Я еще немного помедлил перед окном. Девушка запаздывает на свидание, ну что ж… Аккуратно, чтобы не помять цветы, перелез через балконные перила. Комната напротив была видна превосходно. Следовательно, и я буду ей виден. А вот как она себя поведет, если вдруг вообще меня не обнаружит? Что, если теперь я буду за ней наблюдать? Вообще, в возможности вырваться из их поля зрения и посмотреть, как они будут себя вести, я почувствовал какое-то непозволительное развлечение. Как если делать пальцами рожки ведущему телепрограммы у него за спиной в момент прямой трансляции. И, пока меня не успела остановить какая-нибудь следующая мысль, я развернулся и резко дернул балконную дверь. Она легко отворилась, и я с любопытством (ведь всегда безумно любопытно – что там за стеной) отодвинул портьеру. Честно говоря, я собирался только спрятаться за ней и, следовательно, рассчитывал на небольшой зазор между стеной и тканью. Не более. Мысль о возможном выходе через балкон как-то не приходила мне в голову.
Но передо мной была комната. По контрасту с теми, что я оставил у себя за спиной, эта комната показалась мне маленькой – она была полна мебели. И, судя по необъятной и не по-современному высокой кровати, это была спальня. Я оторопел. Конечно, если продолжить мои многослойные рассуждения, вполне можно предположить, что и это все декорация, рассчитанная как раз на мое любопытство. Я огляделся. Без сомнения, комната была жилой. Слегка смятое покрывало на кровати, справа от нее - антикварный комод, на нем коробочки с какими-то лекарствами - некоторые пластиковые упаковки высунуты наполовину, - и рядом стопочка каких-то бумаг, похоже, счетов. Либо декоратор должен быть гением, либо... Нет, этого не может быть. Можно еще сымитировать обстановку, создать ощущение жилья, но дух... Тут я понял, почему я так уверен, что здесь живут: запах. В помещении очевидно пахло жильем. И не просто жильем. Здесь явно жили старики. Хотя запах старости и забивался какой-то парфюмерной примесью. И, судя по халату, который я не сразу заметил на спинке кровати - это спальня пожилой или очень пожилой женщины. Но этого не может быть! Это же декорация! За балконом сияет театральное, а не настоящее солнце! Предположить, что здесь живут специально поселенные актеры, в чьи обязанности входит свести меня с ума, просто выше моих сил! Существует только один способ проверить, что же это, остановить триллер - это пройти через всю квартиру, обнаружить входную дверь и выйти на улицу. Или найти, наконец, точку, где эта проклятая декорация заканчивается. Даже если допустить, что все это здание принадлежит взбесившемуся миллионеру, я ни за что не поверю, что кто-либо может позволить себе превратить в декорацию и улицу. Еще один образ из дурного сна - целые кварталы полунастоящих домов, где реальность густо замешана с театральными эффектами, и по воле невидимого хозяина - то ночь, то утро, то зима, то лето и, мало того, населено все это актерами, усердно изображающими бытовую реальность. Я до ужаса явно представил, как они, кто в шортах, кто в шубах, сходятся потом вне этих декораций и, потягивая кофе, обсуждают только что сыгранное. Но это не Голливуд, следовательно, здесь так быть не может. Значит, надо только взять себя в руки и найти выход отсюда. Или хотя бы окно. Настоящее окно на настоящую улицу. В спальне, на пороге которой я стоял, окон не было. Однако слева от меня была двустворчатая дверь с большими матовыми стеклами. В крайнем случае, если и эта закрыта, сломаю стекло. Однако нерешительность крепко придавила меня, и я не стронулся с места. Я был в чужой квартире. Более того, попал сюда через балкон, как вор. Конечно, я помню - и балкон и улица перед ним - не настоящие, точнее - просто коридор между двумя стенами с театральным запахом и прожектором - декорация, но... Неожиданно, вне всякой связи с предыдущим, я вспомнил, что, ко всему прочему, я одет только в нелепый купальный халат. Там, с Джулией, он был уместен более или менее, однако здесь, в этой старушечьей спальне... Это