– Ни за что! – взорвалась Градиль.

Глаза ее превратились в щелочки, спрятавшись среди паутины старческих морщин. Ян повернулся к ней – никогда еще он не видел ее так близко и вдруг впервые заметил, что ее шапка снежно-белых волос – на самом деле парик. Значит, она тщеславна!.. Быть может, когда-нибудь на этом можно будет сыграть…

– А почему? – спокойно спросил он.

– Почему? Ты еще спрашиваешь? Да потому что место женщины дома! С детьми, с семьей! Только так всегда было, и так должно быть.

– Нет. Так всегда было, но быть не должно. И не будет. Корабли приходили всегда – но на сей раз не пришли. Они забирали зерно – теперь мы везем его на юг. Корабли привозили семена и снабжали нас всем необходимым. Теперь нет ни семян, ни снабжения. Все не так, как было раньше. Раньше женщины не работали с техникой, а теперь будут. Мой штурман сказал, что Эльжбета Махрова из твоей семьи делает замечательные вышивки. А для этого нужна точность координации, глазомер, внимательность… Он уверен, что женщину с такими задатками можно выучить на штурмана. Тогда он сможет подменять меня как водитель. Ты можешь прислать ее сюда сейчас же.

– Нет!

Опять стало тихо. Не слишком ли сильно он давит? Может быть. Но надо давить и давить, чтобы не дать им очухаться, – а самому оставаться спокойным, с ясной головой. Нельзя выпускать их из рук.

Молчание все тянулось, тянулось – и вдруг его нарушил Бруно Беккер:

– Ты назвал только одну… – Говорил он медленно и торжественно, в обычной своей манере. – А девушки в семье Беккер вышивают не хуже, чем Махровы. Некоторые, говорят, даже лучше. Как тонко работает Арма, невестка моя, – это все знают…

– Я тоже знаю. – Ян нарочно повернулся спиной к Градиль и, радостно улыбаясь, закивал Беккеру. – Она еще и умница к тому же. Минутку… А не ее ли брат водителем на девятом поезде? Вроде так. Я свяжусь с ним. Уж кто-кто – а родной брат сможет сказать, чего она стоит и получится ли из нее штурман.

– Арма?.. Да ее вышивка – это ж куриный помет на песке, – брезгливо процедила Градиль.

– Я уверен, что обе девушки вышивают прекрасно, – спокойно перебил ее Ян. – Но разговор не об этом. Разговор о том, можно ли выучить их на штурманов. Мне кажется, Отакар научит Эльжбету так же легко, как Арму научит ее брат.

– Это невозможно! Одна среди мужчин!..

– Как раз тут никаких проблем, хорошо что ты мне напомнила. Когда утром Эльжбета пойдет на тягач – позаботься, чтобы с нею была замужняя женщина. Ты заранее разрешила все возможные недоразумения, Градиль, спасибо тебе. А теперь давайте подготовим список женщин, которые могли бы подойти для такой работы.

Казалось, все пошло гладко. Главы семей предлагали имена, составляли свои списки, а Ян соглашался и записывал тех, кого они считали самыми подходящими. Только Градиль молчала. Ян рискнул посмотреть на нее. Лицо ее было бесстрастно, но все чувства выдавали глаза: бездна жгучей, пылающей злобы. Она прекрасно понимала, что он сейчас сделал, и оцепенела в своей ненависти. Если раньше она его не любила – то теперь ненавидела так, что и представить было трудно. Ян отвернулся и постарался не думать о ней. Он знал, что тут ничего не поделаешь. Абсолютно ничего.

– Работы еще на час, не меньше, – сказал Лайош Надь. – Надо еще чуть расширить, иначе тягачи не пролезут. И хочу проверить наружную кромку, дать статическую нагрузку, а то мне что-то не нравятся некоторые места.

Он не спал уже сутки и всю ночь проработал – и теперь был бледен, под глазами круги, черные как сажа.

– Сколько танков для этого нужно? – спросил Ян.

– Два. С самыми мощными пушками.

– Оставь их здесь, а остальные пошли дальше. Вы должны быть впереди.

– Понятное дело. Я их потом догоню, с этими.

– Ну уж нет! Посмотри, на кого ты похож. Танки пусть уходят, а ты ложись спать. Вся Дорога впереди, и мы еще хлебнем горюшка, не сомневайся. Так что не спорь, а то опять назначу Хайна.

– Ладно, уговорил. До сих пор не замечал, а теперь чувствую – с ног валюсь.

