Три дня его мучила лихорадка. Затем он очнулся, увидел испуганные лица сестер и с трудом пробормотал:

– Надо идти к папе. Он ждет нас.

Однако Колин был еще слишком слаб, чтобы отправиться в путь.

– Тебя так трясло, что мы боялись, как бы ты не умер, – призналась Эмма.

– Соседи знают, что случилось с мамой?

– Да.

– Кто-нибудь из них принес вам поесть?

– Нет, – ответила маленькая Рут.

– А подруга мамы, что живет в доме через дорогу? Та самая, что посоветовала отнести вязанье в лавку Барбриджа?

– Она отворачивалась, когда видела нас, – сказала Рут.

Раньше щербинка между передними зубами делала ее личико только милее, но сейчас сестра казалась Колину самой грустной девочкой на свете.

– Мы должны пойти к папе, – напомнил он и с трудом поднялся с кровати.

– Да, – с решительным видом согласилась Рут. – Надо помочь ему.

Они собрали всю еду, какую нашли в доме: немного хлебных корок и картофеля.

Колин из-за слабости не мог идти быстро. Час за часом они тащились по пыльной дороге, постепенно приближаясь к шумному, укрытому бурой пеленой смога Лондону.

Солнечный свет уже померк, когда они подошли к площади перед Ньюгейтской тюрьмой, где отец обещал ждать их каждый день в восемь утра, в полдень и в шесть вечера. Но звон колоколов в соборе Святого Павла подсказал детям, что уже намного больше шести часов.

– Папа придет завтра утром, – успокоил сестер Колин.

Но на следующий день отец не появился ни в восемь утра, ни в полдень.

Держась за руки, чтобы не потеряться в толпе, они отправились на его поиски.

Колин узнал уличного торговца, которого видел здесь раньше. Усталый работник медленно толкал перед собой тележку. Его блуза испачкалась за долгий день, но шелковый шейный платок остался безукоризненно чистым.

– Прошу вас, сэр, не могли бы вы…

– Нечего здесь попрошайничать, – проворчал торговец, отмахиваясь от них. – Я не для того вез овощи с рынка в Ковент-Гардене, чтобы отдать первым встречным ирландцам.

Колин подошел к юному дворнику. Они обычно знают обо всем, что происходит в их районе. К тому же у парня – босоногого и со старой метлой – было приветливое лицо, подходящее к солнечному оттенку его взъерошенных волос. Он выглядел ненамного старше Колина, но при очевидной бедности всем своим видом ясно давал понять, что имеет серьезные планы на будущее.

– Вы не помните меня? – спросил его Колин. – Мы с отцом были здесь на прошлой неделе.

– Я все помню. Подожди минутку.

Уборщик подбежал к идущим мимо джентльмену и леди и, не дожидаясь просьбы, расчистил для них от грязи и лошадиного навоза дорогу к зданию Олд-Бейли.

Джентльмен бросил на мостовую пенс.

– Благодарю вас, сэр! – воскликнул дворник таким довольным голосом, словно получил целое состояние.

Затем он обернулся к Колину:

– Что ты хотел?

– Вы помните, как выглядел мой отец?

– Я же тебе сказал, что помню все. Я работаю на этом перекрестке уже пять лет, и ничто здесь не проходит мимо меня.

– Вы его видели?

– Может быть. А что за важность? Впрочем, какая разница. Ты выглядишь еще беднее меня. Твой папаша вон там.

Он показал в переулок, где стояла колонка, из которой Колин с отцом пили воду.

Колин, Эмма и Рут помчались туда и нашли отца в дальнем конце переулка. Он лежал без сознания, весь покрытый потом, и метался в лихорадке. Кто-то украл у него не только ботинки, но даже куртку и сорочку.

– Папа! – вскрикнула маленькая Рут. – Что нам теперь делать?

– Кто-нибудь обязательно нам поможет, – заявил Колин, пытаясь справиться с отчаянием, но голос у него предательски дрогнул. – В таком большом городе с миллионом жителей кто-нибудь обязательно нас пожалеет.

Вдали от лондонского тумана ночное небо было усыпано звездами. Через окно личного железнодорожного вагона полковник Траск наблюдал, как проносятся мимо темные луга, ручьи и леса.

