— Я ее получила… — Она снова запнулась и выпустила из ноздрей две струйки дыма. — Я получила роль в «Малибу-мотеле». Я буду играть Трэйси Поттер, секретаршу… — Голос ее совсем прервался, так как смысл того, что она только что сказала, начал доходить до нее самой. Она схватила Фрэнки за плечи и заглянула ей в лицо: — Ты можешь, блин, в это поверить? Я получила эту чертову роль…

Толпящиеся на базаре «Елки для Звезд» знаменитости инкогнито прекратили загружать норвежские ели величиной с Трафальгарскую колонну в свои практичные спортивные автомобили и все, как один, повернули головы, чтобы посмотреть, откуда раздаются эти вопли. Пытаясь нахмурить свои закрытые кепками лбы, они всматривались сквозь дизайнерские темные очки в рыжеволосую коротышку в леопардовом топе и мини-юбке, которая вопила от радости и прыгала на месте в каком-то сумасшедшем ажиотаже. Схватив нитки мишуры, она заворачивала их вокруг себя и вокруг продавца, как серебряные пушистые боа, подбрасывала вверх хлопья искусственного снега, и он медленно опускался вокруг них, словно они были пластиковыми фигурами в миксере для приготовления коктейлей с мороженым.

Рита понимала, что все на нее смотрят, но не обращала на это внимания. Она стояла в начале пути, на котором ей в будущем грозила бешеная популярность и в сто раз большее внимание, так что ей надо было к этому привыкать. Она собиралась стать знаменитой. В это трудно было поверить, но она получила то, что хотела: Рита Даффин становилась звездой. Настоящей голливудской мыльной звездой.

— С Рождеством вас, мои дорогие! — Поверх имитирующего змеиную кожу костюма Дориан был облачен в передничек официанта. Он приветствовал Риту и Фрэнки у входа в свою квартиру, размахивая веткой омелы, и с удовольствием расцеловал обеих в щечки и губки. — Обе выглядите, как всегда, сногсшибательно. — Он усмехнулся, облизнул губы и очень по-домашнему обнял обеих за талии. После этого он провел их через порог и сразу же пригласил на свой знаменитый балкон, который был украшен разноцветными фонариками и роскошным, самого высшего класса золотым мишурным деревцем от Барни. Там стоял и сверкал на солнце стеклянный резной графин. — Как насчет шерри?

Сегодня было Рождество, и Рита с Фрэнки по-соседски пришли к Дориану, чтобы отметить этот праздник вместе с ним. Все связанные с наркотическими облавами страхи остались позади, и Дориан снова вернулся к привычному облику от Версаче и к столь же привычному «секс, наркотики и вечеринки» стилю жизни. Не то чтобы это возвращение было стопроцентным. Вместо того чтобы торговать незаконными растительными субстанциями, он теперь переквалифицировался на другой бизнес и испытывал судьбу, торгуя акциями через Интернет. Вместе с началом новой карьеры его посетило желание заняться своим здоровьем. Вместо того чтобы целыми днями валяться в постели с головной болью и с каким-нибудь оплаченным по полной программе экземпляром из числа местной породы женщин-подростков, он вставал теперь в шесть утра, бегал трусцой вокруг Голливудского водохранилища с Элвисом на регулируемом поводке и после целого проведенного возле компьютера рабочего дня сам готовил себе низкокалорийное ризотто из копченого лосося, смотрел фильмы через видюшник и рано ложился спать.

— Я тут подумал, что вы наверняка соскучились по дому, мои крошки, и поэтому решил совершить специальный вояж в английский магазин в Санта-Моника. Хороший парень, который держит это заведение, посоветовал мне купить рождественский пудинг от Хародса, заварного крема от Бирда, разных пирогов с начинкой от Паксо и пару бутылок «Бристольского крема». — Говоря это, Дориан был очень доволен собой. Он сделал глоток из стакана и скривил физиономию. — Господи, как вы можете пить эту гадость? — Кашляя и отфыркиваясь, он вылил содержимое в один из ныне опустевших цветочных горшков и достал бутылку водки «Скай». — Давайте лучше начнем с «Кровавой Мэри», если вы не возражаете. — Судя по всему, его новый здоровый образ жизни не накладывал запретов на алкоголь.

— Не возражаем, почему бы и нет? — улыбнулась Фрэнки, пытаясь выглядеть радостной и беззаботной, хотя на самом деле у нее в душе скребли кошки.

Накануне днем Рилли позвонил ей из бог знает какого мексиканского далека. Связь была ужасной, но сквозь всякие гудки и пиликанья она ухитрилась расслышать кое-что из того, что он говорил:

— Здесь ужасный циклон… понадобится несколько дней, чтобы добраться до Мехико… Мне очень жаль…

Ей не составило труда заполнить все пробелы в его сообщении и понять, что он не вернется в Лос-Анджелес к Рождеству. Она делала вид, что это не имеет особого значения, но разочарованию ее не было предела.

Последние две недели она была похожа на космическую ракету на старте, у которой уже включен обратный отсчет времени. Она очень нервничала, ни на минуту не могла отвлечься от своих мыслей и напряженно ждала, когда же он наконец вернется. Ей страшно хотелось снова его увидеть, обнять, раздеть, словно он был ее самым главным рождественским подарком. С самого его отъезда она мысленно считала дни, часы, минуты, когда же кончится его командировка. А теперь она уже не знала, что и думать по поводу того, как долго еще продлится его отлучка.

— Фрэнки все равно! — без обиняков объявила Рита, по-своему истолковавшая храброе выражение лица своей подруги. — Рилли шляется бог знает где в Мексике. — Она уселась на гамак и потянулась к горке пирожков с мясом из магазина «Шале Гурман», которые лежали посередине ротангового журнального столика. — Я ее постоянно призываю не хандрить, но ты же знаешь, как это бывает в такие моменты… — Голос ее звучал глухо, потому что она говорила с набитым ртом и еще ухитрялась облизывать пальцы. — Когда человек молод и влюблен, он ничего не может с собой поделать.

Фрэнки напряглась. Она не хотела, чтобы кто-нибудь обсуждал, что она чувствует по поводу Рилли. Особенно Дориан. Но было уже слишком поздно.

— Да, наша милая пташка уже мне пропела, что вы с Рилли не просто хорошие друзья. — Дориан и Рита обменялись многозначительными взглядами, из чего стало ясно, что они уже успели посплетничать. — Глупый мальчик. Угораздило же его оставить тебя одну дома. — Он замолчал, сосредоточенно наливая горькую настойку «Ангостура» и томатный сок в свой серебряный коктейльный миксер, затем поболтал им над головой и, наконец, торжественно разлил ароматное содержимое в три стакана. — Если тебе когда-нибудь станет совсем одиноко, помни, я всегда рядом, за стенкой. — Он лукаво подмигнул и передал Фрэнки ее стакан.

— Как я могу об этом забыть? — невозмутимо ответила она, покачивая головой. Но все-таки не могла удержаться от улыбки. В присутствии Дориана невозможно было оставаться серьезным.

— Я предлагаю тост! — провозгласил Дориан и поднял свою «Кровавую Мэри». — За отсутствующих друзей!

Фрэнки прекрасно поняла, что он имеет в виду Рилли, но внезапно по какой-то причине ей на ум пришел Хью. Который находился за шесть тысяч миль отсюда, в Англии. Пришел, как какое-то рождественское привидение из прошлого. Между тем ей следует сконцентрироваться на настоящем. Оставаться здесь, на калифорнийском солнышке, со своими друзьями. Чувствовать себя счастливее и удачливее, чем два месяца тому назад, когда она такого даже вообразить себе не могла.

С улыбкой она глубоко вздохнула и чокнулась с остальными:

— За отсутствующих друзей!

Хью подъехал к дому своих родителей на Танбридж Уилс и повернул ключ зажигания. Мотор заглох, и он с минуту посидел неподвижно в своем «Гольфе», наблюдая, как хлопья снега падают на ветровое стекло. Крупные, пушистые, они постепенно окутывали стекло, как белые конфетти. По какой-то причине он внезапно вспомнил о Фрэнки, о том, как они в прошлом году вместе приехали к его родителям на Рождество, и у обоих сильно болела голова после случившейся накануне вечеринки. И о том, как она сидела, свернувшись калачиком на пассажирском месте, когда они ехали по М25, в этой своей смешной меховой шапке-ушанке с опущенными ушами и в ужасном свитере, который подарила ей его мать на день рождения. Даже теперь он все еще помнит, как он периодически на секунду отвлекался от дороги, чтобы взглянуть на нее. Несмотря на похмелье, она выглядела потрясающе.