Руперт дошел до света и осторожно заглянул в кабинет. За столом сидел, спиной к двери, хозяин дома. Его туловище лежало на столе, руки свисали. Руперт быстрым шагом приблизился к телу, но тут же остановился. Он увидел кровь. Из затылка сочилась струйка крови. Обри застрелили в затылок, когда тот сидел за столом. Убийца вошел через дверь, также, скорей всего, и вышел. Убийство произошло недавно, еще кровь не успела свернуться. Мозг Руперта лихорадочно работал. Он сразу же вспомнил о своих отпечатках на дверном звонке. Их надо стереть. «Здесь меня никто не знает, и лучше будет, чтобы так и осталось, – думал Руперт. – Полиция, скорей всего, еще не выехала, так как об убийстве никто не знает».

У Руперта Коу было время, чтобы разыскать сведения, которые Обри добыл для него. Он повнимательней оглядел всё кругом. Предметы были разбросаны. Здесь что-то искали. «Не икону ли? – подумал Руперт». Ведь убийца, наверняка, навел справки и выяснил, кто приобрел икону. Убийца не знал, что икона находилась в Австралии. «Теперь надо искать сведения, – думал Руперт, – бумаги, блокнот, переписка». Его взгляд наткнулся на ноутбук, лежащий на письменном столе. Компьютер был выключен. Он пододвинул ноутбук к себе, подальше от головы Обри. «Бедняга Обри, – подумал Руперт. – Вот и тебе досталось». Сомнений у Руперта Коу не было – эти убийства, о которых он недавно слышал, связаны друг с другом. И везде незримо присутствуют иконы. Он всмотрелся в темный монитор, и тут его осенило. Чувство, что преследует его с самого начала, когда он вступил в темный коридор квартиры, было не фальшивым. Дело в том, что ему уже знакома эта обстановка вещей. Он где-то видел всё это. Он уже был здесь. Но когда? Руперт начал лихорадочно рыться в своей памяти, и тут он вспомнил. Догадка даже остановила его желание продолжать поиск. Он был поражен этой мыслью. Все, что он видел теперь – он уже видел во сне. Тогда он даже не видел Обри. Но так ли это было? Сон и реальность переплелись в этой комнате, рядом с трупом. Ему казалось, что он все еще спит. Тот сон он хорошо запомнил, но не предал ему значения, как и многим снам. Это ведь лишь работала утомленного мозга. Наконец, рассудок вновь посетил его и он начал приходить в себя. Его, все еще дрожащая рука, дотянулась до кнопки включения компьютера. Зажегся монитор. Появилось приглашение к работе – имя Жан Обри и пароль. Нужно было ввести пароль. Слово. «Какое же слово, – думал Руперт Коу». И тут он вспомнил о Ямесе. Он тоже ему снился. Его отражение он увидел в мониторе тогда. Он вспомнил, как убийца выстрелил второй раз. Пистолет с глушителем – вот почему соседи ничего не слышали, и не вызвали полицию. Они просто еще не знают об убийстве.

Руперт вышел в коридор и внимательно присмотрелся к стене. У стены на полочке лежала разбитая фарфоровая статуэтка. Пуля пробила ее и врезалась в стену, проделав дыру. «Да, все верно, вот она – пуля, – думал Руперт». Но откуда ему было все это известно? Неужели из сна. «Нет, этого не может быть. Вещий сон. Какая чушь, – думал Руперт».

Он вернулся в кабинет, подошел к трупу и оглядел его еще раз. Труп обыскивали, об этом свидетельствовали вывернутые карманы. «Икону не спрячешь в карман, – думал Руперт». Убийца искал икону и еще что-то. Возможно, разгадка таится в данных компьютера. Он ввел имя «Корра», затем «икона», потом «монах». Все без толку, пароли были неверны. И тут его мозг посетило воспоминание из сна. Монета. Светящаяся в темноте монета. Она светилась фосфором. Он вспомнил, что когда проходил по коридору, никакого свечения не заметил. И это не удивительно. Ведь это всего лишь был сон. Руперт вспомнил цифру 36 на монете. Эти цифры отчетливо были видны на ней в его сне. Он ввел их в компьютер машинально, и был поражен тем, что произошло – пароль сработал. Компьютер дал доступ к данным. В одной из папок, на рабочем столе, под названием имени австралийца – Корра, он обнаружил текстовый файл с именами и фамилиями каких-то иностранцев. Их было трое, напротив имен были адреса. Вероятно, это были места их проживания. В конце было написано: «для Р. Коу». Руперт приметил рядом со столом небольшой принтер. Лист со сведениями о покупателях он распечатал и сунул его в карман, сложив в несколько раз. Эти сведения, по-видимому, Обри и собирался передать Руперту. «Но, где же сведения о художнике? – подумал Руперт». Он переглянул множество файлов и папок, но нигде не обнаружил полезного для себя. Он увидел электронную почту. Здесь могла быть переписка его с организаторами аукциона или с его знакомыми коллекционерами, у которых он и взял сведения о трех покупателях икон. Где же остальные четыре? Может они были неизвестны ему, ведь аукцион проводился в два дня. Четыре иконы были выставлены на продажу во второй день. По-видимому, этого коллекционера – приятеля Обри, не было на второй день.

