Комод покачнулся от четвертого удара. Но комиссар с помощью жены и дочери сумел удержать его на месте и не позволил преступнику ворваться в спальню.

– Папа, что случилось? – умоляюще пролепетала Джудит.

– Будьте вы прокляты на веки вечные! – крикнули из коридора с заметным ирландским акцентом.

Дверь опять задрожала от удара, комод дернулся, и Мэйну снова пришлось его удерживать.

– Попробуйте подтащить сюда кровать! – велел он жене и дочери.

Пока они безуспешно пытались сдвинуть кровать с места, преступник в очередной раз кинулся на дверь и едва не опрокинул комод.

«Если он все-таки прорвется, сумеем ли мы втроем справиться с ним? – в отчаянии думал Мэйн. – Есть здесь хоть что-нибудь, чем можно защищаться?» Ничего путного в голову не приходило. Комиссар лишь снова и снова представлял, как убийца достает нож и замахивается.

– Джорджиана, помоги мне удерживать дверь! – распорядился Мэйн. – Джудит, свяжи простыни!

– Простыни? – растерянно повторила дочь.

– Сделай из них канат! Скорее! И проверь, крепко ли связаны узлы! Джорджиана, прижимай комод к двери! Изо всех сил!

– Твою дочь ждут те же мучения, что и моих сестер! – заорал из коридора ирландец и ударил по двери с такой яростью, что та затрещала.

Затем еще раз.

Треск повторился, уже громче.

– Скорее, Джудит! – торопил дочь Мэйн.

– Я стараюсь, папа!

Оглянувшись через плечо, комиссар увидел, что дочь связала вместе две простыни.

– Нужно еще несколько штук, – сказал он ей. – Затягивай узлы как можно крепче. Ты поняла, для чего нужен канат? – Привалившись к комоду, он направил отчаянный взгляд на окно и различил в тусклом свете лампы, как Джудит кивнула.

– Вы с женой будете страдать, как и мои отец с матерью! – проревел из-за двери взломщик. Он снова ударил по створке, и в комнату посыпались щепки.

– Готово, папа! – объявила Джудит.

– Привяжи один конец к ножке кровати! Проверь, крепко ли он держится!

Мэйн всей тяжестью прижал комод к двери. В спальню продолжали лететь щепки.

– Надень халат, Джудит! И обуйся!

Мэйн возблагодарил Бога за то, что жена уже в халате.

Затем он перевел взгляд на ее ноги и ужаснулся, увидев домашние туфли.

Еще один кусок филенки пролетел над головой.

– Открой окно, Джудит! – приказал он.

Девочка подбежала к окну и попыталась поднять створку, но та не сдвинулась с места.

– Примерзло!

– Дергай сильнее!

Наконец дочери удалось рывком открыть окно. В комнату ворвался холодный ветер. Неизвестный в коридоре продолжал колотить в треснувшую дверь.

– Сбрось канат вниз, Джудит, и спускайся по нему!

– Но…

До мостовой было не меньше тридцати футов. Мэйн понимал, что при неудачном приземлении можно угодить прямиком на пики ограды, и боялся не меньше жены и дочери. Но тот, кто ломился сейчас в спальню, внушал ему еще больший ужас.

– Ты захлебнешься в собственной крови! – продолжал угрожать из-за двери ирландец.

– Ну давай же! – подгонял Мэйн дочку. – Спускайся скорее!

Дверь трещала, готовая вот-вот слететь с петель. К удивлению Мэйна, Джудит мигом справилась с собой. Лицо девочки побледнело от страха, но она влезла на подоконник и выскользнула в темноту. Комиссар вместе с женой продолжали удерживать комод.

Мэйн досчитал до десяти. Успела ли Джудит спуститься?

– Теперь твоя очередь, Джорджиана!

– Нет, я не брошу тебя одного! – запротестовала она.

– Я спущусь вслед за тобой. Иди!

Джорджиана вгляделась в лицо мужа, словно не надеялась снова увидеть его.

– Скорее! – подгонял ее комиссар.

Дверь теперь болталась лишь на одной петле.

Джорджиана кинулась к окну и выбралась наружу.

Мгновение спустя ее лицо исчезло во мраке.

Без помощи жены Мэйн уже не мог удерживать комод, и тот понемногу начал отползать назад.

«Раз, два, три…»

Мэйн уперся ногами в ковер и навалился всем телом.

