Бирюков, войдя следом за Тумановым в узкий коридорчик квартиры, обратил внимание на необычную тишину. Олег, видимо, рассчитывал, что жена встретит неожиданных гостей у порога, но, не увидев ее, растерянно обернулся к Антону, затем шагнул из коридора в комнату.
— Надя!.. Что с тобой, Наденька?! — раздался оттуда его испуганный голос.
Бирюков заглянул в комнату — Туманова с прижатым к груди полотенцем лежала навзничь на сером паласе. Глаза ее были закрыты.
— Обморок, — догадался Антон. — Нашатырный спирт есть?
Олег в грязных охотничьих сапогах бестолково заметался по чистой квартирке. Кое-как он отыскал в тумбочке под трюмо домашнюю аптечку, дрожащими пальцами принялся открывать один из флакончиков. Бирюков смочил нашатырным спиртом ватку и помахал ею перед Надиным лицом.
Туманова вздрогнула. Постепенно щеки ее начали розоветь. Олег отодвинул ногой лежащую на боку табуретку, бережно поднял жену с пола и перенес на диван. Присев на корточки, опять спросил:
— Что с тобой, Надя?..
— Табуретка подвернулась… упала… — прошептала она, наконец придя в себя.
— Как же ты так неосторожно?..
— Устала… голова закружилась…
Надя открыла глаза и непонимающим взглядом уставилась на Антона. Какое-то время она вроде бы мучительно пыталась что-то сообразить, но вдруг болезненно поморщилась и спросила:
— Ты что сделал, Олежек?
— Ничего.
— А почему… с милицией?..
— Милиция, Наденька, не по мою душу… Александр Васильевич Головчанский умер.
— Как умер? — закрывая глаза, еле слышно прошептала Надя.
— А никто не знает, как… В нашей даче его нашли.
— Почему в нашей?
— Говорю, никто не знает. Ты вчерашним вечером была на даче?
— Была.
— Дверь на замок закрывала?
Надя вялым движением руки потерла горло, как будто ей очень трудно было говорить. Еле-еле выдавила:
— Потеряла я ключ.
— Когда?! Где?! — удивился Туманов.
— Вчера… Наверное, на грядках.
— Ну, как же это ты?
— Не знаю… Домой собралась… Хватилась — ключа нет…
— И дверь дачи открытой оставила?
— Ну.
— Александр Васильевич к нам на дачу не приходил?
— Нет.
— А в кооперативе он вечером был?
— Не знаю… Не видела…
— Голову не ушибла?
— Ничего… Сердце со вчерашнего дня, как на охоту уехал, заболело… Думала, с тобой что-то случилось…
— Вот еще бред! Я не новичок в охоте. Что со мной случится… Вызвать врача?
— Не надо, скоро пройдет…
Бирюков понял, что сейчас с Надей Тумановой говорить не о чем. Олег вместе с Антоном вышел из квартиры на лестничную площадку и смущенно стал объяснять:
— Беременность у Нади третий месяц, первый ребенок…
— Она вроде чем-то перепугана, — сказал Антон.
— Не могу понять…
— Не Головчанский ли ее напугал?
— Не знаю.
— Обмороки часто случаются?
— Нет, это впервые. Но она в какой-то жуткой тревоге все время. Я даже с врачами по этому поводу консультировался. Говорят, такое бывает с молодыми матерями… Мы ведь пять лет ждали ребенка…
3. Редкий случай
Выходной день для сотрудников уголовного розыска — понятие относительное. Несмотря на воскресенье, Антон Бирюков пришел в РОВД с самого утра. Вскоре стали подходить другие участники следственно-оперативной группы. Собрались в кабинете подполковника Гладышева. Последним явился судебно-медицинский эксперт. Вид у него был усталый, словно он не спал всю ночь. Поздоровавшись, Медников передал прокурору заполненный на машинке стандартный бланк и грузно опустился на стул рядом с Бирюковым.
— Чем порадуешь, эскулап? — спросил Антон.
Борис вздохнул:
— Радости нет. Пришлось приглашать на помощь специалистов из Новосибирска, чтобы срочно сделать химическое исследование. Случай крайне редкий, почти уникальный… Отравление гранозаном.
— Гранозаном?.. Которым предпосевную обработку семян проводят?
