Однако выбор этого варианта управления затруднен амбициозными представлениями людей о собственной непогрешимости, рассудительности и здравомыслии. По мнению некоторых людей, неправыми могут быть только другие. А поскольку заранее неизвестно, какое решение вынесет судья, в чью сторону склонится чаша его весов, то для обращения к нему требуется определенная смелость, воля и выдержка, а не только вера в свою правоту и то, что доказать это можно только таким образом — ведь со стороны виднее.

Даже если признать, что конфликты есть зло, то это зло неизбежно. С неизбежным злом приходится мириться. А если не мириться, а попытаться извлечь пользу? Это вполне возможно, причем польза будет немалая.

А. Б. Добрович выделяет множество уровней, на которых разворачивается живое человеческое общение. В виде схемы это можно представить следующим образом.

Точкой отсчета (нулевым уровнем) является конвенциональный уровень. Он делит человеческое общение на два вида: субъект-субъектное, где люди воспринимают друг друга как равноправных партнеров, обладающих равными правами и возможностями, и субъект-объектное, где участники воспринимают тех, с кем они общаются, в качестве неодушевленных предметов, вредных или полезных в зависимости от обстоятельств.

С конвенционального уровня начинается еубъект-субъектное общение. Здесь партнеры испытывают интерес друг к другу и их взаимодействие длится до тех пор, пока интерес не будет удовлетворен. Между ними существует как бы негласная договоренность (конвенция), что по мере прекращения интереса и снижения потребности в общении (получения информации, обмена ею, нахождения благодарного и терпеливого слушателя, достижения взаимопонимания, разрешения той или иной проблемы, обретения чувства единения и прочее) общение будет безболезненно прекращено. Для этого в начале и по завершении взаимодействия используются специальные ритуалы: люди приветствуют друг друга, представляются, прощаются, дают понять, насколько их интересы соответствуют потребностям партнера.

Хотя всё здесь протекает достаточно чинно, но эффективность такого общения относительно невысока. Личного проникновения еще нет, и вежливость заменяет подлинную душевность.

Более эффективным является игровой уровень. Здесь люди стараются завоевать и сохранить интерес своих партнеров. Для этого они пытаются предстать перед ними с разных сторон, в наиболее удачных ракурсах. Подростки называют этот стиль поведения «выделываться». Действительно, на игровом уровне присутствует некоторая рисовка, она вызвана значимостью личности партнера по общению. А. В. Добрович говорит, что человек раскрывает свой «ролевой веер», он демонстрирует многогранность своей индивидуальности, стремится вызвать положительный отклик.

На деловом уровне эффективность общения еще выше, поскольку здесь партнеры уже не боятся вызвать неудовольствие друг другом, им не надо доказывать собственную привлекательность или значимость. Люди в совместной деятельности решают актуальные задачи. Их позиции в общении непрерывно меняются. Только что поучавший, дающий советы индивид становится слушателем и «учеником»; просивший помощи сам оказывает моральную поддержку и так далее — людей связывает дело. Поэтому и действия и личностные качества партнеров оказываются чрезвычайно важными. Нет страха, есть доверие и открытость.

Наивысшую позицию занимает духовный уровень. Здесь партнеры общаются не столько на информационной, сколько на эмоциональной основе. «Понять и принять» — вот его девиз. Люди испытывают не просто доверие и расположение друг к другу, а стремятся занять такую позицию, которая была наиболее удобна и выгодна партнеру. Но в обыденной жизни этот уровень встречается крайне редко.

Ниже конвенционального уровня располагается уровень субъект-объектного общения. Первый из них стандартизованный. Потребность в общении здесь есть лишь у одного из участии-ков, другой же участвует во взаимодействии с ним лишь постольку, поскольку это входит в сферу его обязанностей. При этом человек изображает из себя «строгого», «занятого», «делового», «радикального», «разудалого», то есть такого, каким ему предписано быть по долгу службы. Истинная же сущность его скрыта маской, он играет, но не для того, чтобы вызвать интерес. Именно поэтому на схеме стандартизованный уровень соединен с игровым. Внешне он напоминает его, но противостоит ему по своей коммуникативной направленности. «Ну что вам от меня надо? — как бы вопрошает всем своим видом субъект. — Мне вот вы совсем не нужны». Общение здесь идет, но эффективность его невысока, и у участников остается неприятный осадок по завершении общения.

Деловому общению противостоит манипулятивное общение. Здесь тоже есть общая цель, но инициатор общения пытается достичь его за счет других. Роли и позиции так же часто меняются, но завершающей всегда является «позиция сверху», ведь человек доказал другому, что тот глупее, никчемнее, нерасторопнее его. Один «вертит» другим по своему усмотрению и, чем тоньше и незаметнее он это проделывает, тем большее удовлетворение получает.

Однако стоит лишь второму участнику общения заметить, распознать, что кто-то использует его, как в большинстве случаев появляется желание ответить встречной манипуляцией. Такое общение напоминает шашечную игру в поддавки. Тут каждый заботится и думает только о себе, общение здесь лишь средство, а не цель взаимодействия.

Наконец, минимум, практически нулевая эффективность наблюдается на примитивном уровне. Один участник распоряжается другим, как вещью или куклой. Его не заботят его чувства, мысли, важен лишь факт подчинения. Ведь не думаем мы о стуле: не тяжело ли ему нас держать, не оскорбляет ли его наше грубое прикосновение? Стул для того и предназначен, чтобы подставлять сиденье и спинку каждому, кто на него приземлится. Так же и в примитивном общении. Люди не выбирают слова и выражения, не церемонятся, не стесняются скрыть свои эмоции: мне весело — смейтесь вместе со мной, появилось желание поразглагольствовать — слушайте меня со вниманием, а надоели — пошли все вон. Здесь можно обзывать, игнорировать, кричать, не отвечать на вопросы, не реагировать на замечания и предложения. Существуют лишь желания и интересы одной стороны, другая абсолютно не принимается в расчет. Как видно из схемы, этот уровень противостоит духовному уровню.

А теперь вернемся к конфликтам.

Выше уже говорилось об их различных видах. Сейчас нас интересуют лишь две разновидности конфликтов: позитивные и негативные. Напомним, что в конфликтах позитивных на последней стадии взаимодействия происходит повышение эффективности общения, совершается переход (скачок) на более высокий уровень. В конфликтах негативных, напротив, общение если не прерывается, то скатывается на более низкий по отношению к исходному уровень.

Снижение и повышение уровней может происходить плавно, с одного уровня на другой, а может и скачкообразно — тогда с игрового можно перейти на стандартизованный или, наоборот, с манипулятивного уровня на деловой, с примитивного — на духовный.

Таким образом, если по завершении конфликтного взаимодействия люди (группы людей) стали лучше понимать друг друга, повысилась степень их доверия и открытости, они сумели обрести (пусть и частично) желаемое, то конфликт является позитивным. И в этом его огромная ценность: не будь его, и все осталось бы как прежде — та же скрытность и подозрительность, те же страхи и опасения, та же неудовлетворенность сложившимися обстоятельствами. В расхожем выражении «Человек — творец своего счастья» во многом скрыт рецепт человеческой самодостаточности. Чтобы хоть на короткий срок почувствовать себя счастливым, нужно бороться, а значит, не страшиться конфликтов и противостояния, открытого выражения своих чаяний и устремлений. И только тогда, в накале борьбы и страстей, в короткий момент торжества или горький миг поражения, можно почувствовать себя по-настоящему счастливым, отдающим всё без остатка и не думающим о том, что будет потом, что будет получено взамен, или о том, что скажут или подумают другие.