Он помог Линкольну Уорнеру и двум шерпам отцепить сеть и сел на корточки перед йети. Бойд с минуту смотрел на парализованное существо, затем протянул руку и погладил густой красновато-коричневый мех, жирноватый на ощупь, как овчина.

Ютта и Майлс Джеймсон спрыгнули с вертолета и сняли носилки с Джеком. Вертолет тут же поднялся в воздух и полетел на ледник за остальными участниками экспедиции.

— Ну что же, готов выслушать все ваши «Я же тебе говорил» и так далее, — заявил Бойд. — Джек, это и есть тот самый парень, который тебя потрепал?

— Его сестренка. И она рожает.

— Шутишь?!

Бойд помог Джеймсону перенести Джека в «ракушку». Линкольн Уорнер по распоряжению Ютты сдвинул вместе два обеденных стола.

— У нас что здесь? Родильное отделение? — спросил Бойд.

— Похоже на то, — отозвался Уорнер.

Джеймсон с Бойдом переложили Джека на койку и с пустыми носилками отправились за йети. Через минуту существо уже лежало на сдвинутых столах, и Джеймсон стетоскопом прослушивал его живот, пытаясь уловить сердцебиение плода.

— Никогда не присутствовал при родах, — признался Бойд.

— Каждый хоть раз в жизни присутствовал при родах, — съязвила Ютта, вводя в гортань йети трубку, подсоединенную к баллону с кислородом. — Если нечего делать, помоги Джеку раздеться. Я осмотрю его раны, как только закончу здесь. И дай ему горячее питье.

— Есть, — объявил Джеймсон. — Сердце бьется.

— Хорошо. — Ютта прижала ладони к животу йети. — Ладно, давай попробуем установить частоту схваток. Готов?

Джеймсон кивнул и внимательно посмотрел на часы.

— Схватка, — провозгласила Ютта.

— Засекаю, — отозвался Джеймсон. — Матка раскрылась.

— Если бы это был человеческий детеныш, я, пожалуй, воспользовалась бы щипцами, — сказала Ютта. — Да только мне в голову не пришло прихватить их с собой в Гималаи.

— Обойдемся подручными средствами. У поваров есть большие половники.

Джеймсон посмотрел на Линкольна Уорнера. Негр понял его без лишних слов и быстро вышел.

Прошло довольно много времени, прежде чем Ютта объявила об очередном сокращении матки.

Она вымыла руки и натянула резиновые перчатки.

— Думаю, у нас еще есть немного времени. Пожалуй, займусь пока Джеком.

Бойд, поивший Джека горячим чаем, уступил свое место у постели больного немке. Она села и осмотрела его раны. Работая с альпинистами, Ютта всякого навидалась, но травмы Джека произвели на нее тяжелое впечатление. Она сняла с него часы и измерила пульс, затем попросила его сплюнуть на салфетку и, не обнаружив признаков внутреннего кровотечения, ощупала ребра.

— Тебе повезло, — сказала немка. — Ребра, похоже, только треснули. Конечно, неплохо бы сделать рентген, но в принципе переломов не заметно. Я наложу тугую повязку. Травмы ребер, как правило, не вызывают заражения, чего не скажешь об укусе. Он, возможно, опасный. Примешь антибиотики, и я сделаю тебе укол против столбняка. А когда вернется вертолет, мы отправим тебя в больницу.

Ютта туго перебинтовала Джеку грудь, и Бойд помог ей перевернуть его на живот. Она сделала ему укол и после занялась раной на плече. Наконец она застегнула молнию теплого спального мешка, в котором лежал Джек, и надела ему на лицо кислородную маску.

В «ракушку» вернулся Линкольн Уорнер с двумя половниками на длинных ручках.

— Такие подойдут?

Негр вручил половники Ютте. Она примерила их к своему кулаку и кивнула.

— По-моему, как раз с головку ребенка. Как ты думаешь, Майлс?

— Похоже. Но тебе виднее. Ты же у нас врач.

— А ты — ветеринар. И потому роды будешь принимать ты.

Снаружи донесся глухой рокот, возвещавший о возвращении вертолета. Он высадил пятерых пассажиров: Свифт, Байрона, Мака, Хурке Гурунга и Анга Церинга. Остальные шерпы спускались с нунтака пешком.

Мак первым распахнул герметичную дверь «ракушки» и сразу же принялся устанавливать видеокамеру рядом со столом. Свифт, лишь мельком глянув в сторону йети, подошла к Джеку и сняла с его лица кислородную маску.

— Как самочувствие? — спросила она. — Мы так за тебя волновались.

— Уговори его лететь в больницу, — бросила через плечо Ютта. — Я дам ему успокоительное, чтобы он поспал. У него травмированы ребра и на плече неприятная рана от укуса. Если после сна ему не станет лучше, я без его согласия вызываю вертолет.

— Как ты на это смотришь, Джек?

— Я немного устал. И тело побаливает. Но в общем состояние нормальное. — Он слабо улыбнулся. — Разве ты на моем месте согласилась бы уехать? Теперь, когда у нас в руках живой экземпляр?

— Пожалуй, нет, — призналась Свифт. — Боже мой, Джек, у нас и в самом деле все получилось. Мы поймали йети.

— Тогда не теряй зря времени, — отозвался он, закрывая глаза. — Иди туда…

Свифт надела на Джека маску и поднялась с колен. Она обошла кругом стола, не веря своим глазам. Ей впервые выпала возможность рассмотреть йети. Восхитительное существо, отметила Свифт. В чертах лица и форме головы самки ей виделось благородство, столь несвойственное остальным человекообразным существам, чьи портреты хранились в архиве ее компьютера. Свифт взяла руку йети. На мизинце блестело золотое кольцо.

— Теперь мы знаем, куда делось кольцо Дидье, — сказала она с улыбкой. — Но думаю, он не стал бы возражать. Она настоящая красавица.

Йети шевельнула головой, и Джеймсон быстро впрыснул ей еще небольшую дозу препарата.

— Начинается вторая фаза схваток, — объяснил зимбабвиец. — Не хватало еще, чтобы она сейчас пришла в себя. Как дыхание? — поинтересовался он у Ютты.

— Дыхание нормальное, — ответила немка.

Джеймсон снова стал прослушивать сердцебиение плода.

— Слабее, чем прежде, — объявил он. — Ты была права. Похоже, все же придется прибегнуть к помощи половников.

Джеймсону никогда не случалось пользоваться щипцами, тем более применять вместо них половники. Он неоднократно принимал роды у животных, даже пару раз делал кесарево сечение, но сейчас все было слишком похоже на то, что он способствует появлению на свет человеческого детеныша.

Джек, все еще бодрствуя на койке, не отводил взгляда от происходящего на родильном столе. И даже Бонд нервно кусал ногти.

Майлс осторожно просунул первый половник под головку плода, потом вставил второй и, убедившись, что чашки легли правильно, начал осторожно тянуть на себя. Через полминуты он сделал передышку и потом снова продолжил, продвигая плод по родовому каналу.

— Голова вышла, — возвестил Джеймсон.

Отложив «щипцы», он стерильным тампоном прочистил детенышу нос, рот и глаза и с помощью маленькой пластиковой трубочки, снятой с защитного костюма Джека, произвел аспирацию горла и рта.

— Мы почти родились.

Самое трудное было позади, а несколько минут спустя Джеймсон уже положил крохотного йети, облепленного густыми черными волосами, на живот матери, которая все еще спала. Детеныш дышал нормально, время от времени вздрагивая. Его кожа постепенно теряла синюшный оттенок. Наконец он вцепился маленькими кулачками в шерсть матери и, сердито скривившись, коротко вскрикнул.

— Замечательно, — сказал Мак, заряжая новую кассету.

— Самец, — объявил Джеймсон, перерезая пуповину. — Как мы его назовем?

— Ты принимал роды, — заметила Свифт. — Тебе и придумывать имя.

— Придумал, — воскликнул Джеймсон. — Исав. Предлагаю назвать его Исавом. Ты ведь так окрестила найденный Джеком череп, верно, Свифт?

— Исав, — повторила она. — А что, мне нравится.

— Тогда и матери нужно дать имя, — сказал Джеймсон. — Исав был сыном Ревекки и Исаака.

— Будем надеяться, что Исаак не явится сюда за ними, — отозвался с койки Джек. — Не думаю, чтобы он остался доволен увиденным.

— Хотим мы того или нет, — заявил Джеймсон, — но пару дней придется подержать йети у себя. Нельзя ее отпускать, пока не снимем швы. Когда она очнется, надо будет сделать местную анестезию, чтобы она сама не попыталась избавиться от них.