Ян медленно пошел по новой Дороге к стоящим поездам. Посмотрел на резкую синеву неба и невольно зажмурился. Солнце еще за горами, но совсем скоро взойдет. Внизу, за обрезанной кромкой скалы, клубились облака, скрывая под собой джунгли. День обещал быть жарким… Ян вернулся к своему тягачу и увидел Эйно. Тот стоял, опершись на позолоченный металл, и посасывал погасшую трубку. Руки и даже лицо в грязи.

– Все готово, – встретил он Яна. – Почти всю ночь провозились, но дело того стоило. Я подремлю в машинном, ладно? Новые клапаны не ставили, нет нужды. Старые были забиты грязью. Промыли и воткнули обратно. Работают отлично. И фильтры поменяли, их там в камень зацементировало. Хотел бы я выпороть этого Децио. Он к ним ни разу не прикасался.

– Быть может, так мы и сделаем. После перехода.

Ян успел поспать несколько часов и теперь чувствовал себя отлично. И с удовольствием поднимался по лесенке в машинный отсек. Когда он добрался до верха, из-за гор вырвалось солнце – и так засверкало на металле, что даже с закрытыми глазами Ян видел вокруг себя золотое сияние. Почти ослепший, он пролез в люк и захлопнул его за собой. Внутри было сухо и прохладно.

– Температура коробки передач, температура покрышек, температура тормозных барабанов, температура подшипников…

Говорил не Отакар. Голос нежный – и знакомый… Подумать только, забыл!.. Эльжбета сидела в штурманском кресле, а Отакар стоял у нее за спиной и кивал, счастливо улыбаясь. Совсем рядом с ними сидела грузная седая женщина и что-то вязала со зловеще свирепым лицом. Дочь самой Градиль, цепная собака на страже девственности… Садясь в свое кресло, Ян улыбнулся про себя. Эльжбета подняла глаза и умолкла.

– Это просто фантастика! – воскликнул Отакар. – Она в десять раз умнее и сообразительнее того тупицы-землероя, которого я пытался учить в прошлый раз. Если другие девчонки хоть чуть-чуть похожи на нее – наша проблема с водителями решена.

– Я в этом не сомневался…

Ян отвечал Отакару, но смотрел на Эльжбету. Она была так близко – рукой дотянуться можно. И не отрываясь смотрела ему в глаза.

– А мне нравится эта работа, – очень серьезно произнесла она. Девушка сидела к остальным спиной, и только Ян видел, как она окинула его взглядом с головы до ног – и подмигнула ему.

– Вот и замечательно, – ответил он так же серьезно. – Хорошо, что наш план приняли. Всем польза, а вам еще и удовольствие – верно я говорю, тетя?

Дочь Градиль ответила только яростным взглядом – и снова склонилась над своим вязанием. Ее присутствие можно было вынести. Совсем не высокая плата за то, что Эльжбета будет рядом.

Ян снова обратился к Отакару, не сводя глаз с Эльжбеты:

– Как ты думаешь, скоро она сможет подменять тебя в штурманском кресле?

– Если сравнить с иными тупицами, которые сейчас сидят штурманами на некоторых поездах, – хоть сейчас. Но пусть лучше хотя бы денек присмотрится. А завтра попробуем: она начнет работать, а я рядом постою.

– Ну что ж, прекрасно. А как ты, Эльжбета?

– Я… не уверена. Такая ответственность…

– Ответственность на водителе, а не на тебе. В этом кресле буду я или Отакар. Мы ведем поезд, мы принимаем решения. Твое дело – помогать. Смотреть, что происходит, следить за приборами, выполнять приказы. Если не будешь волноваться – у тебя все получится. Как ты думаешь, сможешь?

Она стиснула зубы, а когда заговорила, вдруг стала неуловимо похожа на Градиль:

– Да, смогу. Знаю, что смогу.

– Отлично. Значит, все в порядке.

Когда плазменные пушки закончили новую Дорогу, Ян прошел весь объездной путь, внимательно исследуя каждый фут. Измученный водитель танка ковылял рядом. Они шли по обочине, всего в метре от обрыва, почти отвесно уходившего вниз, к джунглям. Несмотря на ветер, в дорожной выемке было жарко, как в печи, камень под ногами еще не остыл. Кое-где Ян опускался на колени и простукивал край скалы тяжелым молотом с круглым набалдашником. В одном месте кусок скалы откололся и, загрохотав по склону, исчез в пропасти.