– За встречу! – Папа поднял бокал.

– За встречу! – поддержал я.

– Приезжай почаще, – внесла лепту Ирина.

Мы сделали пару глотков, а потом принялись за еду.

– Попробуй мясо. – Папе не терпелось услышать комментарии по поводу его нового рецепта.

Я отрезал небольшой кусок стейка. Мясо оказалось очень вкусным. Налив себе стакан минеральной воды в дополнение к вину, я стал с аппетитом кушать.

– Не нравится? – Папа забросил крючок.

– Нравится. – Я был готов к предлагаемой игре.

– Может, еще положить?

– Нет, спасибо, мне как раз достаточно одного куска.

– Значит, не нравится.

– Вот смотри, – спокойно произнес я, стараясь изобразить тон преданного делу учителя. – Еда – это своего рода топливо, необходимое для работы человеческого организма, как бензин для машины. Ты же не будешь заливать в маленькую «мазду» столько же, сколько во внедорожник? Я работаю в офисе, веду сидячий образ жизни, поэтому ем мало.

По лицу я видел, что повара мое объяснение устроило. Ужин продолжился.

– Ира, ты огурцы закрыла? – обратился папа к своей жене.

– Нет, тепло же.

– Вот так всегда. Опять тебе лень. В прошлый раз они померзли.

Началась увлекательная дискуссия на садово-огородную тему. Оба говорили на слегка повышенных тонах, но не кричали, а скорее ворчали.

– Опять я виновата, – констатировала Ирина.

– Конечно, – вмешался я, – и в мировом кризисе тоже ты виновата.

– Естественно. – Папа заулыбался.

Шутка сработала, конфликт был погашен. Я остался доволен своими дипломатическими способностями, хотя их споры никогда не перерастали в ссоры: видимое предъявление претензий на самом деле было особой манерой общения и способом снятия стресса.

Далее я стал рассказывать о выставке современного искусства и пиарщике Винсенте, умолчав при этом о знакомстве с Ренди.

– Главное, тебе интересно? – снова спросил папа.

– Нет, – честно ответил я.

– Кто хочет, ищет возможности; кто не хочет, ищет причины. – Папа назидательно произнес одну из своих любимых цитат, с которыми не поспоришь.

Это крылатое выражение приписывают Сократу, хотя, учитывая, как плачевно греческий мудрец окончил свои дни, сам он своим советам не следовал. Что касается папы, то он не замечал многих моих недостатков. В данном случае он прочитал в моих словах примерно следующее: «Я обожаю журналистику и очень рад, что туда пошел; иногда возникают трудности, но я стремлюсь их преодолевать, используя возможности для своего развития и самореализации».

– Не женился еще? – поинтересовался папа, когда мясо было съедено, и мы с Ириной стали убирать тарелки.

– Не-а, – отозвался я.

Даю пояснение, как прозвучала эта фраза после преобразований в ушах моего папы: «Еще пока не женился, но скоро найду удивительную девушку, буду жить с ней долго и счастливо, нарожаю тебе внуков и внучек».

– Распишем пулю? – весело предложил я.

– Неси карты! – согласились Ирина и папа.

Признаюсь, мы все заядлые картежники. Я умею играть в преферанс, покер, «тысячу», «девятку», несколько разновидностей «дурака», «мао-мао», «слепого», «квартет», «чемодан», «козла» и еще несколько игр. Принеся карты и блокнот со второго этажа, я нарисовал пулю на 20. Подстрекаемые азартом, мы моментально оживились. За столом стали раздаваться классические карточные шутки, вроде «два валета и вот это», «три девятки под окном», «и пика, и черва приходят к нему, и примет он смерть от конь своего». Если кто-то садился в гору, победитель тихонько напевал: «Все выше, и выше, и выше» или задавал шуточный вопрос: «Как там на Эвересте?»

В процессе игры мы с отцом моментально находили общий язык. Играли мы не только в карты, но и в боулинг, бильярд, домино, иногда футбол. Еще папа владел шахматным мастерством на уровне гроссмейстера, а вот я так и не научился.

– Ира, не подглядывай! – предупредил папа.

– Я не смотрю, я случайно, – стала оправдываться его жена.

