У его письменного стола горела красная лампочка, и это означало, что на терминале пневмопровода, протянувшегося на шесть миль в глубину леса, принято сообщение. Он внимательно прочитал его. Скоро прибудет делегация Бродячих Псов, представители трех племен. Что ж…

Он проверил свои запасы, связался по видеосвязи с универмагом и уселся за стол в ожидании. Скоро должен прийти Хит. Пока же он закрыл глаза и сконцентрировался на свежем запахе сосен, проникающем через открытые окна. Но этот свежий, чистый запах портили примешивающиеся к нему свободно разгуливающие мысленные потоки.

Буркхальтера передернуло.

Секвойя была расположена недалеко от границы старой Канады, теперь представлявшей собой громадную пустыню, значительную часть которой вновь отвоевали леса. Ее производство давало продукты переработки целлюлозы; кроме того, здесь находилась огромная психиатрическая больница, этим объяснялся и высокий процент лысок в городке. И еще Секвойя выделялась из сотен тысяч других городов, заполнивших Америку, недавним открытием здесь дипломатической службы, консульства, которому предстояло стать средством официального контакта с кочевыми племенами, отступавшими в лес по мере того, как цивилизация расширяла свои владения. Городок располагался в долине, его окружали крутые горные склоны, заросшие громадными хвойными деревьями; со снежных вершин низвергались пенисто-белые водопады. Немного к западу, за Джорджийским проливом и островом Ванкувером, лежал Тихий океан. Однако дорог было мало: использовался воздушный транспорт. Связь же в основном осуществлялась по телерадио.

Около четырехсот человек жило в Секвойе, компактном, маленьком полунезависимом поселении, меняющем свои специализированные изделия на креветок и трахинотуса из Лафитта, книги из Модока, бериллиево-стальные кинжалы и автоплуги из Американ-Гана, одежду из Демпси и Джи-Ая. Бостонские текстильные фабрики канули в Лету вместе с Бостоном — эта дымящаяся, серая пустошь не изменилась со времени Взрыва. Но в Америке все еще оставалось сколько угодно места, каким бы быстрым ни был рост населения: война уменьшила его весьма значительно. По мере развития техники совершенствовались и методы мелиорации засушливых и неплодородных земель, и более стойкие породы растения кудзу уже открыли для сельского хозяйства обширные новые пространства. Однако сельское хозяйство было не единственным занятием. Поселения специализировались, никогда не перерастая в большие города, зато распространяя споры, которым предстояло превратиться в новые маленькие городки, — или, скорее, они тянулись, подобно малиновым лозам, чтобы пустить корни в местах соприкосновения с землей.

Буркхальтер умышленно не думал о рыжеволосой женщине, когда вошел Дьюк Хит. Врач-священник уловил напряженный, отрицательный мысленный образ и кивнул.

— Барбара Пелл, — сказал он. — Я видел ее.

Мужчины затуманили поверхность своих разумов.

Это не могло скрыть их мысли, но если бы какой-нибудь другой мозг начал прощупывание, последовало бы мгновенное предупреждение и они успели бы принять меры. По необходимости, однако, беседа оставалась в основном устной, а не телепатической.

— Они чувствуют, что надвигаются неприятности, — сказал Буркхальтер. — Параноиды в последнее время постоянно просачиваются в Секвойю, верно ведь?

— Да. Они начали появляться, как только ты получил это консульство. — Хит покусывал костяшки пальцев. — За сорок лет параноиды создали вполне солидную организацию.

— Шестьдесят лет, — поправил Буркхальтер. — Мой дед видел ее зарождение еще в восемьдесят втором году. В Модоке был параноид — одинокий волк в то время, — но это был один из первых симптомов. И с тех пор..

— Что ж, они выросли не только количественно, но и качественно. В настоящее время истинных лысок больше, чем параноидов. С психологической точки зрения они дефективны. Параноиды ненавидят смешанные браки с нелысками, а мы вступаем в такие браки, это не мешает господствующему виду сохраняться и распространяться.

— До поры до времени, — сказал Буркхальтер.

Хит нахмурился.

