Неожиданно ее локоть прижался к нему сильнее, и он почувствовал легкое движение - она чуть-чуть прогнула спину, слегка подав назад бедра. Сквозь набат до Сэма донесся не то стон, не то кашель. Это было уже слишком! Колокол в голове замолк, и в полной тишине Сэм вскочил, подкинув старухину руку с пакетиком и, неестественно резко, рванулся к выходу. Как оказалось, в этот самый момент двери поезда, стоявшего на остановке, начали закрываться. Сэм почти проскочил наружу, но сзади дернуло - пола пиджака оказалась в капкане. Он растерянно обернулся, не очень понимая, что присходит. Тут челюсти дверей разошлись, и Сэм увидел откровенно улыбающиеся ему глаза. Нет, это не была его фантазия! Женщина мстительно и удовлетворенно смотрела на него. Двери окончательно закрылись, отделяя его этого подлого взгляда. Поезд ушел.

Постояв на пустом перроне, он понял, что не доехал до дому пару остановок. Садиться в другой поезд ему совсем не хотелось. Он выбрался наружу, пошел домой пешком и, опоздав на полчаса, раздраженный, со все еще пустой головой, остановился на тротуаре взглянуть на свое окно. Ему было обидно. Эта красивая женщина наверняка угадала в нем неизбалованного женским вниманием холостяка, и, движимая непонятной ненавистью, подшутила над ним. Отомстила ему вместо кого-то другого. Зачем ей это? Он ругал себя за то, что не смог насмешливо взглянуть на женщину, за то, что идиотская шутка легко пробила его броню, которую он все же считал крепкой. Он также понимал, что долго еще будет растравлять себя этим воспоминанием. Случившееся беспокоило и раздражало его как пятно на новых брюках.

Чертыхнувшись, Сэм вошел в подъезд и остановился, ищя по карманам ключи. Он нашел их в пиджаке и, с чувством облегчения, отпер дверь. Казалось, закрыв ее, он отгородится от всего происшедшего, и сбившаяся с шага пятница снова пойдет по своему привычному кругу. Но случилось совсем не так. Сэм шагнул в вестибюль и придержал за собой дверь, чтобы она не сильно хлопнула. В эту секунду та песчинка, которая попала в отлаженный механизм его пятничных часов, добралась, наконец, до переплетения тоненьких шестеренок, покорежила одну, другую, и вдруг все они, распавшись, стали вертеться в разные стороны, непозволительно и пугающе быстро.

За спиной у Сэма раздался громкий топот; дверь, которую он не успел еще отпустить, сильно и резко толкнули, она ударила Сэма по спине; от неожиданности он сделал какой-то невероятный пируэт, вывернулся и оказался лицом к лицу с набегающим на него человеком. Высокий и плотный, человек этот споткнулся о Сэма. Падая вместе с ним, Сэм услышал очень громкий звук и, через секунду, еще один. Усиленные акустикой вестибюля, они прозвучали как выстрелы. И только уже лежа на спине, подмятый грузным телом, Сэм вдруг сообразил, что это и были выстрелы. Он никогда раньше не слышал выстрелов в жизни. Только в кино. И может быть поэтому, а может еще и потому, что в глубине души не верил, что в людей действительно могут стрелять, Сэму показалось, что все это происходит не с ним. Прозрачная стеночка нереальности приподнялась, но тут же исчезла. Он понял, что это правда. Дышать было тяжело. Воздух, лениво втекая в глотку, не достигал легких, размазываясь где-то по трахее.Человек, лежащий на нем, зашевелился и, приподняв голову, посмотрел назад, туда, откуда стреляли. На Сэма пахнуло хорошим одеколоном и потом одновременно. Человек, упираясь на руки, кряхтя, приподнялся и встал. Сэму стало легче дышать, но он не двигался. Человек сверху посмотрел на него, и Сэму сразу не понравился его взгляд. В воздухе между ними зависло что-то такое, что Сэм не мог бы выразить словами, но для себя отчетливо понял, что все это происшествие стрельбой не закончилось, а только начинается. По крайней мере, для него.

