъ домовъ, которые въ послѣдніе годы начали уже появляться и въ Петропавловскѣ и въ безлѣсныхъ мѣстностяхъ Киргизской степи. Подобные дома, – изба съ горенкой изъ дерново-глиняной массы, перемешанной съ соломой (а всего этого на югѣ обиліе), въ сухое летнее время строятся въ 10 дней. Будучи оштукатурены и выбѣлены, они сухи, теплы и опытомъ дознано что въ Петропавловскѣ и Семипалатинскѣ могутъ стоять отъ 20 до 30 лѣтъ безъ поврежденій. Войлочныя же крыши, при обиліи здѣсь и шерсти, могли бы заменить съ пользой дорогія деревянныя.