Руперт запустил почту, но тут столкнулся с новым паролем. Почта открывалась лишь на пароль. Он опять стал вводить слова, и даже использовал цифру «36», чудесным образом попавшую ему под руку, но все было тщетно. Вводимые пароли были неверны.

Неожиданно для себя он почувствовал в спину дуновение ветра. Это был сквозняк. Он хотел было расслабиться, но потом услышал в отдалении какие-то шаги. Раздался мужской голос. Кто-то звал хозяина квартиры. Наверное, это были соседи, случайно обнаружившие открытую дверь. Руперт заволновался. Он быстро выбежал из кабинета, нырнув в темный проем двери соседней комнаты, что была открыта. Его заметили.

– Кто здесь?! – раздался взволнованный голос. – Это ты, Обри!

Шаги неумолимо приближались. Руперт, недолго думая, открыл окно комнаты, здесь тоже повсюду царил хаос (убийцы постарались). Его нога на что-то наткнулась. Прозвучал звон и хруст разбившегося или раздавленного какого-то предмета. Руперт буквально вылетел через окно, с первого этажа на улицу. Он перескочил через небольшую ограду и скрылся в темноте. Лишь в гостинице, когда он в спешном порядке собирал вещи, он подумал, что зря поторопился. Надо было захватить ноутбук с собой. Теперь было поздно – в квартире Жана Обри наверняка уже было много полицейских.

Следующий день Руперт провел в аэропорту; вечерним рейсом отправился в Лондон, где жил его приятель, и которому он не раз обращался, когда возникали трудности в научных исследованиях, помогающих в расследовании. Коу намеревался, как и обещал Лукасу Корра, выяснить всё, что касаемо иконы. Его приятель, проживающий в Лондоне, был профессором по нескольким наукам, звали его Брайан Уэбб. Одна из научных степеней была по техническим наукам, другая имела касательство к биологии, а третья – к филологии. Это был человек, имеющий множество работ в различных направлениях. Он не раз говорил Руперту Коу, что наука есть только одна, это люди, в силу необходимости и желаний, делят ее на ветви. Руперт уже не сомневался, что за иконами, в том числе и за той, что была у него, велся поиск, который тянул за собой ряд жестоких и хладнокровных убийств, окрашивая тень икон в красные тона. Теперь узнать о художнике и его творениях можно было, лишь пообщавшись с теми, кто приобрел их, и еще не пал перед невидимым убийцей и его холодной алчностью.

В листе, распечатанном Рупертом в доме Жана Обри, были указаны три имени с адресами проживания или местами их пребывания, может и такое быть, – сделал предположение Руперт.

Первого звали Отто Зутер, это был немец и жил он где-то на Западе Германии, недалеко от Кобленца. Там был его офис. Сведения не точны. Второго звали Алекса Торнеро, обитал он в Мексике, недалеко от Мехико. Чем занимается – неизвестно. Третьего владельца иконы звали Джон Норман, и жил он в Китае, недалеко от Харбина, о нем было кое-что известно. Он был священником протестантской церкви. Да, нелегкая работа предстояла Руперту Коу. И почему они все не жили в одной стране или хотя бы на одном материке.

В Лондоне Руперт встретился с профессором Брайаном Уэббом. Приятель пригласил его к себе в лабораторию, где повсюду виднелись колбы, микроскопы, холодильники, наполненные тем, о чем Руперт даже представлять не хотел. Несколько замысловатых приборов, собственного изобретения, с мигающими лампочками, украшали весь этот гарнизон науки. Во второй комнате находились шкафы с полками полных книг по различной тематике: от точных наук до гуманитарных, заканчивая мистикой и философией Шопенгауэра.