- Чертовски красивая, - шепчу я.

Она улыбается и качает головой.

- Я чувствую себя глупо.

- Я едва тебя знаю, поэтому не буду спорить об уровне твоего интеллекта, ведь ты можешь быть глупой как камень. Но, по крайней мере, ты симпатичная.

Фэллон смеётся и на мгновение задерживает взгляд на моих глазах, а потом на губах, и, Боже, я хочу поцеловать её. Я так сильно хочу поцеловать её, что это причиняет боль, поэтому с моего лица исчезает улыбка.

- Что случилось?

Я корчусь и крепче сжимаю дверную раму.

- Я очень, очень хочу тебя поцеловать и делаю всё, что в моих силах, чтобы не сорваться.

Фэллон в недоумении отклоняет голову назад и хмуриться.

- Ты всегда выглядишь так, будто тебя тошнит, когда хочешь поцеловать девушку?

Качаю головой.

- До тебя такого не было.

Она фыркает и проталкивается мимо меня. Это не то, что я хотел сказать.

- Я не имел в виду, что от мысли поцеловать тебя, меня тошнит. Я имел в виду, что хочу поцеловать тебя так сильно, что аж живот скручивает. Ну, это как синие яйца, только вместо яиц, живот.

Фэллон начинает смеяться и накрывает лоб двумя руками.

- Что мне с тобой делать, Писатель Бен?

- Ты можешь поцеловать меня, и мне станет легче.

Она качает головой и идёт к своей кровати.

- Ни за что, - Фэллон садится на кровать и берет книгу, которую я недавно читал. - Я прочитала много романов, так что я знаю, когда будет подходящий момент. И если мы собираемся поцеловаться, это должно быть, как в книге. А после того, как ты меня поцелуешь, я хочу, чтобы ты забыл об этой Абите, о которой постоянно говоришь.

Я подхожу к другой стороне кровати и ложусь рядом. Поворачиваюсь на бок и приподнимаюсь на локте.

- Кто такая Абита?

Фэллон улыбается мне.

- Вот так-то. Отныне, когда ты будешь знакомиться с девушками, тебе лучше сравнивать их со мной, а не с ней.

- Использовать тебя как стандарт совершенно нечестно по отношению к остальной части женского населения.

Она закатывает глаза, предполагая, что я опять шучу. Но, по правде говоря, идея сравнивать кого-то с Фэллон просто нелепа. Она несравненна. И это хреново, что я провел с ней только пару часов и уже понял это. Я почти мечтаю о том, чтобы мы вообще никогда не встречались. Потому что у меня не бывает девушек, и она переезжает в Нью-Йорк, и нам только восемнадцать лет, и еще так… много… всего.

Я смотрю в потолок и гадаю, что будет дальше. Как, черт возьми, мне сказать ей сегодня просто прощай, зная, что никогда больше не смогу поговорить с ней снова. Накрываю глаза руками и жалею, что зашел сегодня в этот ресторан. Люди не могут скучать по тому, кого они не знают.

- Ты всё ещё думаешь о поцелуе со мной?

Откидываю голову на подушку и смотрю на Фэллон.

- Я пошёл дальше поцелуев. Выходи за меня замуж.

Фэллон смеётся и ложится лицом ко мне. С легкой улыбкой на лице, она поднимает руку и прижимает свою ладонь к моей шее.

У меня перехватывает дыхание.

- Ты побрился, - говорит Фэллон, проводя большим пальцем по моему подбородку.

Как можно улыбаться, когда она вот так ко мне прикасается? После сегодняшнего вечера я больше никогда не смогу почувствовать нечто подобное, и в этом нет ничего хорошего. Это чертовски жестоко.

- Ты дашь мне свой номер телефона, если я попрошу?

- Нет, - отказывает Фэллон почти сразу же.

Я сжимаю губы и жду её объяснений, но она молчит. Она лишь продолжает водить своим пальцем по моему подбородку.

- Электронный адрес?

Она качает головой.

- Может у тебя есть хотя бы пейджер? Факс?

Фэллон смеётся, и так приятно слышать её смех. Воздух кажется слишком тяжёлым.

- Мне не нужен парень, Бен.

- Ты расстаешься со мной?

Она закатывает глаза.

