Картинка сменилась, и я очутилась в трапезной родного терема.

– Это уже не смешно, глупая гусыня! Опять сбежала от своего жениха? – услышала я сварливый голос Василя.

– Темного вечера, – улыбнулась я нечистику.

– Да какого вечера, к хмару лысому! Глаза-то раскрой – ночь на дворе.

– Верно, – взглянула я в открытое окно.

Легкий ветерок трепал кружевную занавеску и приносил из сада аромат сырой земли и цветов.

– Дождь прошел? – спросила я у домового.

– Гроза… первая в этом году, – мягко произнес он.

Я грустно улыбнулась. В Бейруне были совсем другие грозы – яростные, свирепые, смертоносные. Потоки воды заставляли реки выходить из берегов и смывать целые поселки, а на море бушевали шторма, которые несли гибель кораблям, на беду оказавшимся в центре стихии.

– Батюшка твой еще не спит. В библиотеке читает да думы думает, – со вздохом поведал мне Василь.

– Пойду навещу его, – сказала я.

В библиотеке горел желтый магический огонек, а в кресле с книгой в руках сидел папенька. Когда я появилась в дверях, родитель, не высказывая особого удивления, отложил книгу в сторону и констатировал:

– Опять от дракона сбежала?

– Сбежала, – эхом откликнулась я и обняла батюшку, щекой прижимаясь к его надежному плечу.

– Доченька моя, сколько можно бегать? Поговори ты с ним, вдруг душа успокоится на этом?

– Говорила уже.

– Не помогло?

– Совсем…

– А он за тобой не придет сюда? – обеспокоился папенька.

– Уже пришел, – в библиотеке появился Василь, – в главном зале дожидается. Я хозяйку повелел разбудить да и к вам отправился.

Родитель задумчиво кивнул, а я ойкнула.

– Ты чего испужалась, глупая девица? На тебе же браслет разлуки надет! – Нечистик выразительно посмотрел на мое запястье.

Я перевела взор на батюшку. Он по-воински повелел:

– Оставайся здесь! Я со всем разберусь!

Когда резная створка двери закрылась за папенькой, а домовой исчез, я устало опустилась в кресло. Взгляд упал на книгу, которую до моего прихода изучал родитель. Название было немудреным: «Способы обработки камня при закладке прочного фундамента».

«Ого!» – мысленно подивилась я. – Какая толстенная книга! Выходит, что немало этих способов существует».

Я вспомнила, что уже этим летом батюшка начнет восстанавливать родовое имение ир Озаронов – мир Лоо’Эльтариусов.

Но долго размышлять мне не дали. В библиотеке появилась Леля и порывисто схватила меня за руку. Я только и успела заметить, как на моем запястье блеснул браслет разлуки, предупреждая о приближении Шайнера. Оказавшись в комнате Тинары, я увидела, что младшая уже не спит. Снизу послышался какой-то грохот.

– Дракон беснуется? – нахмурилась сестрица.

– Да ну его, надоел! – небрежно отмахнулась я.

– Надоел? – округлила глаза Тинара.

– Да, – подтвердила я. – Надоела его несдержанность и вспыльчивость. Все и всегда должны подчиняться ему! Да и хмар с ним, с этим несдержанным драконом. Ты лучше скажи, что ты думаешь о своем волке?

– А ничего, – вспылила сестрица. – Я даже еще не родилась, а меня ему уже подарили, будто вещь какую-то! Ты только представь: бабушка подарила меня какому-то волку!

Я непроизвольно поморщилась и попробовала опровергнуть:

– Не какому-то волку, а главе клана оборотней, считай Повелителю.

– Да будь он хоть принцем фей, я за него все равно замуж не пойду! Назло всем!

При упоминании о принце фей я скривилась еще больше и сообщила сестре:

– Вот как раз Орлею я и подарила свою третью внучку. Будешь и меня осуждать?

Тинара округлила глаза, потом гневно прищурилась, а я стала оправдываться:

– Он обещал, что не обидит мою внучку, а выбора у меня все равно не было…

– Это ты так думаешь, – отрезала младшая. – Вот объясни мне, как так можно: у тебя еще и детей нет, а ты уже внучек всем раздариваешь?

– Да если на то пошло, меня тоже подарили этому вспыльчивому дракону! Я Корина любила, а меня обручили с Арриеном!