«…четыре, пять, шесть…»

Комод снова сдвинулся.

«…девять, десять».

Ждать дальше Мэйн не мог.

Он выпрямился и рванулся к окну. Канат из простыни болтался свободно, подсказывая, что Джорджиана уже спрыгнула на землю. Не раздумывая ни секунды, Мэйн схватился за простыню и перекатился через подоконник.

Он сразу ощутил ночной холод, но ладони горели огнем, пока он скользил вниз. Через окно донесся грохот упавшего комода: злоумышленник ворвался в спальню.

Добравшись до первого узла, Мэйн резко остановился, но тут же ухватился за следующую простыню и продолжил спуск. Неизвестный в спальне завопил с такой яростью, какую комиссар и вообразить не мог.

Кривясь от боли в содранных ладонях, он достиг второго узла и снова застрял. Переставив руки ниже, Мэйн заскользил дальше с отчаянной быстротой, не обращая внимания на кровоточащие ладони.

Наконец он коснулся земли, но не устоял на ногах. Жена и дочь подскочили к нему и помогли подняться.

– Бежим! – крикнул Мэйн.

Обернувшись, он увидел темную фигуру, вылезающую из окна по импровизированному канату.

Вместе с семьей комиссар ринулся на заснеженную мостовую.

– Туда, на восток! В сторону дворца! – крикнул он.

До дворца всего четверть мили, там должны дежурить констебли. «Но сумеем ли добежать туда первыми?» – в отчаянии гадал Мэйн. На ногах у жены были обычные ночные туфли. Сможет ли она, не говоря уже о тринадцатилетней девочке, оторваться от взрослого преступника? А если постучаться к соседям, сколько времени пройдет, прежде чем они проснутся и откроют?

– Нет! – снова выкрикнул Мэйн. – Сюда!

Он потащил жену и дочку к крыльцу.

Темная фигура с пугающей скоростью спускалась по простыням.

Мэйн нащупал в кармане ключ от парадного входа.

Злоумышленник разжал ладони и спрыгнул.

Трясущимися руками комиссар пытался попасть в замочную скважину.

Ирландец приземлился, упал на колени и перекатился по снегу.

– Папа! – взвизгнула Джудит.

Мэйн наконец вставил ключи, повернул его и распахнул дверь.

Взломщик вскочил на ноги, и Мэйн успел разглядеть его бородку. Скорость, с которой преступник рванулся к крыльцу, была поистине бешеной: его гнала вперед дикая ярость, подобной которой Мэйн прежде не видел.

Комиссар замер на мгновение, словно парализованный движущейся к нему силой. Затем с отчаянным воплем втолкнул Джорджиану и Джудит в дом, метнулся следом за ними и захлопнул дверь.

Все трое навалились на створку, удерживая ее от толчков подбежавшего преступника, и Мэйн торопливо повернул ключ. Неизвестный продолжал с яростными криками ломиться в дом.

– Он может влезть в окно! – всполошилась Джудит.

– Поднимайтесь наверх, в нашу спальню! – решил Мэйн.

– Но тогда мы окажемся в западне, – возразила Джорджиана.

– Делайте, как я говорю!

Из гостиной послышался звон разбитого окна.

Мать с девочкой уже бежали вверх по лестнице, когда услышали крик кого-то из соседей:

– Что случилось? Эй, вы! Что вам здесь нужно?

Тяжело дыша, Мэйн с женой и дочерью помчались мимо выбитой двери в комнату Джудит, а затем и мимо кладовки, где ранее прятался злоумышленник.

В последнем отчаянном рывке они заскочили в спальню и подтащили комод к двери. Джорджиана и Джудит уперлись в комод руками, а Мэйн вытащил из шкафа чехол с ружьем.

Внутри находилась винтовка «энфилд», модернизированный вариант оружия, которым пользовалась в Крыму английская армия. Нарезка в канале ствола увеличивала точность стрельбы. Многие аристократы с Честер-сквер покупали «энфилд» для охоты на кабанов и оленей. Прошлой осенью один герцог звал Мэйна поохотиться в своем имении в Шотландии, но загруженность работой помешала комиссару принять приглашение.

Мэйн разорвал патрон и засыпал порох в ствол, затем вложил пулю и затолкал ее шомполом. Наконец поместил капсюль под ударник затвора.

Всю ночь комиссар так и просидел вместе с женой и дочерью в углу спальни, нацелив винтовку на дверь.