Ритуализация. Некоторые вещи трудно делать регулярно, но необходимо. Звонок маме или бабушке можно ритуали-зировать, чтобы впоследствии не раскачивать себя стыдом и раскаянием, что опять забыл позвонить.

Ритуальное беспокойство. Беспокойство бабушки, что внучок работает в каком-то непонятном «интернете». Она звонит дочери, ведет долгие задумчивые разговоры, при этом живет на деньги, зарабатываемые внуком. Заметил, что нас окружает много механического беспокойства, которое появляется в виде реакции на случайно увиденное или услышанное. Получается так, что информационный мусор, какой болтается на периферии нашей жизни, оказывается в самом центре нашего внимания, и поэтому беспокойство это – не настоящее, а ритуальное, поскольку, общаясь с близкими для самостимуляции, нужно найти объект для тревоги.

Родитель не педагог. Очень хорошо, когда родитель безгранично любит своего ребенка, но с точки зрения педагогики это не очень хорошо: ребенок перестает получать обратную связь. Вероятно, поэтому функции педагога и родителя традиционно разнесены. Я знаю очень хороших педагогов для других, но при этом плохих педагогов для собственных детей.

Родственники. Брат, муж, дочь – это не только родственные связи, но и определенная степень доверия и близости. Мне кажется вполне допустимым между взрослыми людьми, когда кто-то может сказать: «Он мне не брат» или «Он мне не муж». Мне нравится кавказское: «Ти мне болше нэ сын!» Лишь одна социальная маркировка без внутреннего содержания не сообщает человеку положения такой близости. Наоборот, исполнение социальных ролей без внутреннего наполнения вредит обеим сторонам.

Родственное, бытовое насилие. Вот прекрасно, когда интересуются делами родных и друзей, это добродетельно, особенно когда люди одинокие: «Чем сегодня завтракал?» – «Овсяной кашей с малиновым вареньем!» Вот до этого момента все волшебно, но вдруг: «Почему овсянку? Лучше бы гречневую». С этой фразы интерес к ближнему превращается в насилие.

Родовая магия. Часто люди, неплохо осведомленные в эзотерике, не могут даже допустить, что подвергаются магическому воздействию со стороны своих близких родственников. Как раз именно прямые родственники через кровную связь могут навалиться на тонком плане так, что человек лежит и охает, у него болит все тело, он ничего не хочет – и не понимает, что с ним происходит. И все это без видимых причин. Люди материалистического склада воздействуют так через предметы и подарки, например, мама может спросить у дочери: «А где желтые сапожки, которые я тебе подарила восемь лет назад? Если не носишь, верни мне их!» Значит, это был не подарок, а магическое щупальце осьминога, которое извивалось у вас в шкафу все эти годы.

Розетка и неработающие приборы. В некое время жизни мы становимся похожи на электрическую розетку, в которую, из-за неправильно понятой идеи сострадания было позволено воткнуться различным приборам: перегоревшей лампе, сломанному проигрывателю, зарядке от неизвестного устройства, кинопроектору без фильма и устаревшему кассовому аппарату. Теперь в розетке больше нет свободных мест. Приборы эти хотят энергии, но при этом не работают, ничего в себе чинить не собираются. Розетка же не умеет их починить. В результате у одних иллюзия, что они сейчас начнут работать, а у другого иллюзия, что он кому-то помогает. Приборы – это не о людях в их высшем проявлении, это про механическую или социальную часть их личности.

С кем общаться. В каждом ребенке заметны две сущности – глупца и мудреца. Если мы общаемся с мудрецом и игнорируем шумного дурачка, то последний начинает чахнуть и затихать. Ошибаются, когда начинают реагировать на «дурачка». А ему не важно, позитивно или негативно, – любое внимание годится.

Самогонщик. Человек, склонный к опьянению, включая опьянение высокими идеалами и состояниями. К сожалению, при развитом самолюбии все это заканчивается лишь опьянением самим собой. Объясняясь в высокой любви, такой человек не замечает, что стоит на ноге своей прекрасной возлюбленной. Хазрат Инайят Хан рассказывал, как однажды к его учителю пришел молодой человек в экзальтированном состоянии, валялся в ногах, говорил, что готов пожертвовать жизнью ради учителя. Учитель принял его благосклонно, усадил и сказал, что преданность похвальна и для начала он просит его поголодать три дня. Юноша радостный убежал, и больше его не видели.

Сделать из человека инструмент. Можно наблюдать в супружеских отношениях, когда один из партнеров начинает ссорить его с собственными друзьями и родными. Но, как говорится, мы – это другие. Человек интересен не сам по себе, а теми отражениями, которые он получает от людей, находящихся вокруг него. Из страха потерять управление или из желания его усилить, посредством создания конфликтов отсекаются все неподконтрольные связи. В результате тот, кем хотели обладать, вдруг становится скучным и унылым, а его существование сводится к инструментальному исполнению простых семейных обязанностей. Потом он с тоски может запить, и его выкинут, как тряпку.

Сакральный бизнес. Когда предлагают участвовать в чем-то сакральном за деньги, лучше не соглашаться. Присутствие денег сводит мистерию на уровень платных услуг типа массажа или чистки ботинок.

Свернутое пространство. Очень тонкий сдвиг от свободного состояния взаимодействия с миром к состоянию сдавленному и напряженному. Причем в свободном расширенном состоянии и дышится легче, и дела делаются.

Сельская ментальность. Состояние ума, когда во всех бедах виноваты либо природа, либо несчастный случай, либо барин, либо соседи. Человек деревенский живет в многомерном мире, но мыслит его в линейном формате: «пока огурцы не засолили, яблоки собирать нельзя». А при переезде в город мир вокруг вдруг становится сложным, а люди, действующие линейно, часто запаздывают и потому неуспешны.

Семейный проект. Ребенок, который не хочет нормально учиться, думает, что это его личное дело. Хотя в проекте его воспитания принимают участие и платят за него тысячи людей: бабушка – своим здоровьем, временем и деньгами – родители и государство. Выходы в темноту морозным утром, форма, учебники, репетиторы – все это уже не личное дело человека и не выбор «хочу – не хочу». Это ребенку лучше объяснить как можно раньше. Ну и учиться для обретения профессиональных навыков важнее, чем для получения диплома.

Семь копеек. Обычно человек, не имеющий цели или поставивший себя в зависимость от обстоятельств, использует как форму участия в жизни то, что по всякому поводу дает советы и выражает свое мнение. Так сказать, пытается внести куда только возможно свои «семь копеек». В результате возникает недопонимание – и у него, и у окружающих, поскольку мнение, в отличие от знания, субъективно и есть у каждого. Таких проблем можно избежать, если человек прекращает бездельничать и берется делать то, к чему он лучше всего приспособлен и предуготовлен.

Серая зона. Как ни странно, человек во многих ситуациях не желает четко определяться, избегает описания правил, что, по сути, дает ему возможность какое-то время манипулировать окружающими и самим собой, подобно тому, как, желая работать юристом, человек без всяких собеседований стал бы ходить в адвокатскую контору, изображая из себя адвоката. Потом, когда приходит время получать зарплату, оказывается, что никто ее не собирается платить, это никакими договоренностями не предусмотрено. Когда человек живет и поступает так, как ему хочется, сам комбинирует правила из того, что не противоречит его своеволию, и таким образом создает зону недоговорок и непонятностей, следствием этому будут падение и убытки. Подобное можно наблюдать везде – в бизнесе, в дружеских отношениях и в духовных школах.