Эмигрантский мир сужает кругозор. Вести из России Владимир Ильич и Надежда Константиновна получали самые прискорбные. Царскому режиму удалось раздавить революцию. Провели закон о военно-полевых судах. Судили упрощенным порядком — без прокуроров, защитников и вызова свидетелей. Приговор выносился в течение сорока восьми часов и приводился в исполнение немедленно. Прошения о помиловании не рассматривались. Депутат Третьей думы Федор Измайлович Родичев окрестил виселицу столыпинским галстуком.

Председатель Совета министров Российской империи в 1906–1911 годах Петр Аркадьевич Столыпин ныне включен в почетный список выдающихся государственных мужей. К месту и не к месту цитируют его знаменитые слова: «Вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия!» Из всего наследства Столыпина поминают лишь усердие его жандармов. Не без внутреннего одобрения пишут о том, как он железной рукой подавлял народное возмущение, организованные им военно-полевые суды, столыпинские вагоны (арестантские) и столыпинские галстуки.

На Столыпина сильно подействовала попытка покушения на его жизнь: в августе 1906 года террористы взорвали его дачу на Аптекарском острове в Санкт-Петербурге. Пострадало больше ста человек, ожидавших приема, была тяжело ранена его дочь.

Столыпин многим нравится твердостью, граничащей с жестокостью. Но ее не надо переоценивать. В царские времена в Государственную думу избиралось предостаточно оппозиционеров, в том числе радикально настроенных. Столыпину, главе правительства, приходилось убеждать депутатов в своей правоте. Это удавалось отнюдь не всегда. И Дума, и Государственный совет (что-то вроде нынешнего Совета Федерации) проваливали столыпинские законопроекты.

И заметим: его жесткая внутренняя политика принесла лишь временное успокоение. Военно-полевые суды породили возмущение и ненависть. А к чему привело изменение избирательного закона в попытке иметь удобный парламент — без смутьянов? Четвертая дума, избранная по столыпинскому закону, покончила с монархией в России.

Его историческая заслуга — не столыпинские галстуки, не ограничение права выбирать и быть избранным, а аграрная реформа в крестьянской стране. Накормить страну, считал он, сможет только сам крестьянин, если он получит землю в собственность и право эффективно ею распоряжаться.

Выпускник физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета Петр Аркадьевич Столыпин сделал изрядную административную карьеру. Первая русская революция застала его на посту саратовского губернатора. Усердие и энергия губернатора обратили на себя внимание императора. В апреле 1906 года он вызвал Столыпина в столицу и назначил министром внутренних дел. А в июле распустил Первую Государственную думу и заодно сменил главу правительства — этот пост занял Столыпин.

Еще будучи саратовским губернатором, Столыпин предложил способ остановить революцию: «Благодарной почвой для пропаганды я считаю не столько малоземелье, сколько бедность народную: полуголодный, не имеющий сбережений, безграмотный крестьянин охотно слушал посулы агитаторов. Коренное разрешение вопроса заключается в создании класса мелких собственников — этой основной ячейки государства, — являющихся по природе своей органическими противниками всяких разрушительных теорий».

С чего он начал? Убедил императора подписать указ от 5 октября 1906 года, который дал крестьянину свободу распоряжаться собой и право беспрепятственно получать паспорт. Хочешь — оставайся в деревне, хочешь — ищи работу в городе. Указ запретил местным начальникам сажать крестьян под арест или штрафовать — только через суд. Столыпин не на словах — делом добивался создания правового государства. Советская власть заберет назад все права, данные тогда крестьянину, загонит в колхозы, запретит выдавать паспорта и будет сажать без суда…

Итак, сформулировал Столыпин, для успеха страны нужны личная свобода и экономическая независимость. Тогда тоже надо было догонять ушедших вперед европейцев. По количеству удобной земли на душу населения Россия превосходила Францию и Германию. Отставание же от европейских стран: в три с лишним раза в производстве на душу населения и пятикратное в урожайности — объяснялось не результатом дурных климатических условий или нехваткой земли. Мешали отсталая агротехника, низкий уровень производительности труда и главное — общинное землепользование.

«Община прирезала землю одним и отрезала у других — в соответствии с числом душ мужского пола, — отмечает профессор доктор исторических наук Нина Львовна Рогалина, автор трудов об аграрных реформах в России. — Община приспосабливала землю к семье, в то время как семья должна была приспосабливать землю к требованиям производства. Средний уровень урожайности общинных земель был на треть ниже частновладельческих…»

Общинное хозяйство не подталкивало к усердию, не стимулировало добиваться большего. Надо быть как все. Зачем стараться? Это емко сформулировал известный экономист-аграрник Лев Николаевич Литошенко: «Крестьянин не только был беден, но и не хотел быть богатым»…

Тогда столкнулись две точки зрения. Одна — крестьянину не хватает земли. Решение? Поделить земли, принадлежащие крупным землевладельцам, помещикам. Этот лозунг так или иначе поддерживали все крупные политические партии, надеясь привлечь на свою сторону крестьянское население.

Но простые подсчеты показывали, что «земли всем не хватит», отмечает профессор Рогалина. Даже если раздать все помещичьи земли, размер крестьянских наделов практически не увеличится. А если иметь в виду прирост населения, то эта прибавка и вовсе быстро сойдет на нет. Зато увеличение урожайности с сорока до шестидесяти пудов на десятину (по расчетам ученых-агрономов, весьма скромное) было бы равносильно расширению площади крестьянского землепользования в полтора раза!

Идея Столыпина: помочь крестьянину стать самостоятельным, то есть получить землю в частную собственность. Создать условия, которые помогут трудолюбивому и предприимчивому человеку преуспеть. Когда крестьянин превратится в реального хозяина своей земли, тогда он захочет и сможет проявить личную инициативу и добиться успеха.

— Правительство, — говорил Столыпин, — желает видеть крестьянина богатым, достаточным, а где достаток — там и просвещение, там и настоящая свобода. Для этого надо освободить крестьянина от кабалы отживающего общинного строя, дать ему власть над землей… Отсутствие у крестьянина своей земли подрывает его уважение ко всякой чужой собственности.

Идеи Петра Аркадьевича общество встретило в штыки.

Лев Николаевич Толстой решительно высказался против частной собственности на землю. «Земля есть достояние всех, и все люди имеют одинаковое право пользоваться ею», — писал он реформатору 23 октября 1907 года.

«Вы считаете злом то, что я считаю благом для России, — уверенно ответил великому писателю Столыпин. — Мне кажется, что отсутствие собственности на землю у крестьян и создает всё наше неустройство… Нельзя любить чужое наравне со своим и нельзя обихаживать, улучшать землю, находящуюся во временном пользовании, наравне со своей землей. Оскопление нашего крестьянина, уничтожение в нем врожденного чувства собственности ведет к бедности. А бедность, по мне, худшее из рабств…»

Цель Столыпина состояла в том, чтобы предоставить крестьянину свободу самому решать, чем ему заниматься, и наделить правами, которых его никто не лишит. Но ничего не давать даром! Не воспитывать иждивенчество. Глава правительства категорически возражал против идеи социалистов — отобрать землю у тех, кто ею владеет, и раздать бесплатно:

— Если признавать возможность отчуждения земли у того, у кого ее много, чтобы дать тому, у кого ее мало, надо знать, к чему это приведет… Никто не будет прилагать свой труд к земле, зная, что плоды его трудов могут быть через несколько лет отчуждены… Это приведет к такому социальному перевороту, к такому изменению всех социальных, правовых и гражданских отношений, какого еще не видела история.