Несмотря на все тревоги, открытие Хрустального дворца увенчалось грандиозным триумфом. Восторги десяти тысяч высокопоставленных гостей обратили ненависть Мстителя на всех собравшихся. Вопреки уверениям, что Всемирная выставка призвана восславить содружество наций, он нимало не сомневался в том, что принц Альберт задумал в первую очередь продемонстрировать мощь Британской империи. Мститель закипал от ярости, когда публика увлеченно рассуждала о Викторианской эпохе – принц Альберт всячески поощрял употребление нелепого термина. Мститель мечтал под покровом ночи протащить в Хрустальный дворец порох и разнести павильон на осколки. Но много ли пользы в разрушении здания? Ему хотелось уничтожить самих этих людей: Викторию, Альберта и всех прочих.

Королева с принцем и двое детей из их многочисленного потомства поднялись вместе с премьер-министром и другими сановниками на обитый алой тканью помост под пышным ярко-синим балдахином. Едва удерживая на лице маску обожания, под которой клокотала ненависть, Мститель с презрением слушал маловыразительное выступление Альберта.

Немецкий акцент делал речь принца еще более невнятной. Богатые и влиятельные гости внимали с притворным благоговением, хотя большинство из них не разобрало ни слова. А принц продолжал бубнить, обращаясь к королеве. Как только он милостиво соизволил закончить, королева поднялась с трона и поблагодарила его за проникновенные слова. Внезапно грянул хор «Аллилуйя» из «Мессии» Генделя. Никто, кроме самого Мстителя, похоже, не посчитал богохульством, когда королеву и принца фактически уподобили Иисусу Христу.

А дальше произошло примечательное и судьбоносное для Мстителя событие. Из толпы выскочил мужчина в ярком восточном наряде. Китаец. На глазах у изумленной публики он приблизился к трону и отвесил глубочайший почтительный поклон. Дети королевы раскрыли рты от удивления. Ее величество не нашла ничего лучшего, чем одарить китайца вежливым кивком.

Ропот пробежал по толпе. «Кто он такой?» – недоумевали все. Одни предполагали, что это китайский посол. Другие утверждали, будто видели, как он беседовал с важными сановниками вроде герцога Веллингтона. Вельможи начали смущенно перешептываться друг с другом. Премьер-министр и лорд-гофмейстер принялись совещаться с королевой Викторией и принцем Альбертом. И наконец все решили, что это и в самом деле китайский посол.

Когда монаршья чета повела своих детей осматривать тысячи экспонатов выставки, знатные гости двинулись следом. Среди них, с восхищением разглядывая огромное и величественное здание, в первых рядах шествовал и странный незнакомец.

Загадка его личности долго будоражила воображение публики, пока один из репортеров не выяснил, что это самый обычный китаец, владелец небольшой джонки. Его звали Хэ Син. Он оделся в национальный костюм, чтобы привлечь внимание королевы и пригласить ее в свой музей диковинок.

В первый раз за много месяцев Мститель искренне улыбнулся, довольный тем, как китаец переполошил весь музей и выставил на посмешище королеву и принца. Но эта радость не изменила твердого решения, пришедшего к Мстителю именно утром первого мая 1851 года, когда он осознал свое предназначение.

Под нескончаемым снегопадом Рональд с трудом находил дорогу в лабиринте узких улочек печально известного лондонского Ист-Энда.

Юноше было страшно.

Накануне вечером незнакомый джентльмен дал ему пять золотых соверенов.

«Хотите получить еще, Рональд? Запомните адрес: Уоппинг, Гарнер-стрит, дом двадцать пять. Приходите туда завтра к четырем часам. Вы можете принять участие в великом деле».

Рональд прищурился, пытаясь что-нибудь разглядеть сквозь густо падающий снег. Из тех пяти соверенов у него осталось три, остальные он потратил на теплую одежду, как и велел джентльмен: крепкие непромокающие ботинки, шерстяные носки, а также теплое пальто и шапку, заменившие рваный бушлат и кепку. И еще теплые перчатки. Кроме того, он съел огромный кусок пирога с почками и выпил немыслимое количество пива – первый полноценный обед за три дня.

