- Ну, - я приподняла бровь, - я бы не сказала, что…

- В смысле, - быстро поправился он, поспешно меняя выражение лица на сочувственное, - конечно

же, нет. Это ужасно. Для Люка. И ваших отношений, они были долгими и все такое, это было важно

для вас обоих, так что…

- Это верно, - вклинилась я в первую же паузу.

- Но для меня, - он снова заулыбался, - это хорошая новость. Потому что, во-первых, я больше не

тот, кого все кругом терпеть не могут.

- Это не может не радовать, - вежливо согласилась я.

- И, во-вторых, - продолжал он, - я могу сделать это еще раз. В смысле, мы можем. И это будет

нормально.

Я улыбнулась ему. Тео был милым, но уверенности Люка ему явно не хватало. Даже несмотря на

все очарование. Хотя, с другой стороны, так ли это плохо?

- Для первого раза весьма неплохо.

Еще одна улыбка на все лицо. А затем он снова шагнул ко мне и вновь поцеловал. И, как бы

странно мы с ним ни выглядели, стоя на парковке у магазина, этот поцелуй тоже был прекрасен.

Но, когда я остановила машину у «Песчаного рая», чувство вины потихоньку затапливало меня.

Для одного утра слишком много потрясений, подумалось мне, и, когда Тео потянулся ко мне,

чтобы поцеловать в третий раз, я отстранилась.

- Тревога, тревога, - с улыбкой произнес он, но было видно, что моя нервозность передалась и ему.

- Нет, все в порядке, - заверила я его, - я просто…

- Обычно люди жалеют, что поцеловали меня, примерно через двадцать четыре часа, - заметил

Тео. – Ты, можно сказать, победитель, это новый рекорд.

- Дело не в тебе, - я покачала головой, а Тео прищурился, явно ожидая услышать то же самое

клише, что и я сегодня: «Дело не в тебе, дело во мне». Я глубоко вздохнула. – Мы с Люком долгое

время были вместе. Ты мне нравишься, но я не хотела бы, чтобы все было слишком…

- Быстро, - подсказал он. Я кивнула. – Конечно. Понимаю. Тебе нужна демаркация.

- Демаркация?

- Разграничение. Расстояние, если угодно. Промежуток между двумя вещами или событиями, -

пояснил Тео. – Четкий конец и четкое начало.

Я знала это слово и его значение, меня удивил контекст. Но мне не хотелось вновь поднимать тему

об экзаменах и книжных словах, поэтому я ответила лишь:

- Точно.

- Значит, у меня есть только один вариант, - Тео потер подбородок. – Вернемся к началу: ты –

счастливая одинокая девушка, я – не тот, кого все терпеть не могут.

- И… Как все началось? Или начнется? С похода в магазин?

Он задумчиво нахмурился.

- Нет. Мы подождем немного, а потом начнем с чистого листа. Никаких парней, с которыми ты

рассталась утром, и никаких сломанных тостеров. Только мы.

- Хорошо.

Мимо нас проехала машина, и мы оба проводили ее глазами. Затем Тео посмотрел на меня.

- И сколько?

- Сколько нам ждать? – он кивнул. – Не знаю. День-два?

Он спал с лица.

- Думаешь?

- Я же сказала: я не знаю. Ты тут эксперт в демаркации, вот ты мне и скажи.

И Тео на самом деле задумался.

- Тогда завтра, - сказал он, наконец. – Новый день, новый старт.

- Отлично. Так и решили.

Он улыбнулся, хотел что-то сказать, но его опередила распахнувшаяся дверь «Песчаного рая», на

пороге возникла Айви. Увидев машину и Тео в ней, она нахмурилась, а затем завопила:

- Тео! Разве я не сказала принести мне свежевыжатый апельсиновый сок?

- Он в холодильнике, на двери, - крикнул Тео в окно, и Айви скрылась в доме. Парень повернулся

ко мне. – Витамин С. Она просто дьявол, пока не выпьет сок.

- Определенно, - хихикнула я. – Ну так что?.. Увидимся завтра?

- Надеюсь на это.

С этими словами он снова улыбнулся и вышел из машины. Я смотрела ему вслед, пока он не зашел

в дом, а затем посмотрела на часы. Еще нет даже полудня. Достаточно ли времени, чтобы

обдумать все произошедшее? Мы договорились встретиться завтра – но точно ли этого хватит для

нашей демаркации?