— В Колумбийском переезде нет никакой эпидемии. Мне нужно было сказать что-то, чтобы Селфридж отвязался от тебя, а он по отношению к брату проявляет сильный отеческий инстинкт. Это решило проблему, но не навсегда. У этого типа часть равняется целому. Ты получил консульство; он занимался своим славным маленьким рэкетом, обманывая Бродячих Псов; теперь он ненавидит тебя — поэтому бьет по самому твоему уязвимому месту. К тому же он оправдывает себя: говорит себе, что, если бы не твое несправедливое преимущество, заключающееся в том, что ты лыска, ты бы никогда не получил консульства.

— Это и было несправедливо.

— Мы должны были это сделать, — сказал Хит. — Нелыски не должны узнать, что мы хотим от Бродячих Псов. Когда-нибудь хижины лесных жителей могут оказаться нашим единственным прибежищем. Если бы консульство получил нелыска…

— Я работаю вслепую, — сказал Буркхальтер. — Я знаю только, что должен делать то, что велят Немые.

— И я знаю столько же, сколько ты. У параноидов есть их Способность — этот секретный диапазон связи, которую мы не можем прослушивать, а среди нас только Немые владеют методом борьбы с этим оружием. Хотя мы не можем читать мысли Немого, не забывай, что параноиды тоже не могут. Если бы ты знал секрет Немых, твой мозг был бы подобен открытой книге, — любой телепат мог бы прочесть все.

Буркхальтер не ответил. Хит вздохнул и перевел взгляд на сосновые иголки, блестящие на солнце за окнами.

— Мне тоже не так-то легко быть заместителем, — признался он. — Ни одному нелыске не приходится быть одновременно и священником, и врачом, а мне вот приходится. Врачи в больнице убеждены в необходимости этого более твердо, чем я. Они знают, сколько психических больных было вылечено благодаря тому, что мы можем читать мысли. А между тем… — Он пожал плечами.

Буркхальтер посмотрел на север.

— Что нам нужно, так это новая земля.

— Нам нужен новый мир. Когда-нибудь он у нас будет.

Тень закрыла дверной проем, оба обернулись. Там стоял толстый, маленький человечек с кудрявыми волосами и мягкими голубыми глазами. Кинжал у него на поясе был несообразно большим, казалось, его пухлые пальцы едва могут обхватить рукоятку.

Никакой лыска не станет намеренно читать мысли нетелепата, но между лысками существует инстинктивное взаимоузнавание. Поэтому Буркхальтер и Хит в то же мгновение знали, что незнакомец — телепат, а затем вслед за этой мыслью пришло внезапное, поражающее осознание — там, где должны быть мысли, была пустота. Это было похоже на ощущение, как если бы, ступив на чистый лед, обнаружить, что это вода. Очень немногие телепаты могли таким образом полностью ограждать свой разум, это и были Немые.

— Привет, — произнес незнакомец, заходя и присаживаясь на край стола. — Я вижу, вы знаете, кто я. Мы будем пользоваться речью, если не возражаете. Я могу читать ваши мысли, но вы мои читать не можете. — Он ухмыльнулся. — Нет смысла думать, почему, Буркхальтер. Если бы вы знали, параноиды узнали бы тоже. Итак. Меня зовут Бен Хобсон. — Он помолчал. — Неприятности, да? Ладно, мы займемся этим позднее. Сперва позвольте высказаться мне.

Буркхальтер быстро взглянул на Хита.

— В городе есть параноиды. Не говорите мне слишком много, если не…

— Не беспокойся, — усмехнулся Хобсон, — не скажу. Что тебе известно о Бродячих Псах?

— Потомки кочевых племен, которые не присоединились к городам после Взрыва. Цыгане. Лесные жители. Достаточно дружески настроены.

— Правильно, — сказал Хобсон. — А то, что я теперь скажу, известно даже параноидам. Вы тоже должны это знать. Среди Бродячих Псов живут несколько лысок. Мы выявили это случайно, сорок лет назад, когда лыска по имени Линк Коуди был усыновлен Бродячими Псами и воспитывался, не зная о своих способностях. Позднее он узнал о них. Он по-прежнему живет с Бродячими Псами, и его сыновья тоже.