навело меня на новую мысль. В принципе, я могу вернуться обратно к Джулии. Я повернулся к балкону. Еще один сюрприз окончательно добил меня: окно, из которого я вылез, было плотно закрыто и зашторено. И тот факт, что оно было зашторено, почему-то убедил меня даже не пробовать его открыть: окно закрыто на задвижку. Теперь, похоже, выбора у меня не было. Думать о том, почему Джулия не пускает меня обратно (ведь она обмолвилась, что вечер еще не кончился), мне не хотелось. Меня поставили перед фактом. Значит так: если это все их штучки, и эта спаленка входит в набор развлечений сегодняшнего вечера, тогда вперед. Но... Если абсурд закончился там, у меня за спиной... Бабулька вызовет полицию. Секундочку, какая полиция, я в декорациях! Снова идиотизм. Ну и хорошо. Мне опять захотелось, чтобы все это побыстрее закончилось. Надо подойти и открыть дверь, а там - лестница, где-то там должна быть улица, даже полиция - что угодно, но отсюда надо сваливать. Ну, идти так идти. Я сдвинулся с места и уже почти дошел до двери, как вдруг услышал, что к ней приближаются с той стороны. И явно не один человек. Только что я хотел сдаться на милость старушке, кому-то там еще, однако не рассчитывал, что меня найдут. Неожиданностью должен был стать для хозяев я, а не они для меня. А может быть я просто струсил. В общем, я нырнул за портьеру и, как в посредственной оперетке, затаился. Дверь, судя по звуку, отворилась, и тяжелые шаги направились прямо в мою сторону. Я почувствовал себя в мышеловке. Неожиданно, совсем близко от меня, низкий и дребезжащий голос произнес:
- Честно говоря, я ожидала Боба. Ну да ладно, входи.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Я понял, что меня опять нашли. И уже совсем собрался было покинуть мое убежище, даже руку к портьере протянул, когда услышал второй голос – молодой мужской голос из глубины комнаты.
- Боб то ли заболел, то ли еще чего,- небрежно сказал он, - в общем, вытянули меня. Конечно, можно позвонить в контору и ...
- Да ладно, - сказала старуха, - не все ли равно.
В комнате замолчали, а я с облегчением прислонился спиной к спасительной балконной двери. В голову полезли идиотские мысли. То ли я, действительно, случайный свидетель, то ли меня здесь уже поджидали. Где-то отдаленно я даже начинал гордиться собственной персоной – если все это устроено только для того, чтобы произвести на меня впечатление или даже подвинуть к сумасшествию... Надо же, сколько внимания! Но нет, конечно же, все происходящее - результат каких-то дурацких совпадений, густо замешанных на моей личной инициативе. Скорее всего, я просто залез в чужие декорации.
За портьерой заскрипела кровать. Заскрипела не оставляющим сомнений, характерным образом. Спинка в изголовье кровати мерно постукивала о стену. Вот уж это никак не вязалось с моим представлением о старухах. Но, может быть, я ошибаюсь? Осторожно подвинувшись, я коснулся пальцем зазора между портьерами. Меня передернуло и повело в сторону. Картина, открывшаяся мне, своей неэстетичностью почему-то напоминала бойню. Наверное, неотвратимой и циничной прямолинейностью, которая так присуща убийству. Массивное тело старухи, стоящей на четвереньках головой к балкону, тряслось под напором сзади молодого чернокожего с запрокинутой к потолку головой и слегка выпученными глазами. Мне показалось, что он улыбается. На мой взгляд, сцена не годилась даже для порнографического фильма, потому что в ней не было, пусть даже извращенной, эротики, а только деловые отношения мясника и свиньи. Впрочем, это я пытаюсь изобразить отвлеченно-саркастический взгляд на происходящее, на самом же деле возбуждение и отвращение вместе, как при виде утопленника, закружили мне голову. Я снова отступил от портьеры. Оставалось только ждать. Каким-то непонятным образом все то, что произошло в той, другой квартире показалось мне бесконечно далеким и, возможно, случившимся не со мной. Вернуться туда не было никакой возможности. Я поневоле вспомнил Джулию, с ее разными реальностями. Вот тебе и другая реальность!
