− А как должно быть? Оркестр?

  − Собака у Панды была. Брехливая. Может, съел.

  − Съел? - вознегодовала Чили. Собаки ей нравились. Маленькие особенно.

  − Очень запросто. В дожди, например. Носа не высунуть на улицу. Или остарела. Чего пропадать?

  Такая потребительская философия обескуражила Чили. В её понимании собака первый друг человека. А разве можно так поступать с другом?

  − А ты ел?

  − Кого? Собак? Ел. Мясо и мясо. Как приготовить.

  − Бяяяя! - продемонстрировала она свое отношение к его кулинарному преступлению.

  − Будет тебе бяяя.... Вот скажи. К примеру нас трое. Ты, я и собака. И надо чего-то поесть иначе подохнешь, помощи не дождавшись. Кого выберешь на обед?

  − Тебя!

  − Буду помнить, − рассмеялся Паха.

  Они свернули в улицу. Фасад симпатичного домика вывалился и хорошо видно внутреннее убранство. Почему не подглянуть? На первом этаже кухня. На месте печки черная копоть. Через стену − ванная. Трубка душа весит в ожидание помывщиков. Часть гостиной завалено рухнувшим потолком, но шкаф в глубине как новый. Стекла в дверцах целы. На втором этаже одинаковые квадраты спален. Обои, очевидно детской, выгорели от солнца до белезны. Только в углах угадывался цвет − розовый. Во взрослой здоровенная кровать. Из матраца, что цветочки на лужайке, торчат пружины. Но Чили понравился комод с зеркалом. Самого зеркало нет только рама, но не трудно представить, как здорово в него смотреться.

  Следующий дом сложился стенами внутрь и просел в подвал. Из склепа перископом торчит водопроводная труба. Напротив, в квадрате палисадника бурьян в пояс и угол высокого фундамента.

  Пятачок детской полянки. Качели, лесенки лазать, горки кататься. Все металлическое потому и уцелело. Посередине песочницы подозрительный холмик и забит крест - штакетина с лагой-поперечиной.

  − Нашли место, − недоумевает Чили.

  − Раньше не было, − искренне тревожиться Паха.

  Они опять повернули. На стене дома четкие следы пуль. Номер словно мишень в тире, сплошь дыры. Вход разворочен взрывом. Рама окна первого этажа выломана.

  − Не припомню такого, − Паха перевесил автомат поудобней.

  Следуя его примеру, Чили достала пистолет.

  − Ты не торопи события, − попросил Паха. - Выдержку делай.

  Чили согласна с ним от и до. Улица напоминала один из уровней Armpit. Не такой живописный, но все же.

  Новый поворот. Теперь пятиэтажка осталась слева и виден торец. Стекла повыхлестаны, в стене пятна брешей. В прорехах покореженные переходы галерей, лестничные пролеты и сами, чуть ли не в узел, завязанные взрывами лестницы. Металлическая труба, когда-то торчавшая метров на двадцать над крышей, сломилась в нижней четверти и лежала макушкой на гаражный бокс. Стены бокса сдвинулись и прогнулись, но выстояли.

  Одолели следующие полквартала, и Паха подошел к калиточке. Сгнившая решетка не на петлях, а приставлена к столбам. Он громко стукнул в жестяной почтовый ящик.

  − Эй! Панда! Ты дома?

  Никто не ответил, и Паха, отставив калитку вошел.

  Часть деревянного настила дорожки пропало. Через заросли ,,пустотˮ Паха перепрыгнул. Поднялся на крыльцо, толкнул дверь.

  − Понятно, − развернулся Паха.

  − Нет дома?

  − Будем думать, переехал.

  − А там что?

  − Что?

  − Воняет?

  − Надеюсь не Панда.

  Они прошли еще квартал. Паха вновь постучал в калитку. Во дворике ухожено. Даже цветник из покрышки сооружен.

  − От безделья, − не оценил он старания своего знакомого.

  На взгляд Чили все очень симпатично. А старый пляжный зонт весьма к месту. На таких лужайках бабушки приглядывают за внуками и варят свое фирменное варенье. Смородиновое или малиновое.

  − Не светись из-за меня, − попросил Паха.

  Девушка постаралась держаться за пахиной спиной, но любопытство одолело и она привставала на цыпочки подглядывать.

   На этот раз дверь дома заперта. Паха нагнулся, задрал доску у порога, достал ключ. Пошурудил. Замок плохо срабатывал. Открыл, впустил спутницу и зашел сам. Дверь закрыл на задвижку.