Терем содрогнулся, и со стола упала хрустальная ваза с весенними первоцветами. Мы с Тинарой переглянулись, и я констатировала:

– Говорю же – он несдержан, вспыльчив и раздражителен. Вот как с ним можно о чем-то говорить?

– Никак. – В комнате вновь появилась Леля. – Собирайся. До рассвета в лесу переждешь, а утром тебя доставят в Лимань.

– Кто доставит? – не поняла я.

– Узнаешь. – Домовая жестом повелела мне поторопиться.

Мы с младшей спешно обнялись на прощанье, и я подошла к Леле.

Спустя мгновение мы оказались у высокого тына, окружающего Крыло. Здесь нас уже поджидал Василь. Не дав нам с домовой толком попрощаться, нечистик практически вытолкнул меня в щель между двух досок ограждения.

Я ступила в весенний лес, где зеленела нежная светло-зеленая трава. Меня тут же обступили звуки ночного леса: где-то под ногами шуршали мелкие зверьки, на ветке ухала ночнуха, ветер шелестел в высоких древесных кронах. От политой дождем землицы пахло свежестью. Зайдя за толстенную сосну, домовой пронзительно свистнул, и я с интересом стала оглядываться по сторонам. Из-за ближайшего выворотня вышел леший. Невысокий мужичок в простой домотканой рубахе, подпоясанной красным плетеным ремешком, широких штанах и лаптях.

– А-а-а, молодая хозяйка! Звездной ночи, добро пожаловать в мой лес, – приветствовал он меня.

– И вам звездной ночи, Хозяин, – слегка поклонилась я.

– Мих, – вклинился в нашу беседу Василь, – можешь спрятать эту глупую девицу до рассвета у себя, а потом проводить ее в Лимань к Дому со стационарными порталами?

– Отчего не могу? Могу, конечно! Тем более что сия девица год назад спасла моего брата, – отозвался леший, а я несказанно удивилась:

– Вашего брата?

– Все лешие братья, – ворчливо пояснил мне домовой, а Хозяин леса поманил меня за собой. Я неуверенно посмотрела на нашего сварливого нечистика, но он махнул рукой:

– Иди уже! Это наш, местный, вреда точно не причинит. Я ручаюсь!

Делать мне было нечего, и я отправилась следом за Михом. Светлая рубаха лешего мелькала путеводным пятном среди деревьев. Я пожалела, что не захватила с собой котомку с путевым клубком, он бы сразу привел меня к жилищу лесного Хозяина. «Ой, точно, – сообразила я. – Меня пригласил в гости сам леший!»

Глаза постепенно привыкли к сумраку ночи. Очертания деревьев, кустов, пней, муравейников – все это четко проступало в серой мгле весенней ночи. Да и второе зрение помогало. Двигались мы по едва заметной тропке; с сырой травы в туфли падали крупные капли, но я стойко молчала и быстро следовала за Михом.

Сердце бешено стучало в моей груди, а душу снедало неуемное любопытство и волнение, которое усилилось, когда мы ступили в хмурый ельник, напоминающий Шепчущий лес. Нечистик оглянулся, махнул рукой, приглашая следовать за собой, и юркнул в сплетенные у самой земли ветки елей.

Немного подумав, отправилась за ним. Для этого мне пришлось опуститься на четвереньки и ползком пробираться дальше. Я удивленно озиралась по сторонам; здесь крепко сплетенные еловые лапы образовывали узкий проход, разве что зверь небольшой проскочит да сам леший. Впрочем, и у меня неплохо получалось передвигаться по этому лазу.

Постепенно проход стал расширяться и я смогла встать на ноги. Изумленно поглядела вверх. Там переплетались между собой могучие корни деревьев, среди которых блестели самые настоящие жуки-светляки. Леший шел впереди меня молча, только изредка проверяя, плетусь ли я следом. Я же была настолько потрясена происходящим, что даже не знала, о чем говорить.

Внезапно впереди забрезжил слабый свет лун, который постепенно становился все ярче и ярче. Я с трепетом шагнула из этого необычного подземного коридора… и остолбенела. Мы с нечистиком стояли на краю глубокого оврага. Над нами шумел пышной кроной могучий древний дубравник. В вышине сияли звезды и обе луны, а внизу в их неверном оранжевом свете виднелся деревянный терем. На его пяти башнях возвышались пять медвежьих голов с глазами, сияющими зеленым. В свете ночных светил переливались высокие стрельчатые окна дома, алым пламенем горели красные корунды на резных воротах. Я открыла рот.