— Круто! — воскликнул Джокер, вскидывая руку. — У меня вопрос: кто будет выводить нарушителя из зала заседаний?

— Уважаемый Джокер, делаю вам первое замечание. Вы не дождались моего разрешения говорить. Что касается вашего вопроса, надеюсь, нарушитель удалится добровольно. В противном случае придется его связать и заткнуть рот кляпом. Эту неприятную процедуру я предложу исполнить добровольцам. Если таковых не найдется, сделаю все сам.

Через несколько минут попрошу тех, кто хочет высказаться по существу разбираемого нами дела, поднять руки и объявлю порядок выступлений. Но прежде мне хотелось бы дать слово эксперту, который поможет нам прояснить обстоятельства гибели Виктора Степановича. Иеремия, что вы можете сказать по поводу причины смерти?

Иеремия буркнул себе под нос что-то неразборчивое и неохотно вылез из-за стола.

— Судя по странгуляционной борозде, покойника душили. Но умер он не от удушья. У него перелом шейных позвонков.

— Вы хотите сказать, что киллер удавкой сломал жертве шею? Значит ли это, что он физически силен? — уточнил председатель.

— В принципе, да, но в нашем случае есть нюанс. Вы обратили внимание на два багровых пятна в области лопаток? Можно, конечно, предположить, что это следы борьбы, но довольно трудно представить себе, как эта самая борьба протекала. Если на жертву напали сзади, логичнее было бы ударить ее по голове, а не по спине, причем дважды. Между тем, на голове я никаких повреждений не увидел, поэтому пришел к выводу, что убийца напал сверху, с дерева. Набросил удавку, как лассо, и, перекинув веревку через сук, спрыгнул жертве на спину. Рывок, затягивающий петлю при таком прыжке, сломает шею любому, даже если убийца — дистрофик.

— То есть характер повреждений на теле не позволяет судить о физических данных киллера?

— Нет, если моя догадка верна.

— Думаю, верна, — мрачно подтвердил Василий. — Я осматривался в поисках следов и заметил полоску поврежденной коры на ветке дерева — оно растет прямо над тропой. Отметина от веревки, насколько я понимаю. Может быть, кто-нибудь заметил следы, которые я пропустил? Нет? В таком случае, сведений о киллере у нас совсем немного. Хотя кое-что есть. По всей видимости, это человек осторожный, но решительный. Времени даром терять не любит. Предположительно, терпелив — на это указывает место, выбранное для засады. На дереве трудно устроиться с комфортом. Если учесть, что он не знал, сколько придется ждать… — тут спикер обратил внимание на Мадонну, которая тянула руку, от нетерпения потряхивая ладонью. — Вы что-то хотите сказать? Прошу вас.

— Я знаю, кто это сделал! Она! — и девица ткнула пальцем в Соню.

Соня окаменела. Впрочем, не только она. На минуту-другую остолбенели все. В том числе и Марго, которую захлестнули противоречивые чувства. Вчера, оставшись втроем, Марго, Мадонна и Джокер договорились держаться вместе. Устроить общую стоянку и поддерживать друг друга на голосовании. Марго не очень-то жаждала коллективной жизни, но без союзников опасалась стать жертвой голосования на первом же судилище. Поэтому приняла предложение Джокера, убедительно доказавшего, что объединение в маленькие группы — оптимальная стратегия в этой игре. По идее, сейчас она должна была радоваться. Трех голосов может оказаться вполне достаточно для устранения конкурентки и временного спасения собственной жизни. С другой стороны, обвинение Мадонны звучало абсурдно, и другие игроки, пожалев перепуганную девчонку, могут ополчиться против троицы, выбравшей на заклание самую безобидную жертву. Марго и самой стало жалко несчастную дуру, выбравшую такой экзотический способ самоубийства. Что же делать? Как проголосовать, чтобы не совершить ошибки?

Василий еще до прибытия на остров решил, что будет плыть по течению, не проявляя никакой инициативы. Послушный чужой воле, он высказал вчера соображения о судебной процедуре и сопровождал женщин, пожелавших провести разведку на местности. Сегодня, повинуясь решению большинства, так же пассивно принял должность председателя суда. Он не собирался извлекать выгоду из своего положения, навязывая игрокам свое мнение. Поддерживать порядок, предотвращать балаган и бессмысленные препирательства — это да. Но участвовать в дебатах, опровергать чужие доводы, доказывать чью-то неправоту — увольте! Пускай приговаривают, кого хотят, лишь бы в свору взбесившихся псов не превращались.

Однако, когда Мадонна ткнула пальцем в робкую малышку, принимавшую участие во вчерашней прогулке по острову, решимость Василия держаться в сторонке заметно поколебалась.

— У вас есть какие-то основания для подобного утверждения, или это проявление стихийной неприязни? — осведомился он нарочито ровным тоном.

— Я за базар отвечаю, — резко произнесла Мадонна. — И нечего тут ехидничать! Мы втроем, — девица кивнула на сидящих рядом Джокера и Марго, — притащились сюда ни свет ни заря. Опоздать боялись, да и кашеварить ловчее на очаге. Вот он, — она ткнула пальцем в Иеремию, — уже сидел за столом. Потом пришли вы, — Мадонна показала на Василия и Жанну. — Вы ведь вместе поднимались?

Василий кивнул.

— И тоже рано, — продолжала Мадонна. — А эта явилась чуть не в двенадцать. И ковыляла еле-еле. Видно, ногу повредила, когда с дерева прыгала. Ну, что скажешь, спикер, есть у меня основания?

Василию, как беспристрастному председателю суда, следовало бы сейчас спросить остальных, не желает ли высказаться кто-нибудь еще. Но он вдруг печенкой почувствовал, что, если сию минуту не заступится за девчушку, остальные по разным соображениям ухватятся за возможность вынести ей смертный приговор.

— Скажу, что вы поторопились с выводами, мадемуазель, — ответил он сухо. — Ковыляние ковылянию рознь. В молодости я занимался легкой атлетикой и могу отличить хромоту, вызванную травмой, от хромоты неподготовленного человека, перегрузившегося на тренировке. Как вы знаете, вчера мы втроем осматривали остров. Прошли километров пятнадцать, то и дело взбираясь на камни. Под конец прогулки я заметил, что Соня едва передвигает ноги, и подумал еще, что сегодня ей придется тяжко. Короче, я не верю, что после такой нагрузки Соня была в состоянии совершать киллерские подвиги. Да она просто на дерево не влезла бы. Не говоря уже о том, чтобы после убийства спуститься на берег к своей стоянке, а потом подняться сюда. Это совершенно исключено, — показывая всем своим видом, что вопрос для обсуждения закрыт, Василий обвел игроков вопрошающим взглядом.

— У кого-нибудь есть еще предположения?

Поскольку других предположений ни у кого не возникло, первое заседание суда закончилось бескровно.

Соню трясло, колотило, как в лихорадке. Девушка прилагала титанические усилия, чтобы справиться с собой, но ничего не помогало. По-видимому, аукнулся паралич, сковавший Соню во время выступления Мадонны.

Она не знала, сколько времени прошло после окончания судебного заседания. Час? Два? Остальные участники давно уже сменили батарейки к видеокамерам и разошлись по стоянкам. Скверно, что она не ушла вместе со всеми. Если киллер не решит взять выходной после удачной операции, ничто не помешает ему устроить засаду на тропе, ведущей к Сониному лагерю.

«Может, оно и к лучшему, — уговаривала себя Соня, судорожно втягивая воздух сквозь стиснутые зубы. — Еще одного такого суда мне не вынести. Я свихнусь или окочурюсь от ужаса. Киллер, по крайней мере, постарается убить быстро, чтобы я не успела поднять шум. Если повезет, то испугаться не успею. Или даже понять, что происходит. Мгновенная смерть — это почти счастье. Куда приятнее, чем медленно сходить с ума в ожидании очередного суда и приговора».

Вдруг она услышала шаги за спиной. «Нет! Нет! — закричало все ее существо. — Я не хочу умирать!» И, сорвавшись с места, девушка бросилась бежать.

Когда Соня домчалась до деревьев и упала, споткнувшись о корень, силы окончательно покинули ее. «Пусть уж скорее! — думала она, жадно хватая ртом воздух. — Чего ты ждешь, придурок?»