  Сгорая от любопытства, Чили проскользнула в узкий коридорчик. Дальше должна быть гостиная.

  Она самая. Роскошный стол на лапах-ножках. На столе салфетка, ваза для фруктов и графин.

  Чили уже здесь нравилось. Дом. Это чувствуешь. Атмосфера доверия, покоя и надежности. Вдоль стены диван, продавленный, но все еще вполне пригодный к эксплуатации. Над ним настоящая картина ,,Псовая охотаˮ. В углу гостиной столик, кресло-качалка и камин! На полках бутылки, давно пустые и собранные исключительно ради этикеток. На видном месте, на пьедестале, обнаженная женская скульптура. Промежность и подмышки зачернены окурком.

  − Эстет, − восхитилась Чили хозяйственностью Панды.

  − Ага, босяк, − согласился Паха. Не понял, про что сказали или озвучил свое мнение.

  Под лестницей на второй этаж, дверь. Паха дернул. Заперто.

  − Подняться можно? Посмотреть? - умоляюще попросилась Чили.

  − Смотри, − разрешил Паха недоумевая. А чего смотреть-то? - Только на кровать не ложись. У него клопов тьма-тьмущая.

  Предупреждение девушку не расстроило. Она стремительно вбежала по скрипучим ступенькам.

  Паха стоял озабоченный увиденным. В доме давно не жили. Месяц или больше. Пыль повсюду. Даже на диване. Учитывая, что Панда не слазил с него все свободное время... Толок, пока не развалится.

  Куда мог деваться старик? Ушел? Некуда ему уходить. Врагов у него не было. Врагов не было, а дураков вокруг полно. Стреляй с закрытыми глазами, не промахнешься. Паха еще раз для успокоения дернул ручку двери под лестницей. Закрыто на замок, а не на засов. Вспомнил одну из привычек хозяина. Прошел на кухню. Открыл пару шкафов, выдвинул ящики. Все на месте. Только вот и кухня не выглядела обитаемой. Разве что тараканы. Из еды не опознаваемые крошки на столе.

  Чили поднялась наверх. Ступени скрипели-пели под каждым шагом. Перила потрескивали и при касании оставляли пыль на пальцах. Комната. Сквозь занавеси сеется свет. В углу письменный стол, к нему приставлен стул. Полка с книгами. Библия. Предсказания Нострадамуса. Как сохранить хорошую фигуру. Сто уроков фитнеса.

  Вторая спальня. Широкая кровать, по стенам репродукции Стива Хэнкса и развороты глянцевого журнала. Hustler - прочитала Чили название издания. Сразу понятно, берлога одинокого мужчины. Вокруг по углам, у окна, одна на одной, пуфики и банкетки. Десятка полтора не меньше. Должно быть собраны со всего городка. Заглянула в ванную. Шикарное джакузи черно от грязи. На полу душ: ведро и черпак в нем. В туалете сумрачно и дурно пахнет. На гвоздь наздеваны выдранные страницы книг - туалетка? На стене надпись: Не тяни время!

  Исследовательница не пропустила ничего. Залезла даже в маленькую кладовку. Помещение отведено под хранения двух вещей: гладильной доски и ... фрака!..

  Закончив со вторым этажом, насмелилась подняться на чердак, в паутину и сумрак. Прокралась к окошку, окончательно вывозившись в пыли. Отсюда практически не видно разрушений. Облезлые кровли, верхушки деревьев, углы домов. Городок не кажется вымершим, скорее замершим в ожидании чего-то. Лучших времен? Чили невольно вспомнила песню Феликса и Джилли.

  ...Всех нас ждут когда-то лучшие времена!

  Наливай по полной и пей до дна!

  Получил счастливый на погост билет?!

  Вот они лучшие и лучше их нет!..

  − Чили! - позвал её снизу Паха. - Чили! Пошли я знаю, где он. В пятиэтажке.

  Девушка быстро спустилась. Впопыхах прищемила палец чердачной лестницей, едва не скатилась по ступенькам.

  − Ищет вход в подвалы, старый хрыч. Говорит, оружие там спрятали. Не уймется, пока шею не свернет.

  − Правда, спрятали?

  − Было бы правдой, городские или гусятники по кирпичику, до фундамента, здание разобрали бы.

  − А что за здание?

  − Вроде вычислительный центр был.