получить Лучшую Работу На Свете. К слову сказать, это все, - он обвел рукой дом, - может

оказаться лучшим, что со мной когда-либо происходило.

Вот теперь я совсем перестала его понимать.

- С чего ты взял?

- Ты же сама сказала. Он: Клайд Конавэй, родом из Колби. Как ты думаешь, кого он будет уважать

больше: жителя «Песчаного рая» или обитателя этого домишки?

Что-то в его рассуждениях было неправильным, хотя вроде бы все казалось логичным. Запах

отбеливателя отвлекал от размышлений об этом, успешно скрывая от въедливых мыслей

неприглядную правду. Я потрясла головой.

- Клайд поймет, что ты пытаешься казаться другим человеком, Тео.

- Может быть. А может, и нет, - он улыбнулся, взял бутылку и налил нам еще вина. – Вот так, дамы

и господа, Лучшее Лето В Жизни превращается в Самое Лучшее Лето За Все Времена. И больше не

нужно ладить с Айви. Выпьем за это!

Он поднял бокал, и я сделала то же самое. Но, когда мы чокнулись их краями, на меня снова

нахлынуло чувство того, что что-то здесь неправильно. Возможно, это я в неправильном месте,

возможно, рядом со мной неправильный человек. Возможно, счастливый номер семь, как сказал

Тео, не всегда приносит удачу. Кто знает. Но, когда мы выехали обратно в Колби, чтобы вернуть

велосипеды к назначенному времени, Тео вновь поехал впереди. На переезде, пропуская

машины, я ждала, что он обернется и помашет мне рукой, но он этого не сделал, и мне оставалось

лишь крутить педали быстрее. Меньше всего на свете мне хотелось остаться позади.

Глава 17

ВО СНЕ Я все еще была в домике Тео. Хотя теперь он стал просторнее настолько, что я не могла

найти дверь. Запах отбеливателя стал сильнее, и я закрывала лицо рукой, другой беспомощно

шаря по стенам в поисках ручки. Наконец, ладонь у рта перестала помогать, и я закашлялась

сильнее, чем когда-либо. Проснувшись, я судорожно начала глотать воздух.

- Эмалин? – все еще не до конца придя в себя, я приоткрыла глаза. Дверь в мою комнату открыта,

на пороге стоит папа в маске, закрывавшей нос и рот. – Ты не должна быть здесь!

- Ночь-полночь, - пробормотала я, все еще кашляя, - где же мне еще быть?

- Не ночь, а семь утра, - папа помог мне сесть, затем вылезти из кровати. – Я заходил сюда в

полшестого, тебя не было. Так, пойдем.

Мне повезло: я кашляла слишком сильно, а проснулась еще не до конца, поэтому ничего

объяснять пока не могла. Вчера вечером я собиралась вернуться домой, как обычно, но вместо

этого мы с Тео сидели в его домике, слушали музыку, пили вино и закусывали оливками. Я

заснула, а когда проснулась, то не захотела идти домой в одиночестве по темноте и стала ждать

рассвета. Рассвет был час назад. Ой.

К счастью, папа был слишком занят тем, чтобы вывести меня из-под опасного токсического облака

краски (или что он там еще распылял, бог знает), что никаких объяснений с меня не требовал.

Однако я расслышала его бормотание:

-…специально попросил сказать всем, что утром надо будет встать пораньше и уйти, - мы вышли

на улицу, и я с наслаждением вдохнула свежий воздух. – Ты не получала маминых сообщений?

Если подумать, то я, кажется, видела несколько смсок, но потом телефон выключился – я не успела

его зарядить. В домик Тео не было проведено электричество, так что пришлось мне остаться без

связи, что оказалось фатально.

- Прости, - промямлила я. – Аккумулятор буквально умер.

Папа вздохнул: мой телефон был известным любителем отключиться в самый неподходящий

момент.

- Если бы я не услышал твой кашель, ты бы последовала его примеру.

- Эта краска и впрямь так опасна? – возмутилась я. Все понимаю, ему нравится заниматься тем,

чем он занимается, но всему же есть предел!

- Нет, конечно, - проворчал он. – Но эта дрянь пахнет отвратительно, - папа открыл дверь в мой

автомобиль и огляделся по сторонам внутри. - На, попей, - она протянул мне банку давно

выдохшейся газировки, найденную в машине.