Стоявший над ним мужчина был одет в черный костюм и еще что-то черное под ним. Он чуть помедлил, потом решительно и жестко схватил Сэма за отворот пиджака и как-то рывками стал поднимать его на ноги. Сэм и так собирался вставать, чужая рука скорее мешала, чем помогала ему. Когда он оказался на ногах, то выяснилось, что незнакомец почти одного с ним роста, но крепче и без животика. Он стоял и все так же молча смотрел на Сэма. Сейчас Сэму показалось, что он играет в какую-то игру и, по незнанию, нарушил главное правило, а этот ждет, что же он сделает дальше. Сэму захотелось выйти из игры и вообще из парадного, на улицу, к людям. Ему даже в голову не пришло (вернее, пришло, но позже), что тот, кто стрелял, может быть где-то там. Он бездумно сделал движение к двери.

- Куда? - незнакомец схватил Сэма за руку, - а ну пошли домой!

И в голосе, и в движениях его была явная угроза. Это немного задело Сэма. Стараясь сохранить достоинство, он двинулся к лестнице, думая, что этот тип просто хочет остаться один. Однако он тут же получил толчок в спину.

- Давай, давай, покажешь, как ты тут живешь!

Ничего себе - пятничное приключение! - подумал Сэм, входя в свою квартирку. Его новый знакомец, невежливо оттиснув его, прошел в комнату первым и сразу направился к окну. Осторожно выглянув наружу, он повернулся к Сэму.

- Ну что, один живешь?

- Один.

- Ну вот что, приятель, можешь звать меня Джо. А ты кто?

Сэм, стараясь сохранить некое подобие приличий, представился и уже хотел было предложить гостю садиться, но подумал, что Джо мало напоминает гостя. Скорее, хозяина. Джо, тем временем, прошелся по комнате, остановился перед телевизором, что-то начертил на его пыльной поверхности, потом повернулся и сразу стал говорить.

- Ты ведь не думаешь звонить в полицию? Правильно. Тут вот какое дело - я посижу у тебя немного. Может полчасика. Ну а потом... потом мы посмотрим. И еще: книжки ты читал, так что дурацких вопросов задавать не будешь.

Джо устало развалился в единственном кресле.

- А бабы у тебя нет, я вижу. Ну и хорошо. Без визга. Бабы, они...

Тут он прервал сам себя, подался вперед, и в глазах, до сих пор бездушно-жестких, появилось выражение... какое - Сэм не понял.

- Ну, расскажи, как ты живешь.

Такое предложение, услышанное от бандита (а то, что перед ним бандит, было очевидно), расстроило Сэма. Как ответить на этот вопрос незнакомому человеку? Рассказать свою биографию? Опасность, реальная, безобразная опасность заполнила его квартирку. Как сделать так, чтобы не рассердить этого человека, он не знал. Как сделать, чтобы он ушел или, по крайней мере, выпустил его, Сэма, он тоже не знал. Сэм вспомнил свое глупое приключение в метро и хмыкнул про себя.

- Ну, что молчишь? Значит, прожил ты на свете столько лет, а сказать нечего?

Джо произнес это с интонацией школьного учителя, отчитывающего непутевого ученика, и Сэм на секунду почти поверил, что если он пообещает исправиться и в дальнейшем стать таким, каким его хотел бы видеть этот человек, то его отпустят домой.

Сэм старался не смотреть в это страшное лицо, однако, по каким-то грозным признакам, может быть, по надувающимся жилам на шее говорящего, по его поджатым напружинившимся ногам, по руке, которая сжимала и разжимала кулак, по чему-то еще неуловимому, он понял, что Джо специально разжигает в себе гнев против него. Разжечь в себе гнев, чтобы получить моральное право на... «Неотвратимость» - страшное слово - крутилось в голове у Сэма. Этого не может быть, но это будет. Не может - но будет! Сэм присел на диван. Эх, если бы не этот случай в метро, он давно бы был дома! Если бы он чуточку быстрее открыл дверь в парадном! Если бы...

- Уверен, что ты даже лотерейных билетов не покупаешь! Конечно, ты бы не знал, что делать со свалившимися на тебя деньгами. Но известно, что везет на дурные деньги именно таким гаденышам. У которых и желаний-то нет. Вот что бы ты хотел иметь в этой жизни?

Сэм вообще-то мог бы рассказать о своих тенях за окном, но понимал глупую неуместность разговора, да Джо и не ждал ответа. Он говорил. Впрочем, что-то вдруг изменилось. Неизвестно почему у Сэма перестало давить за ушами, и только язык слегка покалывало кислым. Джо отвлекся. Он стал рассказывать, что бы сделал с выигрышем миллионов этак в пятьдесят- шестьдесят. Сейчас он уже не хотел убивать Сэма, а снова развалился в кресле, улыбнулся и спросил: