Так вы незнакомы с Хагсу-Хвастуном?
Он правит совхозом. При этом
Он только зимой вспоминает о том,
О чем забывает он летом.
Он знает, что значит в совхозе зима:
Бушует шурган за дворами,
И если зимою пусты закрома,
То поздно бежать за кормами…
Но вы незнакомы еще с Болсуном,
Он фермами правит. При этом
Зимой он заботится лишь об одном,
О чем не заботится летом…
Вот, сытно откушавши, в первом часу
Вдвоем с Болсуном Болтуновым
В брезентовом «газике» едет Хагсу
К овечкам… баранам… коровам…
Их «газик» к ближайшей кошаре довез,
Где блеяли овцы спросонок,
Где больно царапался белый мороз,
Как сытый, игривый котенок.
Кошара казалась невестой с грехом,
Покрытой фатой неуместной
И брошенной солнцем — ее женихом,
Сбежавшим с другою невестой.
Где ветер в загоне-клетушке листал
Вчерашней соломы остатки,
Товарищ Хагсу разговаривать стал
С одной племенной овцематкой.
— Бе-бе, — прохрипела овца по слогам,
Болсун перевел, как по нотам:
— Овца говорит, что готовится к вам
Прийти с небывалым приплодом…
— Ну, что же, — Хагсу Болсуну отвечал, —
Понятно овечье желанье
Дать базу моим прошлогодним речам,
Помочь мне сдержать обещанье.
Что ж дальше она продолжает твердить?
Что значит «ме-ме» в переводе? —
Болсун, ободренный, стал переводить:
— Овца говорит при народе,
Что если ее не накормят зимой,
Напрасно приплода вы ждете:
Не только ягненка, но даже самой
Овцы по весне не найдете! —
И тут же Хагсу изменился в лице:
— Ну, это уж тупость баранья! —
И вышел, спиной повернувшись к овце,
Проститься забыв на прощанье…
Он в «газике» молча сидел с Болсуном.
Они не обмолвились словом.
Беседа с овцою казалась им сном,
А явью — поездка к коровам…
Вот ребра жердей обозначили бок
Стоянки в заснеженном мраке —
Стояла разбитой стоянка-базок,
Точь-в-точь разгильдяй после драки.
Начальство направилось на сеновал,
Но сено здесь не ночевало,
Тут даже камыш не шумел, а шуршал —
Для шума его было мало…
И в этот мороз, в эту стынь, снеговерть,
Просунув рога под жердями,
Стояла корова, худая, как жердь,
И ела начальство глазами.
Корова сказала охрипшее «му»,
Как будто мычать ей мешали,
И тут же язык показала ему,
Изрезанный весь камышами.
Болсун это «му» перевел с языка
Коровьего на человечий:
— Камыш не запарив, не жди молока,
Он только желудки калечит. —
И снова Хагсу изменился в лице:
— Откуда такое нахальство,
Чтоб каждой корове и каждой овце
Позорить прямое начальство?! —
Тем временем «газик» вдали за базком
Простился с брезентовым кровом:
Коровы слизали брезент языком
В буквальном значении слова.
Корову на месте с поличным застав,
Увидев состав преступленья,
Болсун весь наличный пастуший состав
Заставил пойти в наступленье.
Коровы успели сыграть свою роль,
Коров изловили не скоро…
А в «газике» голом, как голый король,
Хагсу удирал от позора!
Кто в деле не смыслит ни «бе» и ни «му»,
Командует им неумело,
И будет спокойней и нам и ему,
Коль он удалится от дела…