- Спасибо, - я сделала большой глоток и с облегчением вздохнула. – Фу-ух. Намного лучше.

В этот момент он и увидел надпись на банке: «Пирс Конрой». Эта газировка продавалась лишь в

одном месте: в магазинчике за пределами Колби, что находился неподалеку от дома Тео. Сейчас

что-то будет…

- «Конрой», - нахмурился папа, глядя на банку в моей руке, затем на меня. На нем все еще была

маска, и он напоминал врача, но, знаете, в этот момент вы бы не захотели, чтобы в руках

конкретно этого врача оказался, скажем, скальпель. – Ты была у пирса за городом?

Я надеялась, он спросит меня про магазинчик, тогда можно будет сказать «Да», и я буду в

безопасности, ведь он не так далеко от Колби. Но теперь у меня не осталось шансов.

- Ну, да, - помедлив, выдала я. – Вроде того.

- Вроде того, - повторил он. Послышался звук подъезжавшего автомобиля, и возле нас появилась

мамина машина. Мама помахала нам, но ни я, ни папа не махнули в ответ. – Это означает «Да».

- Я была с Тео, - добавила я, словно это было хорошим аргументов.

- А он как там оказался? Он же, кажется, живет в «Песчаном рае»?

- Да, живет, то есть, жил. С Айви. Но работа и некоторые, хм, обстоятельства изменились, - мама

подошла к нам, прислушиваясь к разговору. – Он снял там домик на лето.

- Домик. В лагере для туристов, - подвел итог папа. – И ты была там вчера.

Я кивнула. В папиных глазах горел нехороший огонь. Из сумки, принесенной мамой, доносился

запах сосисок в тесте.

- Доброе утро, - улыбнулась она. – Не ожидала тебя увидеть тут так рано. Я думала, ты у Дейзи и

еще спишь.

- Нет, - отозвался папа. Одно слово, но сказанное определенным тоном – и мама поняла, что что-то

произошло. Она вопросительно взглянула на него.

- Что случилось?

Никто из нас не ответил. Папа смотрел на меня, я смотрела в сторону. Наконец, он произнес:

- Эмалин провела ночь в домике за городом, где останавливаются туристы. Почти всю ночь,

точнее.

- Что?! – воскликнула мама. Чтобы вывести ее из спокойного состояния требовалась лишь секунда.

– Ты с ума сошла?

- Мам…

- Ты хоть знаешь, что там творится? Да там же преступники только так ходят! – она сунула сумку

папе и повернулась ко мне. – Так. Я знаю, что ты уезжаешь в колледж и, по сути, взрослый человек.

Но я воспитывала тебя так, чтобы ты не вела себя глупо, неважно, сколько тебе лет!

Ох. Мне было прекрасно известно, что защищаться сейчас бесполезно, мамин гнев – как шторм,

его проще переждать.

- Она не получила твоих сообщений, - папа достал из пакета сосиску в тесте и с наслаждением

вдохнул аромат. – Я случайно обнаружил ее в ее комнате.

- Я кашляла, - зачем-то уточнила я.

- Ты была в доме? – мама обернулась к папе. – Я думала, ты проверил, нет ли кого в комнатах,

прежде чем начать.

- Проверил. Она пришла после этого.

Я лишь взглянула на него. Честно говоря, я ожидала от папы другой реакции, может, защиты или

хотя бы какой-то поддержки, но теперь он лишь помогал мне срубить сук, на котором я и так

держалась из последних сил.

- Эмалин, - начала мама, - я отправила тебе несколько сообщений. Ты не могла не знать о том, что

дома ремонт!

Я уже думала, что папа скажет, что я специально их проигнорировала, но он лишь откусил кусок от

своей сосиски.

- Телефон разрядился.

- В лагере для туристов. Посреди ночи, - закончила за меня мама. – Что, ты теперь хочешь и с

жизнью распрощаться?

Будь я умнее – или менее сонной – я бы дождалась конца этой фразы, но вместо этого я глупо

спросила:

- И что это должно означать?

Мама подняла на лоб солнцезащитные очки и прищурилась.

- Что ты сказала?

- Ты спросила: «Ты теперь хочешь и с жизнью распрощаться?». Что значит «и»?