С того самого дня, как она обнаружила, что она и ведьма, и Зачарованная, да еще и волшебница, жизнь ее стала довольно бурной, если не сказать больше. Но Лео всегда был рядом в трудную минуту, всегда и во всем помогал ей. Ей совсем не хотелось его потерять, не хотелось куда сильнее, чем той же Пайпер или Фиби. Хотя она волшебница только наполовину, но, в отличие от своих сестер, могла ощущать присутствие других волшебников на порядочном расстоянии от себя.

По крайне мере, она была в этом уверена. К сожалению, у нее в этом не было достаточного опыта, но когда же еще, как не сейчас, попробовать свои силы в Этом деле?

Опять глубоко вздохнув, она сосредоточилась на Лео. Вызвав его образ в своей памяти, Пейдж попыталась почувствовать его на расстоянии с помощью своей магической силы.

«Где же ты, Лео? — думала она. — О, пожалуйста, я так хочу найти тебя...»

И тут на нее нахлынула столь мощная волна страха и любви, что она начала задыхаться. Она безошибочно почувствовала Лео. Пейдж знала, что это он. Он воплотил в себе этот страх и беспокойство. Он волновался за Пайпер и Фиби. Вот откуда исходила любовь. Где бы Лео ни держали в заточении, что бы с ним ни делали, он всегда сперва думал о своей семье, а потом о себе.

— Ах, Лео, ты самый добрый на свете, — произнесла Пейдж, открывая глаза.

Покалывание, пробежавшее по ее коже и проникшее в тело, улетучилось, оставив после себя лишь страх. Пейдж окаменела, охваченная тревогой за своего зятя. Она знала, что ей следует делать. Вдруг ее охватило волнение — перед ней появилась ясная цель, и все в комнате, похоже, приобрело более резкие очертания.

Если ей удалось почувствовать Лео, это означало, что его не увели в подземелье — светлые волшебники не обладали способностью обнаруживать тех, кого заточили в преисподней. Это была хорошая новость, но еще лучше, что, почувствовав его, она сможет перенестись к нему и еще взять с собой сестер. Как раз подобной благоприятной возможности они и дожидались. Пейдж спрыгнула с кровати и побежала наверх сообщить эту новость Фиби и Пайпер.

—Девочки! Девочки! Я почувствовала Лео! — выкрикнула Пейдж, врываясь в комнату.

— Правда? С ним ничего не произошло? — спросила Пайпер и резко села на диване. Влажное полотенце слетело с ее лба и упало на колени. Кровь ударила ей в голову.

— Похоже, с ним все в порядке, — ответила Пейдж. — Только... знаешь... он немного обеспокоен. Он волнуется за нас, я это точно почувствовала.

— Постой, если ты способна почувствовать его, то можешь перенести нас к нему, верно? — спросила Фиби.

— Еще бы, — ответила Пейдж, ощущая, как начинает кружиться голова. Она всегда приходила в восторг, когда могла внести вклад в решение возникшей проблемы.

— Тогда вперед, — сказала Пайпер, собираясь встать, но ей снова стало плохо, и она тяжело села, ухватившись рукой за отполированный деревянный подлокотник старинного дивана.

— Не так резко, девочка, страдающая головокружением, — сказала Фиби, подходя и помогая Пайпер снова лечь. — Тебе точно еще рано двигаться.

— Да, и было бы самоубийством перенестись к нему, не вооружившись заклинанием, способным принести победу, или зельем или чем-то вроде этого, — добавила Пейдж.

— Тогда ладно, — сказала Пайпер, почувствовав, видимо, небольшое облегчение оттого, что снова прилегла. Пайпер старалась бодриться, но Пейдж она казалась бледной и слабой. — Что у нас там в «Книге Теней»?

Фиби подошла к книге, перевернула несколько страниц и, засунув руки в задние карманы джинсов, стала читать.

— Так вот, здесь есть и заклинание и зелье, способные победить Малагона, — сказала она, переминаясь с ноги на ногу.

— Чтобы его одолеть, думаю, понадобятся оба этих средства, — проронила Пайпер без всякого выражения.

Желудок Пейдж сжался в тугой комок.

— Должно быть, он очень силен, а?

— Уверена, мы и с ним справимся, — словно успокаивая их, ответила Фиби. — Вот это да, — добавила она, опять заглянув в книгу. - Здесь так много ингредиентов.

