— Так вы хотите, чтоб вся комната была синей? — прокричал вдруг из столовой один из маляров, когда Пайпер добралась до бутылочек с травами.
— Синей?! — повторила она в замешательстве, обернувшись к ним с десятком бутылочек в руках. — При чем тут синий? Вообще-то предполагался песочный цвет!
Совсем развернувшись к ним, она увидела, как один из маляров смахнул со стола все ее бумажные дела, чтобы водрузить на него банки с краской. Пайпер побагровела:
— Эй! Вы что делаете?! Там же все лежало по порядку!
Она наклонилась, чтобы поставить бутылочки и тут же ринуться останавливать разрушительную деятельность маляра, но в это мгновение другой маляр нечаянно пихнул ее локтем, когда выносил из столовой стулья. Пайпер с трудом удержала равновесие, однако несколько бутылочек с травами и специями все-таки выскользнули у нее из рук и упали прямо в коробку Фиби, где лежали душистые талисманы. Пайпер не успела заморозить содержимое бутылочек, поэтому все они открылись и полностью рассыпались.
— Простите, — безо всякого выражения произнес маляр.
— Отлично! — со злостью сказала Пайпер, швыряя в угол остальные бутылочки. — Лучше и не бывает!
Она взглянула на коробку и сморщилась: талисманы Фиби были покрыты толстым слоем размолотого розмарина и орегано. Ее сестра придет в ужас.
— Эй, дамочка! Хотите, сейчас живо разберемся со всем этим хламом? — спросил ее старший маляр, и его подельник радостно двинулся к груде бумаг. Пайпер почувствовала приступ дурноты.
— Так, все, хватит! — Она подняла руки вверх и быстро заморозила время во всем доме, остановив тем самым этого маляра на полпути к бумагам, другого — в процессе окрашивания стены в цвет Мирового океана, а самый старший застыл в полуобороте с придурковато распахнутым ртом.
Глубоко вздохнув, Пайпер приказала себе успокоиться, но это оказалось бесполезным: сердце стучало как бешеное, и с каждым его ударом по всему телу пробегала дрожь.
Как же она вообще собиралась руководить этими парнями, потом нестись в «РЗ» на ветречу с Ринальдо, на интервью к журналисту из «Хроник», и ко всему прочему — еще пойти за покупками и начать готовить?!
Пайпер заглянула внутрь коробки Фиби с талисманами и вздохнула.
— Хотела бы я, чтобы было две меня! — со злостью процедила она сквозь зубы. Пайпер уже вообразила, как гуляет с сестрами по ярмарке, примеряет всякие наряды и просто вёселится, а тут на тебе! Хотелось как лучше, а получилось как всегда...
Пайпер наконец разморозила время, быстро отобрав у маляра ворох своих деловых бумаг. У другого она принялась выдергивать из рук банку с краской нежелательного цвета и, наконец, выдернув, вручила ему нужную.
— Только не синий, вы меня поняли? — рявкнула она. — Я заказывала песочный цвет, и я хочу песочный цвет.
— Хорошо, как скажете, дамочка, — сказал парень, подняв вверх руки, словно сдаваясь.
Пайпер швырнула банку с краской и готовой смесью в раковину, схватила свой портфель и с кучей документов под мышкой буквально вылетела из комнаты. Ей срочно нужно было попасть в «РЗ», к тому же так маляры были в большей безопасности, чем рядом с ней.
«Но если я приду домой и застану свою столовую, окрашенную в иной цвет, нежели песочный, — мрачно подумала она, направляясь к машине, — то я за себя не отвечаю...»
...Лео сидел выпрямившись на мягчайшем стуле в Большом Зале Собраний, ощущая некоторую гордость оттого, что находится здесь, поскольку его пригласили принять участие в одном очень важном событии, которое вот-вот должно произойти в жизни королевства доброй магии, и он чувствовал общую радость, разлитую кругом. Зал Собраний, которым пользовались только в особых случаях, представлял собой большую восьмиугольную галерею с позолоченными стенами, освещенную вращающимися и искрящимися белыми сферами, подвешенными к потолку. Вдоль стен располагались длинные ряды сидячих мест, устроенных наподобие амфитеатра, так что каждый волшебник мог наблюдать происходящее внизу на мраморном полу. Волшебники усаживались в порядке старшинства: Старейшины сидели на самых нижних местах, а те, кто недавно получил это почетное звание, — на самом верху. Лео посадили лицом к входу, над ним было всего несколько рядов, но под ним намного больше. На нем была его белая мантия с капюшоном — так требовалось по регламенту, пока проводились подобные собрания.
