Излишняя публичность никогда не вызывала в Нэше энтузиазма, но предстоящая встреча с журналистом была частью благотворительной кампании. Он не мог отказаться.

— Встречусь с ней в баре нашего отеля.

Приближаясь к своей машине, Нэш еще раз сверился с часами на левой руке:

— Буду там со своим знакомым, но пусть особенно не радуется, я уделю ей лишь пару минут, не больше.

Одно из малых преимуществ знаменитого человека — люди могут подождать. Он распахнул дверцу своего спортивного автомобиля, но засмотрелся на то, какими красками переливалось море под ярким полуденным солнцем. Каллен продолжал говорить в телефон что-то об отдельном столике в баре.

— Нет, приятель, никакого столика. Улажу все за пять минут.

Джон Каллен был менеджером Нэша с давних нор, с самого начала карьеры в гонках. Именно этот человек охранял его от излишнего внимания прессы и налаживал полезные деловые контакты.

Официального заявления о том, что Нэш примет участие в майском Гран-при в Монако, не было, однако одно его присутствие вызвало много шума в газетах. Журналисты словно с цепи сорвались, ведь за победу также будет бороться многократный чемпион Антонио Абруци. Вот почему переговоры проводились тайно, в уединенном баре, с охранниками, оцепившими периметр.

Нэш нажал отбой и сел в машину, стремясь как можно быстрее вырваться из города.

Под его руками двигатель мгновенно заурчал, как довольная кошка. Он оценил плотность движения, затем машина мягко тронулась с места, оставив позади высокое здание офиса. Только что завершилась крупнейшая сделка — швейцарская компания теперь будет выпускать машину собственного дизайна Нэша, задуманного им еще в самом начале карьеры. Но в то время любой, с кем бы он ни поделился своими планами, поднял бы его на смех.

Но, по удачному стечению обстоятельств, Нэш был человеком неболтливым. Отец-алкоголик воспитал его таким, привив ему желание молчать. Журналисты окрестили его «самодостаточным и независимым». По словам бывшей любовницы Нэш был «бездушным мерзавцем».

Тем не менее Нэш добился уважения. Ему было лишь тридцать четыре, он преуспевал в самом опасном виде спорта, и перед ним расстилалась перспектива заниматься любимым делом не менее десятка лет. Ему удалось соединить глубокий профессионализм и страсть к машинам и превратить дизайн во вторую профессию. Весьма прибыльную.

Эта работа во много раз затмевала знаменитость Нэша как гонщика. Он был очень востребован и мог диктовать любую цену за свою работу. Он стал элитой гоночного мира. Но Нэш не переставал задаваться вопросом: «Что же дальше?»

Дорога опустела. Нэш переключил скорость и стал подниматься вверх по склону. Сегодня у него было свидание с прекрасной машиной. Абсолютно новая модель в его коллекции, умопомрачительные изгибы корпуса. Ничто не могло задержать его на пути к ней, Нэш торопился. Обычно он никогда не покупал автомобили вслепую, но в этот раз сделал исключение. Его утро было свободным, и, чтобы как-то убить время, Нэш решил навестить возлюбленную и, возможно, спасти ее из недостойных объятий.

Природа за окном поражала своим великолепием, равно как и все в этом городе. Сам дом, куда направлялся Нэш, был знаменит тем, что в свое время служил местом добровольного изгнания некогда великой актрисы двадцатых годов, и Нэш был слегка заинтригован. Он часто проезжал мимо, но впервые ему представился случай попасть внутрь.

Снизив скорость, Нэш неспешно двигался по подъездной аллее, обсаженной липами. От увиденного он и вовсе забыл нажимать на газ — даже благодаря густым зарослям бугенвилий было трудно скрыть тот факт, что дом весьма нуждался ремонте.

Потом он заметил ее. Нэш выскочил из машины, едва дождавшись полной остановки, и устремился к объекту своей страсти, торчавшему из цветочной клумбы. Спортивный автомобиль тридцатых годов окончательно испустил дух в цветнике, обсаженном небольшими розовыми кустами. Одна из дверец свободно болталась на петлях, подобно сломанной руке. При виде этого каждый мускул в теле Нэша напрягся. О нет, он не был зол, чувство, обуявшее все его существо, во много раз превосходило эту эмоцию.