Периодически она выдавала перлы, достойные лучших юмористов и пародистов. Особенно мне запомнился один случай накануне Нового года. Для праздничного стола Ирина решила сделать традиционный салат «Оливье» с перепелами. После того как птички сварились, она попросила папу отделить мясо от костей и порезать мелкими кусочками. Мой отец добросовестно занимался этой работой, складывая мясо перепелов в одну чашку, а кости в другую. Спустя полчаса зазвонил его мобильный, и папа поднялся на второй этаж, где лежал телефон. В этот момент в кухню вошел я. Последующая фраза Ирины, сказанная непринужденным тоном, заставила меня на мгновение побледнеть. Звучала она так: «Джерри, там папины кости лежат, можешь поглодать».

Играли в преферанс примерно до десяти вечера, несколько раз вспоминали известный карточный анекдот из области черного юмора: трое играют в преферанс. Один много проигрывает, прыгает в окно, разбивается. Двое других несут гроб на похоронах. Один другому говорит: «А вот если бы ты пошел в семерку пик, вот тогда бы можно было…» – «Да ладно, и так хорошо получилось», – отвечает второй.

К своей чести замечу, что играл я либо на интерес, либо на что-то конкретное, вроде пиццы, апельсинов или пива. На деньги мне довелось сыграть лишь один раз в восьмом классе в «девятку». Помню, выиграл 131 рубль, которые потом потратил на поход в «Макдоналдс», но удовольствия от игры я не получил совсем. Все время думал о том, как бы не проиграть, а безобидные шутки вызывали море гнева. С тех пор я дал себе слово, что больше никогда не буду играть на деньги.

Едва мы посчитали очки, как заглянули соседи: Арсений и Мирослава Гришины со своей младшей дочерью Ингой. Говорят, что, переезжая, вы в первую очередь приобретаете не дом/квартиру, а соседей. Нам очень повезло, потому что папа знал Гришина еще с института. Вшестером мы решили устроить чемпионат по настольному теннису, так как погода и уличные фонари вполне позволяли. Сначала шло первенство дуэтов, потом индивидуальный зачет. В командных состязаниях мы с папой заняли первое место, но в одиночных у меня в тот раз игра шла не очень хорошо.

В воскресенье я встал поздно, позавтракал, потом отправился косить газон, а после обеда уехал обратно в Москву. Дома я даже нашел время для своего творчества: с детства люблю придумывать различные истории; некоторые представляют собой целые сериалы, которые постоянно хранятся в моей голове. Несмотря на время, я помню все подробности всех сочиненных мной сюжетов. С документированием дело обстоят сложнее. На первом курсе института я написал небольшую повесть, а потом начал исторический роман, где хотел рассказать о своей семье от прадедов до родителей. Очень скоро я понял, что не могу описывать реальные события или обстановку тех времен, так как мне скучно. В результате этот роман я забросил и начал фантастический, открыв простор для своей фантазии. Сначала дело продвигалось бойко: я дни напролет рисовал карты, продумывал события, образы. Запала хватило примерно на месяц, потом мне стало лень записывать свои идеи. Три года я постоянно возил с собой заполненную примерно на четверть тетрадь формата А4 с автомобилем на обложке, надеясь поймать вдохновение. Много раз я обещал себе начать писать, но все время находил тысячу и одну отговорку, чтобы этого не делать. Причем просмотр документального ужастика «Среда обитания», где описываются скрытые нюансы пищевой промышленности, мой мозг тоже считал важным делом, требующим незамедлительного внимания.

Большую часть своих статей для газеты я также выдумывал – все равно никто проверять не будет. Этот старый, как мир, прием я освоил еще в институте. На втором курсе нужно было провести социологическое исследование: подобрать интересную тему, поставить цель, выдвинуть гипотезу, сделать красивые выводы. Сначала я пытался играть по правилам: подготовил анкету, стал опрашивать респондентов, но все ответы были однотипными. С таким результатом у меня не было возможности применить и одну десятую тех фишек, что рассказывались на лекциях, а значит, таяла надежда сдать экзамен «автоматом». Для решения проблемы я разом выкинул все анкеты и взял нужную статистику из своей головы. Таким образом, у моего исследования получилась четкая, продуманная, логичная структура с впечатляющими диаграммами, где практическая часть идеально сочеталась с теоретической. Я также применил еще один прием, который действовал безотказно на всех преподавателей: выдвинуть несколько гипотез, но так, чтобы одна потом не подтвердилась. Это создавало дополнительное ощущение реальности. И еще, я заметил, что, когда выдумываешь числовые данные, лучше использовать неровные цифры, например, 13, 74,1, 44,9 %. Они смотрятся правдоподобнее, чем круглые 20 или 50 %. В итоге мое исследование было признано лучшей работой потока, его даже оставили на кафедре, что еще раз подтвердило гипотезу о том, что 45 % статистики берется с потолка.