Мама познакомилась с папой, когда ей было шестнадцать и ушла от него в двадцать три, так что думаю, диапазон её возрастного ограничения в некоторой степени связан с ее личным опытом. Но учитывая, что мне всего лишь восемнадцать, и в ближайшем будущем я не планирую заводить серьёзные отношения, мне проще следовать её совету и считать мой статус - её заслугой. Это меньшее, что я могла сделать.

Меня веселит, что мама действительно верит в то, что существует какой-то волшебный возраст, когда женщина, наконец, может разобраться со всем своим дерьмом. Но признаюсь, одна из моих любимых цитат была сказана именно мамой:

"Ты не сможешь найти себя, если будешь в ком-то потеряна".

Моя мама не знаменитость. Она не построила невероятную карьеру. Она даже не вышла замуж за любовь всей её жизни. Но у неё есть одна особенность - она всегда оказывается...

Права.

И именно поэтому пока не произойдет обратного, я буду слушать каждое ее наставление, каким бы абсурдным оно не казалось. Не помню, чтобы мама дала мне хотя бы один плохой совет, и несмотря на то, что Бентон Джеймс Кесслер будто сошел со страниц многочисленных любовных романов, которые я продолжала хранить на полках в своей спальне - у парня нет никаких шансов со мной, по меньшей мере, на ближайшие пять лет.

Но это не значит, что я не хотела залезть к нему на колени, оседлать прямо на той самой скамейке в парке, и засунуть язык ему в рот. Было действительно очень тяжело сдерживать себя, особенно когда он признался, что считает меня красивой.

Нет, подождите.

Охрененно красивой, вот как он сказал.

И хоть Бен и кажется невероятным парнем и у него наверняка полно недостатков и маленьких раздражающих привычек, я по-прежнему жажду провести с ним остаток дня. Ну а кто знает? Несмотря на мой переезд в Нью-Йорк, у меня все еще есть шанс оседлать его и засунуть свой язык ему в горло.

Проснувшись утром, я подумала, что сегодняшний день будет самым тяжелым за два года. Кто знал, что самый худший день моей жизни может закончиться на хорошей ноте?

- Двенадцать, тридцать пять, решетка, - диктую я Бену код от ворот, для въезда на территорию нашего жилого дома. Он опускает окно и вводит код. На встречу к папе я ехала на такси, поэтому Бен предложил подвезти меня до дома.

Я указываю на пустое место на стоянке, Бен подъезжает к месту и паркуется рядом с машиной моей соседки по комнате. Мы оба выходим из машины и встречаемся у капота.

- Думаю, стоит предостеречь тебя, прежде чем мы войдём внутрь, - говорю я.

Бен оглядывает наш многоквартирный дом, и с тревогой возвращает взгляд на меня.

- Ты ведь не живешь со своим настоящим парнем?

Я смеюсь.

- Нет, ничего подобного. Моего соседа по комнате зовут Эмбер, и она наверняка наброситься на тебя с миллионом вопросов, особенно учитывая, что я никогда до этого не преступала порог нашей квартиры за ручку с парнем.

Не знаю почему я так легко призналась ему в этом.

Бен небрежно обнимает меня за плечи, и мы идём к подъезду.

- Если ты попросишь меня сделать вид что мы просто друзья, этого не произойдёт. Я не собираюсь преуменьшать значение наших отношений ради твоей соседки.

Я смеюсь и веду его к входной двери нашей квартиры. Понимаю, что на автомате поднимаю руку чтобы постучать, но вместо этого поворачиваю ручку. Это все ещё мой дом, по крайней мере, на следующие десять часов, так что я не должна чувствовать необходимость стучаться.

Бен убирает руку с плеч, чтобы я смогла войти первая. Я оглядываю гостиную, и вижу Эмбер, стоящую у барного стола со своим парнем. С Гленном она встречается уже больше года, но никто из них открыто не обсуждает их отношения, хотя я больше чем уверена, что он тут же переедет к ней, как только я съеду.

Эмбер поднимает взгляд, и ее глаза округляются, как только она замечает за моей спиной Бена.

- Привет, - бодро здороваюсь я, словно нет ничего необычного в том, что я привела домой симпатичного парня, о котором ни разу не упоминала.

Мы пересекаем гостиную, и все это время Эмбер не сводит глаз с Бена.

- Привет, - наконец отвечает она, все еще разглядывая Бена.

- Кто ты?

