- Это вы, что ли, Великий Бизон?

Раввин снова заколыхал перьями, задумался, а потом опустил лук, наклонился к лицу Шутника и, сменив тон на обычный, не вяжущийся с его нынешним видом, заговорил:

- Вы думаете, что я сумасшедший? Нет, это раньше я был сумасшедшим, как и все вы. Я - Великий Бизон? Нет конечно. Хотя, в какой-то степени… Когда в восьмидневном возрасте мальчику пускают кровь при обрезании – это от Великого Бизона. Понимаете? Все остальное – пшик! Все книжки написаны людьми. Все заповеди! Хотите верьте в них, хотите - нет. И что же остается? Почему я верю в правильного Бога, а он в неправильного? Как можно неправильно верить? И кто знает как правильно? Вот и остается только Великий Бизон, у которого, кстати, совсем нет заповедей. Его можно пощупать руками, он ничего не дает и ничего не просит, понимаете?

Я, как мог, повернул голову к Шутнику, и мне показалось, что тот нетерпеливо выжидает, когда же наступит пауза в мутных речах раввина. Но сказать он так ничего и не успел. Где-то, довольно далеко, раздался то ли взрыв, то ли рев - и стал стремительно приближаться. Чуть позже я сообразил, что это звук работающего на молную мощь автомобильного двигателя. В закрытом, хоть и большом помещении этот звук упруго надвигался на нас как огромный стальной шар. Шнур сильнее впился в меня – это Шутник беспокойно задвигался. Видимо все происходящее до сих пор как-то укладывалось в его замысловатые реальности, но этот звук явно не подходил ни к одной из них. Раввин тоже был удивлен. Но не долго. Он выпрямился, мощно натянул тетиву своего лука и повернулся лицом в сторону звука. Его лицо, подсвеченное ускользающими бликами догорающего костра, было непроницаемо, губы шевелились. Смотрелся он, если бы не очки и борода, убедительно; а головной убор и лук - аксессуары наивного полубезумия - удивительно сочетались с грозным звуком, надвигающимся на нас, костром и запахом горелого мяса.

Через секунду полыхнул свет фар – прямо на нас мчался автомобиль. Раввин не шелохнулся; по-моему, он прицеливался. Зато Шутник всерьез заволновался, подтолкнул меня спиной и потянул вверх, пытаясь встать. Сильно, как по свежей ране, резануло в руках, мы дернулись и завалились в сторону от костра. И в ту же секунду боковым зрением я успел увидеть низкий темный капот с драконьими глазами, материлизовавшийся прямо перед стоящим раввином. Взвизг тормозов, глухой удар и почему-то - сыплющееся стекло.

Уже не обращая внимание на боль, я судорожно задергался. Происходило что-то, чему не хотелось быть ни участником, ни свидетелем.

- Идиот, - громко и визгливо заорал Шутник.

Я не понимал, кому он кричит: мне или же тем у костра.

- Идиот несчастный!

Нам все-таки снова удалось сесть, и я увидел, что костра нет, а на его месте (под колесами еще тлел уголь) стоит маленький открытый автомобиль. На водительском сидении совершенно безучастно развалился человек в костюме. Нам были видны только лацканы пиджака и небрежно опущенный узел галстука. Тут Шутник сделал какое-то сумасшедшее усилие и почти поднял меня на ноги.

- Давай, шевелись - прорычал он, - не видишь, что твориться?

Мы неловко попытались развернуться, но тут раздался новый звук: раввин, где-то потерявший и лук, и шапку из перьев, прыгнул из темноты на капот машины. От сотрясения остатки лобового стекла посыпались прямо на водителя, но тот не пошевелился. Раввин вглянул на него, и лицо его передернулось; он пригнулся, чтобы поближе рассмотреть сидящего за рулем. Когда он повернулся к нам, то это снова был раввин – растерянный полуодетый раввин. Он неловко соскочил на землю и сказал:

- Послушайте, я же в него не попал… кажется. Так как же...

Тут, как бы впервые заметив, что мы связаны, раввин вытащил из кармана маленький складной нож и попытался его открыть. Но руки, видимо, дрожали, и он, пробормотав что-то, впился в лезвие зубами и так размашисто полоснул по шнуру, что я дернулся, а Шутник снова зарычал.