Часы на стене вагона показывали восемь минут восьмого, как и все другие часы Объединенной английской железнодорожной компании. Основав несколько лет назад свою империю, Джеремайя Траск установил единое время на всем протяжении железнодорожной сети. Точное время передавалось по телеграфу на каждую станцию в Англии. Ровно через минуту поезд прибывал в деревню Уотфорд, расположенную в семнадцати милях к северо-западу от вокзала Юстон.

Паровоз уже начал сбрасывать скорость. Траск подумал об иронии судьбы: кузине Кэтрин вскоре придется признать его родственником, хотя ее аристократическая семья активно противилась затеянному Джеремайей Траском строительству железной дороги.

Состав с громким шипением остановился. В свете фонарей показалось скромное здание вокзала с билетной кассой, телеграфным участком и залом ожидания.

Траск поправил висевшую на перевязи правую руку. Надев цилиндр и перчатки, он шагнул из вагона на деревянную платформу. Больше ни один пассажир здесь не сошел, поскольку остановка не предусматривалась расписанием. Траск внезапно решил не дожидаться завтрашнего дня, чтобы повидаться с Кэтрин и ее кузиной.

К нему подошел кучер в ливрее:

– Полковник Траск? Мы получили телеграмму о вашем приезде. Экипаж ожидает с другой стороны вокзала.

– Вы знаете дорогу в поместье Кларендон?

– Да, сэр. – Кучер взял его саквояж. – Прошу следовать за мной. Я читал о ваших подвигах на войне, полковник. С вашего позволения, для меня большая честь повстречаться с вами.

– Можете сказать то же самое каждому солдату, вернувшемуся из Крыма. Все они заслуживают почестей.

Из-за вчерашнего снегопада и близости реки Колн тянуло сыростью. Пока поезд с пыхтением отходил от станции, Траск вслушивался в треск льда на замерзших лужицах под копытами лошадей. Кроме этого треска и смеха из соседней таверны, больше ниоткуда не доносилось ни звука. После ревущего и грохочущего Лондона здешнее безмолвие напомнило Траску минуты затишья перед атакой русских во время войны.

– Приехали, полковник, – объявил кучер десять минут спустя.

В окнах роскошного поместья горели лампы. Где-то залаяли собаки.

Траск щедро расплатился с кучером, вручив ему соверен, и забрал саквояж.

– Вы истинный джентльмен, полковник.

«Сэр Уолтер Камберленд и многие другие с этим не согласились бы», – подумал Траск и ускорил шаги, спеша поскорее увидеть улыбку Кэтрин.

Он постучал в дверь. Коляска с грохотом удалялась, собаки продолжали лаять.

Траск постучал еще раз.

Открывший дверь слуга с удивлением посмотрел на гостя.

– Меня зовут полковник Энтони Траск. Я приехал встретиться со своей невестой, мисс Кэтрин Грантвуд.

– Кэтрин Грантвуд, сэр?

– Она ждет меня только завтра, но я решил приехать сегодня вечером.

– Ничего не понимаю, сэр.

«Проклятье, кучер привез меня не туда», – решил Траск.

– Кто там, Генри? – послышалось из-за спины слуги.

– Полковник Траск, миледи. Он утверждает, что должен был встретиться здесь с мисс Грантвуд.

Из темноты появилась женщина средних лет с седеющими волосами. На ней было изящное платье с кринолином. Оценивающе взглянув на костюм Траска, она нахмурилась, увидев в руке гостя саквояж.

– Полковник?..

– Траск, миледи. – Он снял цилиндр и поклонился.

– Кэтрин здесь нет.

Мысли Траска заметались в панике.

– Не понимаю.

– Мы ждали ее сегодня, но она так и не приехала. Это совсем на нее не похоже. Если бы Кэтрин передумала, то непременно прислала бы телеграмму. Надеюсь, ничего плохого не случилось.

– Не приехала? – ошеломленно переспросил Траск.

Женщина посмотрела в темноту за его спиной, но не увидела экипажа.

– А откуда прибыли вы?

– Из Лондона.

– Боюсь, что вы проделали этот путь напрасно.

«Кэтрин не приехала, – думал Траск с леденящей сердце тревогой. – Бог мой, что же случилось? Может быть, вернулся сэр Уолтер? Но как он мог помешать ей?»