— Генерал Раух, Фёдор Фёдорович, ко всему отличный оперативник.

— Да, известия не из приятных, — снова сказал командир корпуса Радецкий.

— Через Шипку проложена дорога, — заметил великий князь. — Овладеем мы этим перевалом я откроется путь в Забалканье.

— Ваше высочество, но для этого мы пока не очистили северную часть Забалканья, где имеются укрепления турецкой армии. Взятие их связано с огромными жертвами, — сказал Гурко. — Турки встретят вашу армию губительным огнём в спину. Требуется как можно быстрее овладеть этими турецкими укреплениями.

Непокойчицкий язвительно усмехнулся:

— Генерал Гурко не открыл нам ничего нового.

Иосиф Владимирович на начальника штаба не обратил внимания. Посмотрев на главнокомандующего, сказал:

— Мы поискали иную дорогу.

— И вы её нам можете указать? — великий князь поднял брови.

Гурко подошёл к карте Балкан:

— Считаю, для выхода в Долину Ров надо использовать Хайнкиейский перевал. Именно здесь, где турки нас не ждут, считая его непроходимым, мы и проведём свой десятитысячный отряд, спустимся в Долину Роз.

— Вы проводили рекогносцировку в этом направлении? — спросил великий князь.

— Да, ваше высочество. И мы со штабом отряда проиграли возможный маршрут.

Тут снова вмешался Непокойчицкий:

— Как мне известно от полковника Артамонова, сами турки считают данный перевал непроходимым. Неслучайно они назвали его Предательским — Хаин-Богаз. Нет, путь из Присово в забалканское село Хайнкией мы принять не можем.

— Верно, Артур Адамович, дуть предательский, — сказал Гурко, — но мы выбираем его, ибо он единственный, какой выведет нас в Забалканье.

— Да, — протянул командир корпуса, — задача сия сложная:

— Не отрицаю, Фёдор Фёдорович, — согласился с ним Гурко. — На расчистку дороги мы пошлём сотню уральцев и конно-сапёрную команду, а пушки понесём на руках.

В штабной палатке воцарилась тишина. Первым нарушил её главнокомандующий:

— Господа, если командир Передового отряда так ударен, тогда и возложим эту операцию на генерала Гурко.

Все согласились, а Иосиф Владимирович обратился к великому князю:

— Ваше высочество, в штабе Передового отряда разработаны два варианта действий после выхода в Забалканье.

Николай Николаевич снова поднял брови:

— Именно?

Гурко снова подошёл к карте:

— Случись, силы противника окажутся значительными, ограничимся обороной южных выходов Хайнкиейского перевала. Если Бот милует, после достаточной разведки ударим на Казанлык, разобьём, резервы неприятеля и угрозой с тыла принудим турецкие войска, на Шипке покинуть свои позиции.

— Ваше мнение, господа? — главнокомандующий обратился к присутствующим.

Поднялся полковник Артамонов:

— План генерала Гурко считаю обоснованным. Отряд будет обеспечен, болгарскими проводниками. Разведка налажена.

— Прекрасно. А что скажете вы? — главнокомандующий посмотрел на Непокойчицкого.

Начальник штаба проявил сдержанность:

— Командиру Передового отряда отвечать за план. У нас нет основания сомневаться в выводах генерала Гурко и его штаба.

Командир Рущукского отряда цесаревич Александр, молчавший до того, кивнул:

— Я не сомневаюсь в продуманности операции.

— Да, — великий князь потёр виски.— Вам, генерал Гурко, придаётся болгарское ополчение.

— Благодарю, ваше высочество. Когда мы отбросим турок от перевала, дружины генерала Столетова обеспечат его охрану.

— Хорошо, — одобрил такое решение Николай Николаевич. — Вам мы придадим ещё полк 9-й пехотной дивизии.

Гурко спросил:

— Позвольте, ваше высочество, в Забалканье поступать на месте согласно обстановке.

— Я ценю ваше рвение, Иосиф Владимировичей доблесть солдат Передового отряда. В целом план; перехода Хайнкиея и последующие операции мы одобряем, но продвижение глубоко на юг запрещаем. Сегодня военный министр довёл до моего сведения: из нашего посольства в Париже получено сообщение, турецкое командование перебрасывает морем из Черногории тридцатитысячную армию Сулеймана-паши. Она, естественно, будет брошена против вас, Иосиф Владимирович.