Пейдж поднялась к ней на возвышение и просмотрела явно очень сложный список. Мягко говоря, он вселял страх. Однако в нем не было ничего незнакомого или экзотического. Пейдж почувствовала, как уверенность ее растет.

— На кухне у нас все это есть, — сказала она. — Тут не должно быть ни каких трудностей.

— Наконец-то! Хорошие новости! — вымолвила Пайпер, подняв руки вверх. С посудным полотенцем на лбу, одна нога покоится на диване, другая — на полу, она являла собой забавную картину.

Тут Пейдж заметила сноску внизу страницы и наклонилась, чтобы прочитать ее. От прочитанного у нее тревожно забилось сердце.

— Ух, — тихо произнесла она и ткнула пальцем в страницу из плотной бумаги. — Прочитай то, что напечатано мелким шрифтом.

Фиби захлопала глазами и побледнела, она ведь не заметила строчку внизу страницы.

— Что? Что там такое? — спросила Пайпер. Она стянула тряпку с лица и, не поворачивая головы, взглянула на сестер.

 Фиби стиснула зубы и, чуть вздрогнув, поджала губы:

— Прежде чем это зелье станет действовать, придется его оставить студиться на шесть часов.

Наступила тревожная тишина, и Пейдж чуть не бросилась к двери, чтобы избежать взрыва своей сестры. Или пока в комнате не взорвется что-нибудь другое.

— Шесть часов! Что же это за зелье? А что, если этот тип Малагон прямо сейчас начнет ломиться в нашу дверь? — негодующе воскликнула Пайпер и оперлась на локти.

— Пайпер, успокойся, — сказала Фиби, подходя к сестре. — Этот темный волшебник говорил, что дает нам на принятие решения двое суток, так что у нас предостаточно времени, чтобы приготовить это зелье и перенестись к Лео.

— Фиби, я не могу ждать шесть часов, — ответила Пайпер со слезами на глазах. — Черт подери, мне надо вернуть своего мужа.

— Дорогая, мы знаем, что надо, — сказала Пейдж, подходя к ним. Она встала на колени рядом с Пайпер и положила свою руку на ее. — Но похоже, это единственная возможность.

— Мне не хочется в этом признаваться, — добавила Фиби, вставая. — Но другого выбора у нас нет.

Лео стоял в своей непроницаемой камере, вызывающе глядя на окруживших его темных волшебников. Он отказался сесть, хотя и устал от многих часов, проведенных на ногах в одном положении. Он ни за что не проявит слабость, доставляя им удовольствие.

За темными волшебниками, облаченными в разные черные одежды, были видны каменные стены кровавого цвета. С земли, покрытой чем-то вроде черного пепла и ила, от движений темных волшебников поднимались облака пыли. На стенах, которые, казалось, уходили вверх в бесконечность, в канделябрах мерцали факелы. Когда Лео, щурясь и сосредоточиваясь, смотрел прямо вверх, он видел где-то на высоте многих миль клочок голубого неба. Он мог поклясться в этом.

«Мы не в аду, — думал он, все еще пытаясь понять, что с ним происходит. — Мы не можем быть под землей, значит, это место находится в каком-то среднем царстве. В каком-то чистилище».

Но как им удалось завлечь его сюда? Как они сотворили эту сеть, которая прервала его полет? И в конце концов, из чего сделана эта клетка? С Лео редко случалось так, чтобы он попадал в помещение и не мог выйти из него. Здесь должно действовать какое-то сильное волшебство.

Ему потребовались все силы, чтобы удержаться от попытки исчезнуть. Похоже, часть его мозга отказывалась верить, что этого нельзя осуществить. В конце концов, для Лео исчезнуть значило то же самое, что дышать — он к этому привык. Однако черная решетка, которая преграждала ему путь, была необъяснимым образом заколдована и ограничивала его самого и действие его волшебства. Он уже не раз пробовал и знал это.

— На что ты уставился, урод? — выпалил один из темных волшебников. Это был высокий, широкоплечий громила с длинными нечесаными волосами и заросшим подбородком. На груди и плечах у него были тусклые бронзовые пластины, как у средневекового гладиатора. Он с грозным видом приблизился к клетке и потянулся к мечу, находившемуся в ножнах, прикрепленных у него за спиной.