Прохожих было не много. Большинство здешних обитателей предпочло спрятаться в своих норах. Не имея возможности разузнать дорогу, Рональд паниковал все сильнее. Он начал поиски в два часа дня, сверяя время по часам в магазинах. Однако чем дальше он углублялся в трущобы Уоппинга, тем реже попадались лавки, к тому же из-за снегопада многие из них закрылись. Рональд понятия не имел, сколько у него осталось времени до четырех часов. Он всей душой жаждал получить очередные соверены, но смутно подозревал, что бородатый джентльмен не обрадуется его опозданию.

Закашлявшись от дыма из труб, который снегопад клонил к земле, Рональд подошел к заметенной снегом табличке на стене, очистил ее и разобрал слова: «Гарнер-стрит». Он ощутил прилив сил и зашагал быстрее, присматриваясь к номерам на стенах домов. Девять… Семнадцать…

Двадцать пять!

Рональд настороженно заглянул в приоткрытую дверь. Темный коридор – без единой лампы и каких-либо признаков жизни. Джентльмен действительно назвал этот адрес? Может быть, Рональда подвела память? Если он не найдет нужное место или опоздает к назначенному времени, не видать ему обещанных соверенов.

Замерзшие половицы заскрипели у него под ногами. Юноша медленно двинулся в темноту, пытаясь что-нибудь рассмотреть впереди, и едва не задел головой свисавший с потолка кусок штукатурки.

Внезапно перед ним выросла тень, и в лицо ударил свет фонаря.

– Как ваше имя?

– Ронни, – оторопело ответил паренек и тут же вспомнил наставления бородатого джентльмена, что следует всегда называть полное имя. – Нет, то есть Рональд.

– Что вы получили вчера?

– Пять соверенов.

– Ступайте за мной.

Тень перешагнула через отверстие в полу, и Рональд только теперь разглядел зловещую темноту у себя под ногами. Провожатый открыл дверь и жестом пригласил юношу в небольшой внутренний дворик с полуразрушенным сараем в глубине. Из другого коридора выступила еще одна тень.

– Если он привел за собой дружков, они без труда отыщут путь по следам, – сказал первый незнакомец.

– Я никому ничего не говорил, – запротестовал Рональд, – клянусь вам.

– Скоро узнаем. Мимо меня никто не пройдет, – заверил товарища второй.

Рональд двинулся дальше за провожатым. Коридор закончился лестницей со сломанными перилами. В свете фонаря юноша различил, что в ней недостает нескольких ступенек. Наверху мужчина подвел его к открытому окну, откуда в окно соседнего дома была переброшена над переулком узкая доска.

– Идите, – велел провожатый и накрыл фонарь колпаком.

К Рональду вернулась уверенность в своих силах. На корабле Британской Ост-Индской компании он привык лазить по мачтам и поэтому без труда прошел по скользкой обледеневшей доске. Сущие пустяки в сравнении с закреплением парусов во время качки в сильный шторм.

Сделав четыре быстрых шага, он оказался в темной комнате соседнего дома, заполненной какими-то ящиками. Провожатый перебрался вслед за ним и втянул доску в окно, затем снова снял колпак с фонаря и повел Рональда к лестнице. Они спустились в холодный сырой подвал с покрытыми плесенью стенами. Там было еще больше ящиков.

Тут внимание Рональда привлекло бормотание, которое становилось все громче, пока они подходили к двери.

Из-за ящиков показался еще один силуэт.

– Ваше имя Рональд?

– Да.

– Прекрасно. – Незнакомец дружески положил руку ему на плечо. – Вас ждут.

Все трое вошли в комнату, заполненную светом фонарей, запахом пива и табака и улыбчивыми людьми, которые дружно поднялись поприветствовать вновь прибывших.

В центре стоял бородатый джентльмен, в руке у него была трость с серебряным набалдашником.

– Добро пожаловать в «Молодую Англию», Рональд!

Свежевыпавший снег приглушал стук копыт и скрип колес в металлической окантовке. Карета лорда Палмерстона мчалась по Пикадилли. В рассчитанный на четырех экипаж сейчас набилось шестеро, но даже тепло их тел не могло согреть салон. На улице было непривычно тихо.