Эмбер переводит взгляд на меня, и указывает на Бена.

- Кто это?

Бен делает шаг вперед и протягивает руку.

- Бентон Кесслер, - отвечает он, пожимая ее руку. Затем пожимает руку Гленну.

- Зовите меня просто Бен.

И его рука снова ложится мне на плечи.

- Я парень Фэллон.

Я смеюсь, но оказываюсь единственной, кто засмеялся. Гленн оглядывает Бена с головы до ног.

- Парень? - переспрашивает он, и переключает внимание на меня.

- Он в курсе, что ты переезжаешь в Нью-Йорк?

Я киваю.

- Он знает об этом с первой секунды нашего знакомства.

Эмбер выгибает бровь.

- А это произошло... когда?

Она сбита с толку, потому что знает, что я все ей рассказываю. А парень, безусловно, входит в категорию "все".

- Ах, да, - восклицает Бен и опускает взгляд на меня. - Как давно это произошло, детка? Час... или два назад?

- Уже почти два.

Эмбер щуриться, глядя на меня. Она уже хочет услышать все подробности и ненавидит меня за то, что ей придется ждать, пока Бен не уйдет.

- Мы будем в моей комнате, - говорю я небрежно, а Бен быстро машет ребятам и, опустив руку с моих плеч, переплетает наши пальцы.

- Приятно было с вами познакомиться.

Но потом указывает рукой на коридор.

- Я собираюсь пойти в комнату Фэллон, и смогу увидеть, в каких трусиках она сегодня.

Эмбер раскрывает рот, а Гленн смеется. Я бью Бена по руке, шокированная тем, что он так пошутил.

- Нет, ты идешь в мою комнату, чтобы помочь собраться.

Бен обиженно выпячивает нижнюю губу. Я закатываю глаза и веду его по коридору в свою комнату.

Мы с Эмбер лучшие подруги уже больше двух лет. После окончания средней школы, мы вместе переехали в эту квартиру. А это значит, что живу я здесь всего полгода, из-за чего у меня чувство, что я упаковываю вещи, которые недавно распаковала.

Когда мы входим в комнату, Бен закрывает за собой дверь. Он блуждает взглядом по комнате, и я даю ему несколько минут на удовлетворение любопытства, прежде чем открываю свой чемодан. Квартира в Нью-Йорке, в которую я переезжаю полностью меблирована, поэтому по идее, все что мне нужно взять с собой это одежду и косметику. Все остальное есть в доме у мамы.

- Ты читаешь? - спрашивает Бен.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, что он перебирает пальцами книги на полке.

- Я люблю читать. Тебе следует поторопиться и написать книгу, потому что она уже в моем списке КОП.

- Твой список КОП?

- Книги для обязательного прочтения, - уточняю я.

Бен вытягивает с полки одну из книг и читает название на обороте.

- Не хочу обижать тебя, но не думаю, что тебе понравятся книги, которые я напишу, - он возвращает книгу на место и вытягивает другую. - Судя по всему, тебе нравятся любовные романы, а это не по моей части.

Я перестаю перебирать рубашки в шкафу и пристально смотрю на него.

- Нет, - со стоном сетую я. - Пожалуйста, только не говори мне что ты один из тех претенциозных читателей, которые судят о людях по книгам, которые им нравятся.

Бен тут же качает головой.

- Вовсе нет. Я просто не знаю, как писать романы. Мне восемнадцать. Меня вряд ли можно назвать экспертом в любви.

Я отхожу от шкафа и прислоняюсь к двери гардеробной.

- Ты никогда не был влюблён?

Бен кивает.

- Конечно же был, но эта история не стоит целого романа, так что в этом я профан. Он плюхается на кровать и облокачивается на её спинку, не отрывая от меня взгляда.

- Думаешь, Стивена Кинга в реальной жизни убил клоун? - спрашиваю я его. - А Шекспир действительно выпил флакончик с ядом? Конечно же нет, Бен. Это называется художественная выдумка. Ты говоришь ерунду.

Он улыбается, а его поза вызывает у меня румянец и волнение. Неожиданно для себя я хочу попросить его покрутиться на моих простынях, чтобы потом, когда лягу спать, смогу почувствовать его запах. Но тут вспоминаю, что не буду спать на них сегодня, потому что улетаю в Нью-Йорк. Я быстро отворачиваюсь и смотрю на полки, поэтому он не видит мой румянец.