Он за дверью, там, откуда сможет нанести удар в спину, когда юноша войдет в лабораторию. Коллахен не ожидал, что плохо тренированный лыска обнаружит место его засады, пока не будет слишком поздно, но, как только Линк выяснил это, Коллахен рванулся было, чтобы выскочить из укрытия.

Всем своим весом Линк навалился на панель, так что дверь хлопнула о стену — он поймал противника в ловушку. Зажатый между двумя металлическими плоскостями — двери и стены, — тот попытался собраться с силами и как-то освободиться. Из-за двери змеей выползла его рука, сжимающая кинжал. Линк бросил свое оружие и, прочно расставив ноги, уперся спиной в дверь Дверная рама давала ему хорошую точку опоры. Он толкал, давил, жал дверь назад изо всех своих сил, так, что вены вздулись у него на лбу.

Как это говорил Дэйв Бартон? «Убивать их при помощи машин…»

Вот он и использовал один из древнейших механизмов — рычаг.

Внезапно Коллахен пронзительно закричал. Его мысль мучительно молила о пощаде. Вот-вот его силы иссякнут… Не надо — не дави меня!

Его силы иссякли.

Линк расправил могучие плечи. Раздался страшный мысленный вопль Коллахена, в котором было еще больше муки, чем в обычном крике; Линк медленно отпустил дверь, потянул на себя, и к его ногам упало безжизненное тело. Линк поднял свой кинжал, использовал его по назначению, добив умирающего, потом повернулся к Макнею.

На полу растекалась лужа крови, но Макней был еще жив. У Коллахена не хватило времени закончить начатое.

Линк занялся оказанием первой помощи.

Вот оно.

Было уже за полночь. В своей подвальной лаборатории Макней откинулся на стуле и поморщился, ощутив давление обернутых вокруг ребер бинтов. Моргая, он взглянул на лампы дневного света, вздохнул и потер лоб.

Его рука повисла над блокнотом. Уравнение отсутствовало. Сию минуту он еще не был готов думать о нем.

Но работа была почти закончена. Она даст наконец лыскам оружие против параноидов. Они не могут прослушивать секретную длину волны параноидов, но они могут…

Нет, еще не время. Не думай об этом пока.

Даже Линк ему помог, сам того не зная, заговорив об имитации, мимикрии. Да, это было то, что нужно. Параноиды даже не заподозрят…

Еще не время.

Что ж, Линк вернулся к своему племени Бродячих Псов и своей скво. По-видимому, психологически навязанная с детства идея так глубоко засела в разуме юноши, что это оказалось сильнее расовых уз. Очень жаль, ибо Линк обладал тем, что было присуще лишь немногим лыскам, — врожденной твердостью, находчивостью, которые могли бы принести большую пользу в наступавшие черные дни.

Черные дни, наступление которых еще можно немного отсрочить, если…

Мэриан спала. Макней не позволил своей мысли коснуться ее. После стольких лет супружества они достигли такого взаимопонимания, что ее могла разбудить даже случайная мысль. И до тех пор, пока она не уснула, он не разрешал себе закончить работу, от которой зависит так много. Между дисками в принципе не может быть секретов.

Но это будет тайной — той, которая даст Дэйву Бартону оружие против параноидов. Недешифруемый код, который Макней искал вот уже два года.

Секретный метод связи для лысок.

Час настал. Работай быстро.

Работай быстро!

Быстро задвигалась игла в руке Макнея. Он произвел небольшую регулировку устройства, которое было перед ним, тщательно проверил его крепления и стал следить, как возрастает поток энергии. Через некоторое время из маленького отверстия с одного бока устройства появилась тонкая сетка проводов с несколькими плоско изогнутыми приспособлениями. Макней снял свой парик, подогнал эту проволочную сетку к своей голове и вновь натянул сверху парик. Взглянув в зеркало, он удовлетворенно кивнул.

Его автомат был настроен на поточное производство этих коммуникационных колпаков при введении в него сырьевых материалов. В устройство была встроена светокопия матричной схемы и схемы коммуникационного приспособления, которое легко спрятать под париком, которое в скором времени станут носить все нормальные лыски. Что же до природы приспособления…

Проблема заключалась в том, чтобы найти секретное средство связи, аналогичное неперехватываемой длине волны параноидов. А сама телепатия — просто трехфазовое колебание электромагнитно-гравитационной энергии, исходящее от специализированного коллоида человеческого мозга. Но телепатия, per se, может восприниматься любым чувствительным разумом, имеющим обратную связь с тем, кто послал мысль.

Поэтому вся штука была в том, чтобы отыскать метод искусственной передачи. Мозг, соответствующим образом стимулированный электроэнергией, будет выдавать электромагнитно-гравитационную энергию, не обнаруживаемую никем, кроме телепатов, поскольку не существует приборов, чувствительных к ней. Когда же параноиды будут воспринимать такие излучения, они ничего не смогут понять без расшифровки с помощью одной из сеточек Макнея, даже не будут подозревать, что это код.

Одним словом, они будут слышать — воспринимать — только помехи.

Это был вопрос маскировки. В маскараде участвовали волны, волны того диапазона, которым никто не пользовался, поскольку он находился слишком близко от диапазона волн радиопередатчиков, находящихся в тысячах личных вертолетов. Для радиопередатчиков нормальными были пять тысяч герц; пятнадцать тысяч проявлялись безобидными гармоническими помехами, к которым устройство Макнея просто добавляло еще какое-то количество струек.

Правда, радиопеленгаторы могли принимать сигналы и определять местоположение их источников, но вертолеты, как и лыски, были рассеяны по всей стране, к тому же раса немало путешествовала, как по необходимости, так и по желанию. Параноиды могли запеленговать источник силой в пятнадцать тысяч мегагерц, испускаемых проволочными колпаками, — но зачем им это делать?

На эту мысль его натолкнули условные сигналы Бродячих Псов, имитирующие крики птиц и животных. Новичок в лесу не подумает искать какое-либо сообщение в уханье совы; параноиды не будут выискивать секретные сообщения в том, что совершенно очевидно представляет собой обычные радиопомехи.

Так что эти невесомые, легко прячущиеся сетевые шлемы являлись долгожданным решением проблемы. Питание они должны были получать автоматическим перехватом свободной энергии, при любой незаметной ее утечке из находящегося поблизости электроисточника, а само устройство, изготовляющее эти шлемы, и стоявшее перед ним, было навсегда закрыто. Никто, кроме самого Макнея, не был знаком даже с принципами его системы. И, поскольку машина будет хорошо охраняться, параноиды никогда не узнают — как, впрочем, этого не узнает и сам Бартон, — что заставляет приспособление работать. Бартон оценит его эффективность, и все. Список необходимых сырьевых материалов был выгравирован на податочно-загрузочном бункере автомата; больше ничего не требовалось. Таким образом, Бартон не сможет нечаянно выдать параноидам никаких секретов, ибо все секреты находились внутри закрытого автомата, больше нигде.

Макней снял с головы проволочную сетку и положил ее на стол. Он выключил машину, затем как можно быстрее уничтожил формулы и все записи, касающиеся сырьевых материалов. Напоследок он написал краткую записку Бартону, объяснив в ней все, что было необходимо.

После этого времени не оставалось уже ни на что. Макней устроился поглубже в кресле Его усталое лицо ничего не выражало. Он не был похож на героя. И в эту минуту он не думал о будущем расы лысок или о том, что еще одно место, кроме машины, где спрятан секрет, — это его мозг.

Его руки машинально разматывали повязку, а он думал о Мэриан. Когда жизнь начала уходить из него вместе с кровью из вновь открывшейся раны, он подумал: «Жаль, что я не могу попрощаться с тобой, Мэриан. Но я не должен трогать тебя, даже мысленно. Мы слишком близки. Ты проснулась бы, и…

Я надеюсь, что тебе не будет слишком одиноко, дорогая моя…»