Индийцы сперва не понимали, чего же я от них хочу. Наконец главный из них подошел и на жутком английском, коверкая слова, произнес: «No ratt, only chiken (никаких крыс, только курица)». И показал руками жест, словно работал невидимой ложкой в воздухе – мол, кушайте.

Я повернулся к Алексе: «Он нам сейчас что сказал? Никаких вам крыс, ешьте курицу? Он думает, что я прошу его приготовить крысу?»

«Вроде так», – подтвердила моя жена.

Я встал из-за стола и спугнул крысу громким топаньем. На ее место тут же вылезла вторая, не менее наглая. Официанты в грязных, когда-то белых фартуках толпою выстроились напротив нас, с любопытством разглядывая, главным образом Алексу – белокожую красавицу, каким-то чудом забредшую в их края. Крысы по-прежнему никого, кроме нас, не беспокоили.

Этот вечер в Горакхпуре запомнился нам надолго. Доедать блюдо мы не стали. Мне вспомнилась сцена из фильма «Индиана Джонс и Храм судьбы», когда бесстрашный археолог (Харрисон Форд) со своей спутницей (красавицей, блондинкой) попали на званый ужин к индийскому махарадже, и их там потчевали местными «деликатесами» типа фаршированной змеи, жуков, супов из глазных яблок и на десерт охлажденные мозги обезьяны, которые следовало есть ложечкой из вскрытого черепа зверушки. Наш аппетит окончательно испортился. Даже я, при всей моей тяге к экзотике, не смог спокойно вынести соседство с крысами.

Что удивительно, за время всего нашего путешествия по грязной Северной Индии мы ни разу нигде не травились. Зато позже в относительно чистом и приличном Гоа нам без расстройств желудка обойтись не удалось.

В основном наше путешествие по северу Индии происходило в штате Уттар-Прадеш – Агра, Варанаси, Кушинагар, Горакхпур. Это самый густонаселенный штат в Индии – число его жителей превышает двести миллионов человек! Для сравнения: население всей России гораздо меньше – сто сорок три миллиона человек.

Не удивительно, что в штате Уттар-Прадеш есть райцентры с населением три миллиона человек. Если взять, к примеру, Новосибирск и сложить его с Екатеринбургом, то как раз получится райцентр в индийском штате. Такие цифры дают некоторые представления о масштабах перенаселения в центральном регионе Индии.

Харидвар после муравейника Уттар-Прадеша показался нам чистым и спокойным городком.

– Харидвар – один из священных городов индуизма. Здесь проводится самый массовый религиозный праздник в мире – Кумбха-мела, – начал рассказывать я.

– Что это за праздник? – спросила Алекса.

– Суть праздника – списание грехов. Раз в три года собирается толпа индуистов численностью от пяти до семидесяти миллионов человек (по утверждениям организаторов фестиваля, это самое массовое скопление людей когда-либо в истории) в одном из четырех священных городов по очереди – Харидвар, Аллахабад, Нашик и Уджайн. Священники-брахманы проводят службу, затем все паломники по очереди окунаются в воду одной из четырех рек – Ганга, Сипра, Годавари и Сангам. Считается, что таким образом происходит смывание всех грехов.

– А какая-нибудь реальная польза от этого обряда есть? – спросила Алекса.

– Нет, естественно. Я спрашивал у Ангелов – можно ли каким-нибудь образом списать грехи, исправить карму. Ангелы ответили – грехи нужно отработать, хорошую карму можно только заработать. Все эти ритуалы по очистке кармы и списанию грехов по сути своей – пустое времяпровождение. Но так устроены люди – они все время ищут легкие пути.

Прогуливаясь по Харидвару, мы вышли на гхаты (набережные) Ганга – там, где обычно и проходит праздник Кумбха-мела. В этом месте река была еще чистой, совсем непохожей на саму себя в районе Варанаси. Я уже описывал в книге «Откровения Ангелов-Хранителей. Путь Будды. Законы кармы» мой шок от первого знакомства с Гангом – грязная мутная вода, в которой открыто плавают непогребенные трупы людей.

В Харидваре все выглядело совершенно иначе – бурный стремительный поток прозрачной зеленоватой воды, в который с опаской погружаются многочисленные паломники. Течение Ганга настолько быстрое, что индийцам приходится держаться за специально протянутые вдоль берега железные цепи, чтобы их не унесло течением. Река поперек пересечена длинной трубой, с которой свисают еще несколько подобных цепей. Одного незадачливого паломника все-таки смыло со ступенек бурным потоком у нас на глазах. Барахтаясь на волнах, он домчался до этой трубы и успел ухватиться руками за свисавшие сверху цепи. Для менее ловких пловцов ниже по течению поперек реки была раскинута рыболовная сеть.

Вдоль набережной Ганга стояли красные столбики, увенчанные железными свастиками. Для взгляда европейца картина выглядела весьма необычно – ты словно находишься на месте съемок фильма о фашистской Германии. Но в самой Индии свастика не имеет никакого негативного толкования. Напротив, свастика – это символ солнца, жизни, возрождения, счастья. Трудно найти второй такой символ в истории человечества, который одновременно имел бы два настолько противоположных значения.

Я, крепко держась за цепь, прикованную к столбикам со свастикой, осторожно спустился по ступенькам гхата вниз, опустил руку в поток и, зачерпнув горсть воды, умыл свое лицо:

– В Варанаси я бы ни за что не рискнул повторить подобное. Здесь можно.

– Ну как, смыл свои грехи? – с улыбкой спросила Алекса.

Я, держась за цепь, поднялся наверх:

– Если бы действительно грехи можно было бы смывать водой, то жизнь на Земле превратилась бы в полный ад. Все люди занимались бы только двумя вещами – грешили, очищались бы водой и снова грешили.

Затем, оглянувшись на купающихся в Ганге индийцев, я добавил:

– Хотя какая разница. Все равно именно так все и происходит. Грешат, моются, грешат, моются. Не важно – списываются грехи или нет. Все зло на Земле исходит от тех людей, которые наивно верят, что им все грехи отпускаются.

К набережной Ганга начали прибывать новые толпы паломников.

– Это место, где мы сейчас находимся, для индусов по значимости равносильно Мекке для мусульман и Иерусалиму для христиан. Харидвар на санскрите означает «Врата к Богу». «Хари» – это «Бог», «двар» – это соответственно «ворота, дверь».

Тут, относительно недалеко находится священная гора Кайлас, на вершине которой согласно легендам обитает бог Шива. На вершину горы до сих пор ни разу не ступала нога человека. В 2000 году группа испанских альпинистов за солидные деньги купила у китайских властей разрешение на подъем на гору Кайлас. Но в самый последний момент у подножия горы собрались тысячи паломников и преградили альпинистам путь на вершину. Сенсационное восхождение не состоялось.

В религиозных текстах буддизма и индуизма написано: «Никто из смертных не смеет взойти на гору Кайлас, где обитают боги, тот, кто увидит лики богов, должен умереть».

Согласно легендам, Кайлас сбрасывает с себя любого, кто попытается приблизиться к обители богов на вершине, и даже у того, кто просто прикоснется к горе, должны возникнуть долго незаживающие язвы.

Максимум, что могут сделать верующие люди, – это совершить обход горы по часовой стрелке. Этот маршрут протяженностью в 50 километров рассчитан на два-три дня пути. Такое путешествие у паломников называется «кора». Считается, что «кора» вокруг горы Кайлас очищает душу и карму, списывает грехи и т. д. Причем «кора», совершенная в новолуние, равняется восьми «корам» в обычное время. А в Год лошади, раз в двенадцать лет, одна «кора» равняется тринадцати обычным!

Естественно, это всего лишь фантазии священников и религиозных паломников. Никакие «коры», хоть в новолуние, хоть в Год лошади, никоим образом карму не очищают и грехи не списывают. Как, впрочем, и купание в Ганге, и паломничество по всяким местам, считающимся святыми.

Карму надо отрабатывать именно тем способом, которым ты ее получил.

Если сейчас волшебным образом вознестись на вершину горы Кайлас, то, естественно, никакого бога Шиву мы там не встретим. Нас там ждут лишь снег и ветер.