Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– О! – Клык заволновался и даже вскочил на костыли. – Я об этом как раз много думал, всю ночь сегодня, пока они грызлись. Мы не простые ребята.

Это Клык сказал самовлюбленно.

– Мне кажется, мы супермены.

Я отвернулась к стене. Потому что мне очень хотелось рассмеяться. Расхохотаться. Супермены. Посмотрел бы этот супермен на себя в зеркало в полный рост – на ногах-то еле держится, валится, на скворечник ходячий похож, а туда же, в супермены метит.

– Просто мы об этом не знаем, – уточнил он. – Хотя нет, вон Дрюпин знает. Он изобретатель, очень ценный человек. Ты наверняка на саблях здорово дерешься.

Клык подмигнул мне.

– Ну, или на пистолетах.

– С чего ты решил? – спросила я.

– У тебя на курковых пальцах мозоли, – пояснил он. – И кисти крепкие. А двигаешься ты быстро и точно. Значит, или сабля, или пистолеты.

Клык не дурак, отметила я.

– Ну, так что? – спросил он. – Сабельница?

– Пистолетчица. А ты кто? Чем знаменит? Смертельный бой на костылях? Робин Гуд в сморкании?

– Не знаю точно, – ответил Клык. – Я кем-то был, это не вызывает никакого сомнения.

– Может, на тебе дельтапланы испытывали? – предположила я. – Или гидравлические системы?

– Не знаю. Может, и дельтапланы. Кажется, я высоты не боюсь. У меня все кости переломаны. И все суставы вывернуты. А в башке дырки, они кожей заросли, и слышно, как мозг пульсирует. Хочешь потрогать?

Я отказалась, как-то мне не хотелось трогать пульсирующую голову Клыка.

– Мне кажется, что я… умел что-то… необычное.

Клык вдохновенно потряс костылями.

– Я и сейчас умею необычное, – сказал он. – Хочешь, покажу?

Я вдруг представила, что Клык возьмет и продемонстрирует какую-нибудь необычайную пакость. Проткнет щеку ножкой стула и споет про покорителей космоса. Или башкой сломает стул и съест щепки. Когда живешь с этими людьми, привыкаешь ко всему.

– Ну, давай, – осторожно сказала я.

– Нужны какие-нибудь вещи, – он оглядел мою комнату. – Какие-нибудь корявые.

Жрать будет, подумала я. Возьмет лампу – и сожрет. А я смотреть буду на это. Вот и все сверхвозможности.

Клык дотянулся до лампы. Потом схватил ботинок, молоток, кружку железную и… Других свободных предметов на виду ему не встретилось, и Клык воспользовался-таки своим костылем. Неужели он все эти предметы будет поедать?

Но Клык удивил по-другому.

– Отвернись, – попросил он.

Представилось – я отвернусь, а он меня костылем по башке. Но я все равно отвернулась, хотелось посмотреть, что он выкинет.

Секунд двадцать Клык пыхтел и покряхтывал, а потом сказал, чтобы я поворачивалась.

Я повернулась.

Сначала я не очень поняла.

Посреди комнаты стоял костыль. На нем красовалась лампа, балансируя на самом краешке. А на лампе ботинок, а на ботинке молоток. И на самом верху пирамиды алюминиевая кружка. Все это не падало. То есть оно должно было рухнуть, потому что ощутимо кренилось в сторону… Но не падало.

– Как это? – спросила я.

– Я – мастер равновесия, – объяснил Клык. – Кажется, это мой талант.

– Ставить костыль, а на него кружку?

Клык кивнул.

– Необязательно костыль, – сказал он. – Можно и без кружки. То есть это могут быть любые вещи, какие попадутся.

Он толкнул костыль, и башня рухнула.

– Вот так-то, – сказал Клык. – Я – мастер равновесия.

Как-то от этого известия мне стало уныло. Мастер равновесия. Его-то нам и не хватало.

– А в чем смысл? – спросила я. – Как практически это можно применить?

– Не знаю, – Клык поднял костыль. – Не знаю.

Идеальное чувство равновесия. Где это вообще может использоваться? В китайском цирке, скорее всего.

– Нет смысла, – нервно сказал Клык. – Нет смысла. Но ведь он должен быть!

Он попытался встать, но запутался в костылях и свалился обратно на стул.

– Человека без смысла не бывает, да? – Клык схватил меня за руку, заглянул в глаза. – А я ведь человек! Человек ведь?!