Что я натворила?

Встряхнув головой, я отогнала от себя мысли о Тео и сумбурном сегодняшнем утре и подмигнула

Бенджи.

- Сейчас лето, а ты на побережье. Есть миллион способов развлечься!

- Да? Например?

Ну да, конечно. Я забыла, с кем разговариваю – передо мной стоял мальчик, детским

развлечением которого был кроссворд, а не мелки и фломастеры.

- Ну, - медленно произнесла я, - например, хм, можно плавать.

- Мне нельзя быть на солнце больше двух часов в день, - твердо сказал Бенджи. – И рядом должен

быть кто-то из взрослых.

- О, - не зная, что сказать, я огляделась по сторонам. А где, кстати, тот самый «кто-то из взрослых», который привез братишку в Колби? – Может, мы могли бы тогда покататься на велосипедах?

Готова поспорить, тебе…

- У меня в детстве было воспаление среднего уха, теперь проблемы с равновесием, - мальчик

начал перетасовывать карты. – Поэтому мне нужно держаться подальше от всех предметов с

колесами.

2:0. Я в проигрыше.

- Ну, тогда можно почитать, что-нибудь.

- Именно этим я и занимаюсь. Читаю, а еще скручиваю фигурки из шариков.

- Фигурки из шариков?

Бенджи протянул мне тонкую брошюру с кроликом, свернутым из воздушного шарика, на

обложке. «Фигурки из воздушных шаров: нет ничего проще!» - возвещали яркие буквы. Я

перелистнула пару страниц. Внутри были картинки, на которых высокий парень в желтой футболке

широко улыбался и скручивал длинные шары, превращая их в зверей. Мне уже встретились

жираф, кролик и собака в его исполнении.

- Ого, круто, - похвалила я, возвращая брошюру брату.

- Шумно вообще-то, - пожал он плечами.

- Шумно? Почему?

- Когда воздух со свистом выходит, ну или они лопаются. Это может довести до нервного срыва.

Так что остаются только фокусы.

С самого начала я заподозрила, что в словах Бенджи было что-то не то. Теперь мне стало ясно: он

кого-то цитирует. Не может ребенок так равнодушно рассуждать о запрете на велосипед, купание

и лопающиеся шарики! Не должен, во всяком случае.

- А где твой папа? – поинтересовалась я.

- Наверху, - Бенджи деловито выровнял карты в колоде. – У него дедлайн.

- Дедлайн?

- Это значит, что он ворчит. И сердится, - братишка выбрал несколько карт и вновь протянул их мне

веером. – Выбери еще.

Я послушно взяла карту.

- Так… Твоя карта – десятка бубен!

- Ты прав, - отозвалась я, взглянув на карту.

- Да?

Понятия не имею, зачем я соврала ему, особенно, если учесть, что моя ложь раскроется, если он

посмотрит на остальные карты. Но видеть, как он грустит, было в разы хуже, чем солгать, чтобы

порадовать ребенка. Поэтому я запихнул карту в карман.

- Я загляну к твоему папе, хорошо? А ты пока попрактикуйся еще.

Бенджи кивнул, и я пошла к лестнице. С тех пор, как я была здесь в последний раз, прошли годы,

так что я не уверена, что иду в правильном направлении. Но, кажется, я не ошиблась, когда за

дверью моим глазам предстала комната со столом и кроватью, причем и стол, и кровать были

завалены бумагами. Там много вещей и так мало порядка! Мне захотелось немедленно

прибраться в этом захламленном месте.

Отец сидел за столом, а на звук открывающейся двери отреагировал словами:

- Сейчас, что, уже двенадцать пятнадцать? Хорошо, если так.

- Хм, нет, - пробормотала я, удивленная столь «теплым» приемом. Он обернулся, и лицо его

покраснело.

- О. Извини. Думал, это Бенджи.

Что на это, интересно, нужно ответить? Не знаю.

- Он постоянно крутится здесь, - продолжал тем временем отец, - отвлекает меня, ему нужно то

одно, то другое, хотя он прекрасно понимает, что я работаю! – теперь он явно начал раздражаться.

– Это просто с ума сводит. Вот я и сказал ему, что не хочу его видеть до полудня.

- Может, он просто скучает?