- Ты знаешь, что я имею в виду, - она убирает руку с моего лица, и кладёт её на кровать между нами. - Нам только восемнадцать. Я переезжаю в Нью-Йорк. Мы едва знаем друг друга. И я обещала своей маме, что не полюблю никого, пока мне не исполнится двадцать три.

Согласен, согласен, согласен, и… что?

- Почему именно двадцать три?

- Моя мама считает, что большинство людей только к двадцати трем годам понимают, кто они по жизни. Поэтому я хочу быть уверена, что знаю, кто я и чего хочу, до того, как полюблю кого-то. Потому что влюбиться легко, Бен. Сложнее, когда хочешь разлюбить.

Это имеет смысл. Если ты железный человек.

- Ты действительно думаешь, что сможешь контролировать свои чувства, и не влюбиться?

- Полюбить кого-то может быть и неосознанным решением, но можно уберечь себя от ситуаций, которые приводят к этому чувству. Если я встречу кого-то, в кого смогу влюбиться… я просто сведу на нет наше общение, пока не пойму, что готова к любви.

Ого. Она как мини-Сократ, с этими её жизненными советами. Чувствую, что должен записать их. Или поспорить с ней.

Честно говоря, я испытываю облегчение от её слов, потому что я боялся, что она напоит меня, зацелует, и к концу вечера начнет убеждать, что мы родственные души. Потому что Господь свидетель, если Фэллон попросит, я наброшусь на неё, зная, что это последнее что я должен сделать. Парни не говорят “нет” таким девушкам, как она, независимо от того насколько сильно они пытаются избегать отношений. Как только парни видят грудь в паре с хорошим чувством юмора, они думают, что нашли гребанный святой Грааль.

Но пять лет кажутся вечностью. Я больше чем уверен, Фэллон даже не вспомнит сегодняшний вечер через пять лет.

- Можешь сделать мне одолжение и найти меня, когда тебе исполнится двадцать три?

Она смеётся.

- Бентон Джеймс Кесслер, через пять лет ты будешь очень знаменитым писателем, чтобы помнить меня.

- Или, может быть, ты будешь очень известной актрисой, чтобы помнить меня.

Фэллон не отвечает. На самом деле, что-то в моём комментарии расстраивает её.

Мы застываем на кровати лицом друг к другу. Даже со шрамами и очевидной грустью в глазах, Фэллон остаётся одной из самых красивых девушек, которых я когда-либо встречал. Её губы кажутся такими мягкими и манящими, и я пытаюсь игнорировать узел в своём животе, но каждый раз, когда я смотрю на её рот, интенсивность попыток сдерживать себя превращается в гримасу. Мы лежим так близко, и я стараюсь не представлять, что я почувствую, если поддамся вперед и поцелую её. Я реально мечтаю, чтобы каким-то чудом, я сейчас смог прочитать все любовные романы, которые были когда-либо написаны. Потому что... что, чёрт возьми, может сделать поцелуй соответствующим книге? Мне нужно узнать, как это сделать.

Фэллон лежит на правом боку, и платье обнажает большую часть её кожи. Я вижу, откуда начинаются её шрамы - прямо от запястья идут вдоль всей руки и шеи, проходя через щёку. Я прикасаюсь к её лицу, точно так же, как она прикасалась к моему. Чувствую, как она вздрагивает под моей ладонью, потому что я касаюсь той её части, которую она даже показывать мне не хотела несколько часов назад. Я провожу большим пальцем вдоль её щеки, затем опускаю руку вниз к шее. Она полностью напряжена из-за моих прикосновений.

- Тебе не нравится?

Её глаза вспыхивают и встречаются с моими.

- Я не знаю, - шепчет Фэллон.

Интересно, я единственный кто прикасался к её шрамам? Однажды я тоже сильно обжегся, когда учился готовить, поэтому знаю, каково это, когда заживают ожоги. Но её шрамы намного глубже, чем поверхностный ожог. На ощупь её кожа кажется гораздо мягче обычной. Более хрупкой. И от этих приятных ощущений под своими пальцами, я не могу остановиться. Мне хочется гладить её бесконечно.

И Фэллон позволяет мне это. В течение нескольких минут ни один из нас не произносит ни слова, пока я продолжаю скользить пальцами по её руке и шее. Её глаза увлажняются, будто она хочет заплакать. Может ей все-таки не нравится? Я понимаю, почему она может быть так смущена, но по какой-то извращённой причине, прямо сейчас мне с ней гораздо комфортнее, чем за весь день.