— Угадал, сыщик.
— Это точно?
— Как в аптеке на весах.
Подполковник Гладышев сосредоточенно нахмурился:
— Расскажи, Боря, подробнее. Что это за штука, гранозан?
— Ртутьорганический препарат против грибковых и бактериальных болезней растений. В чистом виде — белое кристаллическое вещество со специфическим запахом. Выпускается обычно подкрашенным дустом. Среднесуточная гигиеническая норма в атмосферном воздухе не должна превышать одну десятитысячную миллиграмма на кубический метр… — Медников сделал паузу, встретился с подполковником взглядом и добавил: — А кушать гранозанчик, Николай Сергеевич, категорически запрещено — помереть можно.
— Каким образом Головчанский его «скушал»?
— С коньячком-с… Судя по наличию в желудке потерпевшего алкоголя и ртути, яд был растворен в коньяке, а товарищ Головчанский неосторожно изволил тот коньяк выпить. Происшедшие в организме тяжелые изменения позволяют сделать вывод: доза яда была значительна и смерть наступила в считанные минуты. Случилось это вчера, между шестью и семью часами утра.
— По-твоему, можно предполагать, что Головчанский выпил отравленный коньяк на даче Туманова и там же скончался?
— Не исключено.
Следователь Лимакин недоверчиво проговорил:
— Куда в таком случае коньячная бутылка исчезла?..
— По бутылкам я не специалист, — буркнул Медников.
Лимакин повернулся к эксперту-криминалисту Семенову:
— Мы ведь все закутки и даже овощные грядки на даче обшарили…
— Ключа там не нашли? — спросил Бирюков.
— Нет… Не могла же бутылка испариться. Значит, кто-то унес ее…
— Шерше ля фам, — опять пробурчал Медников.
— Что, что, Боря? — недослышал Лимакин.
— Как говорят французы — ищите женщину.
— По неприбранной постели на месте обнаружения трупа судишь?
— Постель — пустое место. На правом плече потерпевшего сохранился характерный синячок, вроде бы от крепкого поцелуя.
Прокурор передал медицинское заключение подполковнику Гладышеву:
— Придется возбуждать уголовное дело и раскрывать преступление.
Подполковник быстро прочитал машинописный текст, положил листок на стол перед собою и обвел взглядом присутствующих.
— Наверное, надо обсудить вопрос, чем мы располагаем на сегодняшний день, и прикинуть версии, которые следует отработать в первую очередь?..
— Надо бы, Николай Сергеевич, попытаться найти чемодан, с которым, по словам Олега Туманова, Головчанский хотел ехать в отпуск, — сказал Бирюков.
— Разумное предложение, — согласился Гладышев. — Где, по-твоему, его искать?
— Логически рассуждая, если Головчанский решил отложить отъезд, допустим, до утренней электрички, то самым удобным для него было — оставить вещи в вокзальной камере хранения.
— Правильно! — поддержал Бирюкова следователь Лимакин. — Дома, во всяком случае, Александр Васильевич не появлялся. Вчера, вернувшись с происшествия, я разговаривал по телефону с его женой. Она уверена, что муж уже отдыхает в Крыму. Кстати, любопытная деталь — жене, как и Олегу Туманову, Головчанский сказал, что вылет из Новосибирска в субботу утренним рейсом. На самом деле авиабилет у него был на субботний вечерний рейс. Значит, ехать в Новосибирск в пятницу Головчанскому крайней необходимости не было… — Лимакин чуть помолчал. — Мне думается, Александр Васильевич не случайно обманул жену и своего шофера. Он заранее планировал заночевать в райцентре и, видимо, с любовницей…
Гладышев задумался:
— Мне казалось, что Головчанский не ловелас.
Следователь быстро достал из портфеля обнаруженные в карманах пиджака Головчанского брелок с золотистой русалкой и авторучку, в прозрачном корпусе которой потягивалась обнаженная красотка.
— Видите?.. Судя по этим вещицам, их владелец был неравнодушен к женским прелестям.
— Возможно… — Гладышев посмотрел на Антона. — Кому из оперативников поручим поиск чемодана?
— Славе Голубеву.
Подполковник по селектору передал распоряжение дежурному. Возобновляя прерванный разговор, обратился к капитану Семенову:
