— Ты не умеешь себя контролировать. Я невольно поддался тебе, это было моей ошибкой.

Нужно было положить конец этому разговору. В трубке вновь воцарилось молчание. Нэш вздрогнул от осознания собственной жесткости, хотя прежде ему не раз доводилось становиться инициатором разрыва. Прямота была его главным оружием, единственной же жертвой было самолюбие оппонентки.

— Конечно. Ты весьма занятой человек.

В этот раз в ее тоне безошибочно угадывался гнев. Это хорошо. Нэш мог легко оставить позади очередную разъяренную женщину.

— Это так неудобно, что я отвлекла тебя от дел насущных. Просто на секунду — на одну крошечную секунду — мне показалось, что ты настоящий джентльмен. Ты же оказался просто очередным мужчиной.

Нэш отчетливо слышал вызов в ее голосе.

— И не самым приятным.

Лорелей повесила трубку.

Нэш уронил телефон на постель, не на шутку раздосадованный. На мгновение он словно вновь ощутил тепло Лорелей, нежность ее кожи. В этот момент Нэш понял, что ранил нечто большее, чем ее самолюбие. Может, она была искренней с ним с самого начала? Была именно той остроумной женщиной, с которой он вместе пил кофе на кухне?

Нэш прогнал эту мысль.

В любом случае Лорелей права — он был не самым приятным человеком. Именно поэтому ему удалось добиться успеха в жизни. Нужно опять вернуться к делам. Одевшись, Нэш сделал несколько звонков, чтобы вновь собрать команду.

Поездка в бар, располагающийся на побережье, отняла у Нэша не более получаса, тем не менее он успел насладиться роскошными видами бульваров Монако, вспоминая свою первую гонку. Узкая трасса, близость опасности возбуждала его… Победа в той гонке стала поворотным моментом в его жизни.

К нему успех пришел быстро, даже слишком быстро. Его окружили сомнительные друзья, которые считали, что ему просто повезло, но лишь Нэш знал, какого труда ему стоили победы. Ему пришлось содержать отца и брата.

Лицо Нэша посуровело. Он вспомнил Лорелей. Где это видано, чтобы какая-то женщина так влияла на него? Он до сих пор чувствовал аромат Лорелей в салоне машины.

Могло это ей привидеться? Неужели Нэш в самом деле отказался от нее? Газеты…

Не было никаких сомнений, что все дело в процессе над отцом, весьма ярко описанным журналистами.

Лорелей тяжело опустилась в кресло и погрузилась в свои мысли. Что еще он мог узнать? Было нетрудно начитаться сплетен. Лорелей была уверена, что ее имя всплывало в связи со многими скандальными запросами в интернете, ведь в прошлом ее связывала близость с известными людьми. Те отношения никогда не были серьезными. Лишь однажды Лорелей влюбилась в мужчину. Она была юна и не вполне понимала, что за словами любви крылась лишь заинтересованность в ее трастовом фонде.

Бабушка всегда держала внучку на коротком поводке и после смерти оставила лишь небольшую часть наследства. Львиная доля досталась фонду, и в глубине души Лорелей понимала, что таким образом бабушка хотела наказать Реймонда. Ведь она знала, что когда-нибудь ее деньги пойдут на выплату залога.

Теперь же не осталось ничего, кроме виллы. Сейчас Лорелей думала не об этом. Ей необходимо заполнить вечер, чем-то или кем-то. Нэш отменил свидание и, возможно, нашел женщину, которая не раздумывала над предложением лететь в Париж. Лорелей сузила глаза и принялась просматривать телефонную книгу в мобильнике. В эту игру лучше играть вдвоем. У нее были сотни знакомых мужчин, которые могли свернуть горы ради нее. Но почему же она не могла нажать клавишу вызова. Почему?

Потому что…

Фифи запрыгнула на колени, прижала лапки к ее груди, стараясь подобраться к лицу.

— Потому что этот вечер мне хотелось провести именно с ним. — Лорелей зарылась лицом в теплую шерсть. — Представляешь, Фифи, я по-настоящему ждала этого вечера… Как смешно.

В конце концов Лорелей набрала номер Дэмиена Массена. Ответ последовал незамедлительно. У него явно не было проблем с управлением собственным временем. Они знали друг друга несколько лет. Сейчас Дэмиен был в городе, наверняка знал о предстоящем открытии. Было всегда весело посещать такие мероприятия в его компании.

Они договорились, что Дэмиен заедет за ней через час.

— Пожалуйста, приезжай побыстрее, — настаивала Лорелей, застегивая молнию на розовом платье. Меньше всего ей хотелось сидеть и ждать в одиночестве.

Затем, немного поколебавшись, она расстегнула молнию и позволила легкой ткани соскользнуть вниз. Переступив через платье, Лорелей направилась к гардеробу. Она наденет что-нибудь короткое и дерзкое, то, что привлечет к ней внимание всех мужчин в радиусе пяти километров.

Лорелей сняла с вешалки короткое золотое платье. Сегодня она выйдет в свет, посплетничает от души, будет танцевать, развлекаться. Забудет о том, что произошло. Однако она не могла выбросить из головы воспоминание о безразличном отношении Нэша.

Лорелей посмотрела в зеркало — высокая, стройная женщина в облегающей комбинации цвета слоновой кости, простая нитка жемчуга не шее. Минимум макияжа, волосы собраны на затылке в обманчиво простой узел.

Сейчас она была сама собой.

Из глубины души поднялась волна горечи: когда она сможет стать собой? Лорелей глубоко вдохнула, силясь собраться с мыслями и успокоиться. Вконец разозлившись на саму себя, она освободилась от комбинации и принялась одеваться, постепенно превращаясь в ту, кем ей следовало быть.

В Санта-Баре было шумно, но внутри нашлось несколько темных уголков, где смогли укрыться пара знаменитостей и два конструктора лучших в мире гоночных машин. Нэш заказал светлое пиво, уже пару лет он отказался от допинга в какой-либо форме. Он не скучал по прошлому, но время от времени пропускал по стаканчику светлого. Это был один из таких вечеров. Нэшу следовало наслаждаться мужской компанией.

Антонио Абруцци, звезда гонок, травил очередную сальную байку. Нэш едва улавливал общий смысл. За столиком напротив он заметил женщину, которая что-то увлеченно рассказывая, наматывала локон волос на тонкий пальчик. Неожиданно Нэша вновь окутал медовый аромат ее волос. Он вспомнил блеск солнца, запутавшийся в волосах Лорелей, вспомнил, как она облокотилась на капот своей машины и улыбалась.

Почему он отказал ей?

Нэш поднял свой бокал и ухмыльнулся. Он был первоклассным экспертом в области самоотречения, когда дело касалось бизнеса. Он променял вечер с белокурой богиней на убогие анекдоты Абруццио и вторящих ему прихлебателей. Он поднялся с места.

— Нэш, куда ты собрался?

— На предыдущую встречу.

Мужчины пожали друг другу руки, Нэш принялся прокладывать себе дорогу сквозь толпу и вдруг увидел ее. Стройная и высокая, Лорелей сопровождала невысоко плотного итальянца, в котором Нэш тут же узнал знаменитого финансиста — Дэмиена Массену. Их пути пересекались несколько раз. Этим вечером Массена был облачен в длинный черный плащ, очевидно предназначенный для более прохладного времени года. На Лорелей было короткое золотое платье. В тусклом свете бара было трудно определить, где заканчивалась ткань и начинались стройные ноги. Ноги Нэша приросли к земле, в живот словно ткнули раскаленной кочергой — Лорелей была с Массеной, не с ним.

Они прошли мимо, она даже не взглянула в его сторону. Но Нэш заметил ее темные глаза, мягкие губы. Лорелей была воплощением греха, женщиной, от которой следовало держаться подальше, и в то же время ею необходимо обладать. Однако Нэш смог заметить и другое: вечер был прохладным, ее немного знобило. Почему Массена еще не предложил ей плащ?

Нэш слегка наклонил голову, ее взгляд прошелся по нему. Массена сказал что-то Лорелей и повел ее прочь. Почувствовав нарастающий гнев, Нэш нагнал мужчину и опустил свою тяжелую ладонь ему на плечо. Массена обернулся, вся его поза выражала негодование. Лорелей, обхватив обнаженные плечи руками, боялась посмотреть Нэшу в глаза.

— Дай ей свой плащ, ей же холодно.