Он был в ярости.

Однако Нэш умел себя контролировать. Такое сильное чувство, как гнев, могло сослужить хорошую службу, будучи направленным в нужное русло. Со стороны сада к нему спешно приближался невысокий плотный человечек в садовых перчатках, перепачканных землей. Он воздевал руки к небу:

— Мсье! Несчастный случай с машиной!

Да, это можно было назвать так. Нэш больше не мог сдерживаться.

Сладко потянувшись, Лорелей Сент-Джеймс с удовольствием ощутила шелковую прохладу своей постели. Перекатившись на другой бок, она приготовилась проспать весь день, но до нее с улицы донеслись мужские крики.

«Забудь об этом».

Она накрыла голову второй подушкой. Голос все не умолкал, становясь громче и пронзительней. Голова еще плотнее погрузилась в подушки.

«Машина разбита! Что теперь?!»

Горько вздохнув, Лорелей стянула с лица маску для сна и зажмурилась от яркого средиземноморского солнца, заливающего спальню. Помещение вращалось перед ее глазами — вероятно, сказалось вчерашнее шампанское, нехватка сна и финансовые проблемы.

Мысли о деньгах были тотчас же отправлены на задворки сознания. Ей страшно хотелось пить. Как только простыни зашевелились, на каменный пол в обилии посыпались украшения, часы и мобильный телефон. Кое-как приняв сидячее положение, Лорелей откинула светлые вьющиеся волосы и, сморщившись, крепко вцепилась в кровать. Помещение и не думало останавливаться.

Она мысленно поклялась: «Никогда больше не буду пить. Ничего крепче шампанского… ну и, быть может, немного джина с тоником».

Сердце подпрыгнуло, когда телефон на полу неожиданно ожил и принялся бешено вибрировать. Это, как обычно, не предвещало ничего хорошего, в последнее время телефон звонил лишь для того, чтобы очередной недовольный человек наговорил гадостей…

Телефон перестал звонить, но мужской голос, раздававшийся уже около террасы, стал просто оглушать. Именно это и разбудило ее. Видимо, на улице вспыхнула серьезная перебранка. Если Лорелей и предстояло решать эту проблему, то только не сегодня. После вчерашней вечеринки в доме остались гости — Джорджио и его супруга Тереза, но не им же общаться с какими-то проходимцами. В последнее время таких было слишком много: в основном кредиторы отца, охотившиеся за ней днем и ночью. Сам отец отсиживался в тюрьме. У Лорелей не осталось средств после оплаты всех судебных издержек.

Она обязательно ответит на все звонки и требования адвокатов, которые хотели видеть ее подпись на кипах бумаг. Но все это будет потом, позже. Нельзя портить такой чудесный день, когда солнце сияет так ярко.

Еще лишь один день…

Затем пришли воспоминания. У Лорелей была назначена встреча в отеле по поводу благотворительного мероприятия бабушки. Они устраивали его каждый год, чтобы собрать средства для фонда, занимавшегося лечением рака. В этом году они задумали однодневное ралли винтажных гоночных машин, пригласили знаменитых гонщиков, которые подарят детишкам радость быстрой езды. Директор фонда попросил Лорелей встретиться со звездами гоночного спорта.

В прошлом году все было гораздо проще.

Потянувшись за ночной сорочкой, Лорелей медленно оделась. Конечно, она была бы очень рада помочь фонду, но только не сегодня. Что-то мягкое коснулось ее ног, от неожиданности Лорелей вскрикнула:

— Фифи! Лапочка, веди себя хорошо. — Подняв собачку на руки, она с удовольствием зарылась лицом в пушистую шерсть: — Будь хорошей девочкой и оставайся здесь. У твоей мамочки есть важные дела.

Собака устроилась на постели и в ожидании завиляла пушистым хвостиком. Ее хозяйка распахнула двери на веранду и вышла на улицу.