Плавание может быть для кошки прекрасной физической нагрузкой, если ее не испугала первая встреча с водой. Плавание прекрасно влияет на состояние связок, сухожилий и суставов, поэтому оно полезно кошкам в любом возрасте.

Кошки очень осторожны по натуре, поэтому приучать их к воде нужно долго и постепенно. Если кошка привыкла к виду текущей из крана струи, то можно налить в какую–нибудь емкость 2–3-сантиметровый слой теплой воды (около 4 °C) и дать возможность кошке постоять или походить в воде. Хорошо, если в воде будет плавать какая–либо игрушка, которую кошка может трогать лапкой. День за днем нужно постепенно увеличивать толщину слоя воды, причем каждый раз ставить кошку в воду на привычную для нее глубину, а затем понемногу добавлять воду. При таком постепенном увеличении глубины кошка рано или поздно попробует поплыть к интересующей ее игрушке.

Научить кошку плавать можно и в естественном водоеме, выбрав для обучения удобное и безопасное место. Лучше всего начать знакомство кошки с водой на песчаной отмели или пологом берегу, поросшем невысокой травой.

В самом начале обучения кошка должна быть на поводке, чтобы ее движения хорошо контролировались. Лучше всего для приучения к воде использовать жаркие, безветренные дни, в которые кошку поневоле потянет к прохладной воде. Вначале дайте ей возможность освоиться рядом с водой, привыкнуть к незнакомым звукам и запахам. Используя игрушки, плавающие около берега на самой минимальной глубине, попробуйте заманить кошку в воду.

На первой стадии обучения будет достаточно, если кошка только намочит лапы.

Учтите, что температура тела кошки значительно отличается от температуры воды в любом естественном водоеме, поэтому ощущение мокрых лап для кошки связано с их охлаждением. В жаркий день такое ощущение прохлады не будет неприятным, а поэтому не вызовет у кошки неприязненного отношения к воде.

Когда ваша питомица перестанет обращать внимание на вымокшие лапы, попробуйте заманить ее на более глубокое место.

Для этого удобно использовать тонкий длинный прут, один конец которого держат в руке, а другим концом шевелят в воде перед носом кошки. Хорошо, если к находящемуся в воде концу прута привязана игрушка, с которой она любит играть. Как только кошка освоится и начнет играть в воде, можно попробовать осторожно перенести ее на такую глубину, которая заставит животное плыть.

Постоянно находитесь рядом с кошкой и держите ее на поводке, а при необходимости немедленно хватайте на руки, не дожидаясь, пока ее голова окажется под водой.

Такое развитие событий может поставить крест на всех дальнейших попытках приучить кошку к воде. Следите также за тем, чтобы кошку не испугали находящиеся рядом люди, насекомые, летающие над водой, и т. п.

Щедро награждайте любой, даже самый маленький успех кошки.

Даже в том случае, когда кошка привыкла к воде настолько, что с удовольствием плавает и играет в ней, все равно ни на минуту не выпускайте ее из виду и находитесь рядом, чтобы можно было немедленно оказать помощь при возникновении непредвиденной ситуации.

Завершая эту главу, еще раз подчеркнем, что человек, взявший под свой кров живое существо, просто обязан обеспечить его всем необходимым для нормальной, здоровой и долгой жизни.

О том, как ухаживать за кошкой, не допуская пагубных ошибок, как правильно кормить ее, как получить от нее полноценное потомство и вырастить его здоровым, как уберечь кошку от болезней и эффективно лечить ее — обо всем этом и о многом другом читатель сможет узнать из следующих разделов книги.

В животном мире агрессивность к себе подобным в первую очередь служит для замены физических стычек, наносящих телесные повреждения, стычками психологическими. Два животных при конкуренции за территорию, пространство, пищу, самку и т. п. не вступают сразу в драку, а начинают один другому угрожать, принимая позы угрозы. Если противник не пугается, ему демонстрируют оружие — зубы, когти, рога, шипы, часто при этом наглядно показывая их действие: щелкают зубами и клювом, роют копытом, когтями или клювом землю, рвут траву, ломают палки, смотрят в глаза противнику выкаченными глазами, как бы оценивая расстояние для решающего прыжка или удара. И конечно, рычат, шипят, ревут, воют. Угрожающее животное само боится обострения ситуации, но прекратить стычку не может: это значит признать себя побежденным и сдаться. Если противники равноагрессивны, они будут долго держать друг друга в крайнем напряжении. Пока наконец чья–то психика не выдержит первой. Но теперь выход один — чтобы снять агрессивность победителя, побежденному следует принять позу подчинения и покорности. В ней все противоположно агрессии. Размеры свои нужно унизить–сжаться, поджать ноги, упасть на колени, на брюхо или на спину, голову опустить, когти и зубы спрятать, в глаза не смотреть, вместо устрашающих звуков издавать писк, визг, причитания. И предлагать победителю самые уязвимые места для удара.

При виде позы подчинения победитель постепенно умиротворяется и может заменить действительное избиение ритуальным — потрепать за волосы, похлопать лапой, толкнуть, ущипнуть, обгадить.

Великий положительный смысл этих отвратительных сцен в том, что кровопролитная стычка между собратьями заменена психологической дуэлью. Но побеждает в ней не более сильный физически, не более умный, а более агрессивный — тот, кто легко приходит в ярость, может долго и часто угрожать и устойчив к чужим угрозам.

Беседуя об эволюции, мы часто невольно представляем себе естественный отбор как некую мудрую, рачительную, добрую силу. Поэтому, столкнувшись с негуманными его решениями, мы зачастую недоумеваем и возмущаемся. Но естественный отбор — бездушная и безжалостная статистическая машина, ей не присущи гуманистические принципы. Раз на основе соподчинения найдена возможность образовывать упорядоченные отношения, от которых популяции в целом выигрывают, значит, эта возможность будет использоваться.

Этологи открыли у животных, как высших, так и низших, большой набор инстинктивных запретов, необходимых и полезных им в общении с сородичами. К. Лоренц пятьдесят с лишним лет назад, открыв первые из них, решился написать: «Мораль в мире животных».

Что мораль не абсолютно чужда животным, люди знали с незапамятных времен: перед ними была собака. Каждый, воспитывая собаку, мог убедиться, как легко ей привить некоторые морально–этические правила человека, которые ей исходно совершенно чужды.

Вы не хотите, чтобы она ела без разрешения пищу, которую может найти в доме, — пожалуйста, она не ест. Вы не хотите, чтобы она справляла нужду в доме, — пожалуйста, она будет терпеть, пока вас нет дома. Вы не хотите, чтобы она запрыгивала на стол, стул или кровать, — она не будет этого делать. Нельзя играть игрушками вашего ребенка, такими соблазнительными для нее, — она вздохнет и не будет. И главное, она переживает, если нарушила ваш запрет, просит простить ее. Более того, она может сама запрещать то же своим щенкам.

Но если бы в ней была только эта понятливость и послушность, боязнь наказания, мы назвали бы ее своим четвероногим рабом. А мы зовем ее другом. И помимо придуманной нами для нее этики, мы видим в хорошей собаке ее собственную мораль, во многом совпадающую с нашей. Нам нельзя бить женщину, ребенка — пес не может применять силу к щенку. Нужно выручать друга в беде — и наша собака умрет за друга. Нужно защищать своих, свой дом — так же поступает и собака. Если друг расстроен, мы чувствуем потребность видеть это, обласкать его — и наша собака наделена той же чуткостью. Нельзя лгать, обманывать, скрывать — и собаке противен обман. Если обидим, мы извиняемся — и собака тоже. Трус презренен для нас обоих, и оба мы уважаем храбрость. И так далее, и так далее. Более того, хороший человек перед хорошей собакой чувствует себя немного виноватым: ее устои кажутся сильнее и бескомпромисснее. «Благородное животное», — говорят люди. «У сильного животного сильна и мораль», — говорит К. Лоренц.