Мэрайя, одна из наиболее пожилых Старейшин, объясняла в этот момент обязанности, возложенные на молодых добрых волшебников, которые, как она и ее коллеги надеялись, будут добросовестно исполняться. Она рассказывала о том, как молодые люди преодолевают множество препятствий, прежде чем становятся волшебниками, а также поставила на голосование вопрос о некоторых новых обязанностях волшебников. Задача по обучению молодых была возложена на Старейшину по имени Шамус. На Совет все больше и больше прибывало молодых волшебников, и Шамусу приходилось волей-неволей усмирять нараставший шум, чем он, собственно, и занимался сейчас.
Мэрайя считалась здесь явным лидером: высокая красивая африканка, в своей обычной человеческой жизни она была когда-то борцом за гражданские права, так что умела грамотно говорить и вести собрание, из-за чего ее и избрали главой ассамблеи. Лео внимательно слушал ее выступление, ему впервые в жизни приходилось принимать решение в ходе такого серьезного голосования, и он, разумеется, не хотел ошибиться.
Внезапно все внимание волшебников приковал некто, приблизившийся к Мэрайе. Над собранием пролетел приглушенный шепот, который постепенно добрался и до самых верхних рядов Зала. Новичок, который еще даже не был удостоен звания, стремительно влетел в Зал и подбежал к Мэрайе. Лео и все волшебники, сидящие рядом, были шокированы его бесцеремонностью. Что они знали совершенно точно, так это то, что нельзя прерывать речь Старейшины.
— Что происходит? — шепотом спросил сидящий слева от Лео волшебник.
— Не имею ни малейшего понятия, — ответил Лео, чувствуя дрожь волнения.
Мэрайя оборвала свою речь на полуслове и обернулась к посланнику. На ее лице отобразились тревога и внимание, пока она слушала вести, которые принес этот гонец. Вскоре она выпрямилась и, положив гонцу на плечо свою руку, проводила его обратно к дверям, после чего повернулась ко всему остальному собранию.
— Мои дорогие Старейшины и добрые волшебники, у меня не очень хорошие новости, — | начала Мэрайя. Ее голос звонко раздавался по всему Залу. — Похоже, что темные волшебники опять поднимают головы.
По всему Залу опять пронесся шепот, но на этот раз он был значительно громче. Темные волшебники были единственными существами, способными убить добрых волшебников, причем делали они это самым отвратительным способом: стреляли отравленными стрелами, отчего те умирали долгой и мучительной смертью. Так что весть о том, что они вновь собираются вместе, посеяла среди присутствующих ощутимую панику. Обычно темные волшебники работали поодиночке, живя только для того, чтобы сеять смерть. Они почти что не знались даже друг с другом, по крайней мере, с тех самых пор, как их глава Малагон был изгнан из этого мира Главами Совета. Отсутствие лидера привело к тому, что они стали обычными ренегатами, неспособными на стоящее сопротивление.
— А сейчас я бы всех попросила сохранять спокойствие, — сказала Мэрайя, поднимая обе руки вверх, чтобы утихомирить собрание. — Если они хотят войны, то выбрали для этого неудачное время. В конце концов, мы все здесь, и пока мы все здесь, мы в полной безопасности. Это место является, как мы знаем, совершенно недоступным для любого темного волшебника. Но как только эта встреча закончится и вы вернетесь в обычный мир, попрошу вас всех сохранять бдительность и немедленно докладывать обо всех вылазках врага. — Она остановилась на мгновение и обвела глазами присутствующих. — Что бы они там ни планировали, им будет оказано достойное сопротивление, — заключила жестко она.
— Пейдж, — тихонько пробормотал Лео, когда Мэрайя закончила свою речь. Каждая клетка его тела задрожала от страха.