У него задрожали губы. Он стал притоптывать ногой, погрохатывать своими подпорками, хлюпать носом.

– Наверное, тебя готовили для пилотирования, – предположила я.

А что мне ему сказать было? Что, скорее всего, господин Ван Холл купил его по сходной цене, испытал на нем какое-нибудь очередное свое бредовое устройство, а потом бросил сюда, как отработанный материал. Не могла я ему такое сказать.

– Точно, для пилотирования, – повторила я.

– Да? – с надеждой спросил Клык.

– Само собой. У пилотов должно быть идеальное чувство равновесия, иначе они летать попросту не смогут. Так что, скорее всего, тебя готовили в пилоты сверхсекретного истребителя. А потом авария…

– Они не успели меня вылечить, – подхватил Клык. – Не успели. Потому что на нас напали они!

Они напали на них. Логично. Хотя здравый смысл в этом, безусловно, есть, так ведь оно всегда и бывает – они на них. А кто все эти люди, мы и не знаем.

– Нас только спрятать сюда успели, – прошептал Клык. – А потом началось обледенение. Но ничего. Ничего, ничего…

Он вдруг замолчал.

– А они ведь скребутся, – сказал он. – А если они доскребутся, а? Они нас… Что они сделают? Что они сделают?!

– Ничего, – успокоила я Клыка. – Никто к нам не скребется. Просто над нами скальные породы, они нестабильны, они смещаются, по трещинам камни стекают, вот звук и получается. Никто к нам не лезет.

– Правда? – с надеждой спросил Клык.

– Правда.

– Ну, не знаю…

– Точно, – сказала я. – Я немного изучала геологию…

– А ты слышишь? – перебил Клык. – Ну, то, что они скребутся? Копают?

Можно соврать, но лучше не стоит, Клык наверняка спросил про это и у Клавдии, и у Дрюпина.

– Я-то не слышу. Но у меня слух не очень, если честно. Я и так-то плохо слышу, а вот ночью и вообще…

– Дрюпин тоже не слышит. И Клавдия. Я что, сумасшедший?

Нос и губы у Клыка снова задергались.

– Нет, что ты. Просто у тебя тонкий слух. Он гораздо лучше, чем у нас, вот ты и слышишь. Пилоту истребителя как раз нужно чувство равновесия и отличный слух. Просто все, что ты слышишь, это не они. Это скалы трескаются.

– Наверное… А знаешь, почему они трескаются? Потому что там ледник. Он давит на землю, и все трещит… А шаги? Ты их слышишь?

– Дрюпин ходит, – пояснила я.

– А чего он ходит-то?

– Да он лунатик.

Брякнула я первое, что пришло в голову.

– Лунатик?! – восхитился Клык. – Он – настоящий лунатик?!!

– Ага. Первостатейный. Его уж лечили сколько раз, и пиявками, и электричеством, а все равно – лунатик. Закоренелый. Только это между нами, это тайна.

– Конечно. Никому не скажу. А лунатик – это кто?

– Он ходит во сне. Уснет, потом просыпается и идет.

– Куда? – не понял Клык.

– Куда хочешь. Шагает, руки перед собой вытянув. Вот так.

Я показала.

– А еще что делает?

Вопросы лунатизма явно живо интересовали Клыка.

– Что еще делает? Ну, как все лунатики. Воет на луну, в койку мочится…

– В койку мочится?! – восторженно спросил Клык.

– Увы. Только так. Поэтому он даже без простыни спит, прямо так, на решетке.

Клык захлопал в ладоши и вдруг резко остановился.

– Что? – не поняла я.

– У меня был брат, – сказал Клык. – Тут же, здесь. Я вчера вспомнил.

– Брат? – удивилась я.

– Брат. Его звали… – Клык замолчал и принялся почесывать уши. – Как-то его звали… Нет, я точно помню, ты мне веришь?

Клык схватил меня за руку и посмотрел в глаза. Ему очень хотелось, чтобы я ему верила.

– Верю.

– Они с ним что-то сделали, – шепотом сказал он. – Что-то нехорошее. Он кричал. Я помню, что он кричал. Кричал, кажется… Они его электричеством стучали…

Клык принялся протирать виски стальными шариками размером с лимон каждый. Сначала по часовой стрелке, затем против, затем приложил шары ко лбу.

– Били электричеством, – повторил он. – Топили. Подвешивали.

Клык принялся перечислять, но я его остановила, не хотелось мне это слушать.

24
{"b":"547414","o":1}