— Сулейман-паша противник серьёзный, — промолвил Гурко — но, ваше высочество, Бог не выдаст, свинья не съест. Российскому солдату ведома наука побеждать...

Штаб покинули Гурко и Радецкий вместе... Фёдор Фёдорович уже в седло сел, заметил:

— Тяжёлую ношу взвалили вы на себя, Иосиф Владимирович. Не лучше ли было повременить, пока Шипка откроется?

— Нет, Фёдор Фёдорович, операция действительно сложная, но, осуществив её, мы нависнем над турецким флангом.

— Помогай вам Господь, Иосиф Владимирович.

Горы Балканские.

Цепь их тянулась через всю Болгарию с запада на восток. Горы разделили Болгарию на две части: южную и северную. В те времена попасть из одной части в другую можно было, лишь перевалив через Шипкинский хребет, где имелась сносно проложенная дорога. Были ещё проходимыми Твердинский и Травенский перевалы, но такой дороги, как на Шипке, не имелось. Турецкое командование выдвинуло к этим перевалам значительные силы, укрепив их надёжно. Убеждение в том, что балканские горы прочно прикрыли Османскую Порту, настолько было велико, что султан Абдул-Хамид, принимая английского посла, бахвалился:

— Мудрый и великий Аллах создал горы, чтобы османы владели Болгарией вечно. Аллах прикрыл Османскую Порту от гяуров. Урусы будут стучаться в нашу дверь, но мы не впустим их.

Но имелся ещё перевал, Хайнкиейский. Он был, по мнению турецкого командования, непроходим. Сами турки говорили: когда Аллах, творил перевалы, он создал три, но на четвёртом устал, сказав османам: «Достаточно и того, что я им дал».

Но генерал Гурко решил: там, где не пройдёт армия османов, там пробьются русские, солдаты. И он повёл свой Передовой отряд через Хаин-Богаз, в Забалканье, в Долину Роз. А было с ним десятитысячное войско: двадцать два эскадрона кавалерии с орудиями, десять батальонов пехоты да болгарские дружины...

Разморённый июльским зноем Николай Григорьевич Столетов, расположившись под тенью чинары, прихлёбывал чай. Время от времени он вытирал потное лицо льняным полотенцем, хмурил густые брови. Вспоминал добром родной Владимир, где от лесов веяло прохладой и покоем, отцовский дом и всю нелёгкую солдатскую жизнь. В Крымскую кампанию, два десятка лет назад, унтер-офицер Столетов получил солдатский Георгиевский крест. А было тогда ему от роду чуть больше двадцати лет.

Дом, где остановился Столетов, на окраине городка, и отсюда видно предгорье, а вдали синели горы. В последнее время тревожные мысли не покидали генерала. Возвратился из штаба армии Гурко с известием: добро на переход через Балканы получено. Что же, Столетов убеждён, план, разработанный командиром отряда, будет выполнен, в этом Столетов уверен. Гурко тот генерал, который, прежде чем принимать решение, всё взвесит, изучит и, собрав данные, тогда и ставит задачу.

Но то, что беспокоило Столетова, непременно беспокоило и генерала Гурко. Передовой отряд на правом крыле ощущает силу турецкого гарнизона Никополя, на левом — Рущука. Турецкие таборы расположены и по другим городкам придунайской линии. А у Видина, по данным разведки, крупное соединение Осман-паши. По всем источникам Передовой отряд, перейдя через перевал, встретит турецкие таборы, вполне изготовившиеся к бою...

Денщик налил в освободившуюся чашку чая, даже не удивился, что генерал, уже выпил четыре. Денщик знал: так бывает всегда, если генерал чем-то озабочен.

А думал генерал о том, что сейчас надо бы поддержать Передовой отряд со стороны Западного и Восточного отрядов, однако этого в штабе армии не предусматривалось...

Получить предписание войти в Передовой отряд генерала Гурко Столетов посчитал для себя за большую честь. Принять участие в переходе через Балканы вместе с русскими солдатами для болгарских дружинников будет хорошим уроком...