Освободившись, он быстро шагнул к машине и наклонился. Рядом беспокойно затоптался раввин. Мне не хотелось подходить. Недавно съеденное мясо нехорошо поднялось куда-то к горлу. Я смотрел на широкий мутный овал далекой стены - видимо был включен дальний свет и фары работали исправно - и думал, что если добраться до нее, а потом и до двери... Соображать, что произошло, моя голова отказывалась категорически. Хватит анализа и самоанализа. Проклятые реальности снова обманули меня и, кажется, я стал свидетелем, если не соучастником, настоящего убийства.

- Ну что, ребе, доигрались в Чингачгука, а? – Шутник оперся о дверцу и картинно скрестил руки. И только голос, нервически истончившись, выдавал нехорошее волнение. - Ну, и где же ваш Великий Бизон?

- Я же говорю, я в него не попал. Стекло разбил, да, но где стрела? Я не понимаю! Ничего не понимаю!

Раввин был близок к истерике, а Шутник, наоборот, успокаивался и, по-моему, наслаждался испугом раввина.

-Ну и что же будем делать? – спросил он тоном напрашивающегося на взятку чиновника. - Ситуация хреновая, ребе, очень хреновая. Что молчите? Из-за вас в Доме все поставят с ног на голову, да и вообще… Думайте, ребе: человек-то мертв. И, самое главное, какой человек! Это Марк Мазель, ребе. Тот самый. Мне самому страшно подумать, что будет дальше.

Я не очень понимал, зачем Шутнику нужно стращать и без того растерянного раввина. Это походило на шантаж, да только что взять с несчастного полуголого человека.

Раввин боком, что-то бормоча под нос, обошел вокруг машины, попал в свет фар, отгородив от меня спасительную стену, и снова подошел к Шутнику.

-У вас есть только один выход, ребе. Да что я говорю – у нас есть только один выход. Закопать его где-нибудь и отогнать машину подальше в темноту. Здесь, в середине, есть одно местечко, я покажу. А потом, ребе, мы, все трое, идем к Вольфу. И все.

Раввин внимательно посмотрел на Шутника, неопределенно покачал головой, и вдруг резко отодвинул, почти отбросил его от машины, открыл дверь и наклонился над телом водителя. Легкий Шутник налетел на меня, вцепился ледяной рукой в плечо и хмыкнул, как бы приглашая поучаствовать в затее. А мир плыл вокруг, и только желтое пятно на стене оставалось неподвижным маячком среди очумевших реальностей.

Раввин тем временем обернулся к нам, и выражение его лица было еще более странным, чем тогда, когда он вынырнул из темноты со своим луком. Шутник еще сильнее вцепился в мое плечо.

- Вот так всегда: мелочь, ерунда, маленький пустячок может испортить большое дело, понимаете? – Раввин прислонился к машине почти так же, как недавно Шутник.

- Великий Бизон – это не ваши паршивые игры в реальности. В этом сумасшедшем Доме и самому нетрудно сойти с ума, но... Я попал сюда случайно, но сейчас очень рад... Послушайте, если Бог создал человека по своему образу и подобию, то лучший способ понять Бога – это изучать человека. Вот такая дурацкая мысль пришла мне в голову. Зачем копаться в старых книгах, где в конце концов натыкаешься на то, что все это истина, только если ты в нее веришь? В истину нельзя верить или не верить, понимаете? А вот Великий Бизон не предлагает верить. Есть стрела, она летит. И когда она попадает в цель – это Великий Бизон. Но когда не попадает – это тоже Великий Бизон. Можно сказать, что он - на острие стрелы. Нужно в него верить? Кольните себя этой стрелой и поймете. Идолопоклонники от страха и дурости ему молились. Но что Великому Бизону их молитвы? Зачем ему вообще молитвы? Я посмотрел на людей, поковырялся и понял – люди произошли от обезьяны, Великий Бизон тут не причем!

Похоже, раввину было плохо, очень плохо. Мне стало даже жаль его. Мне. Но не Шутнику. Он отпустил мое плечо и легонько, как будто боясь спугнуть, шагнул к раввину.

- Ребе, пора кончать это дело, слышите? Я думаю там, наверху, сейчас не до Марка. Но это пока. Оставьте ваши проповеди для адвоката, хорошо? Давайте, вытаскивайте его из машины. Быстро.

Раввин как будто не слышал. Он неторопливо снял свои кривые очки, поискал, чем бы их вытереть, не нашел, повернулся к покойнику и стал протирать стекла полой его пиджака. Мы с Шутником переглянулись. По-моему, нужно было побыстрей убираться отсюда - к Вольфу, к Джулии, куда угодно. Но бесцеремонный Шутник не хотел оставлять сумасшедшего в покое. Он повернулся ко мне: