Истобал упал на колени и закрыл глаза:

— Во имя благословленного Императора, защити меня от…

Тяжелый кулак обрушился на лицо, и молитва закончилась прежде, чем вообще началась.

Краснапушк разочарованно выдохнул, топая вверх и вниз по коридору.

— Я был точна уверин, шо пачуял… — он остановился и поднял руку, бровь трепыхалась во время счета, — дваих.

— Не знаю, кап’тан, — пожал плечами Витиран. — Я смог разглидеть ток аднаго из ба’ших челавекав. Учти, шо он из двух палавинак, еси эт паможет…

Краснапушк залепил подзатыльник гретчину:

— Ни умничай, Витирашка, тибе ниидёт.

— Звиняй, босс.

Круташтурм уже вытащил зубы у мертвого ‘юдишки в шкурах животных и тяжелой броне. У воина был топор с блестящим лезвием, но для орка оно было слишком маленьким и хрупким, разбившись о стену при первом замахе. Другого "волчонка" нигде не было видно, но его зубы были нужны зеленокожему больше всего.

‘Юдишка, способный завалить смертадреда? Тогда его клыки должны быть хорошими и острыми. Хнычущего и мокрого от выделений тощего коротышку уже сковали. Он будет хорошей игрушкой, пока не надоест Круташтурму, и тот вышвырнет его к Витирану.

Корабль стал его собственностью, и он уже слышал болтовню парней Шкрулбойзов о трюмах, ломящихся от золота, драгоценных статуй и иной добычи. Это был трофейное судно, ожидавшее грабежа.

— Хароший улов, кап’тан, — сказал Витиран, читая выражение его лица.

— Ага, — согласился Краснапушк, почесав лицо наконечником крюка на руке. — Хабар ба’шой — бери братвой.

— Дажы слишкам, — позволил себе высказаться гретчин.

— Шо ты там ляпнул?

— На «Мести» все эта можыт не паместицца, — сказал тот. — Мы ж и так набиты пад завязку посли прошлых набегав.

— И эта нибросим, — предупредил Краснапушк.

— Каэшна нибросим! — заверещал Витиран. — Я имел в виду, ну тип, шо нада заныкать дабро де-то.

— Заныкать?

— Ага, в надёжнам месте и вернуцца за ним пазжей.

Краснапушк кивнул. Идея толковая, но принадлежала Витирану, а значит — тот мог покуситься на добычу. Неправильно позволять маленькому дерьмецу толкать идеи в обход его собственных.

— Кароч, заныкаем, — провозгласил он. — Вазьмем на планету, аткуда пришли ‘юдишки, и там спрячим. А патом вирнемся и выкапаим, када буит места.

— Атличная идея, босс, — согласился Витиран.

— А как мы запомним, де его палажыли? — задал вопрос Краснапушк.

Гретчину потребовалось немного времени, прежде чем его хитрые маленькие глазки загорелись, и он побежал по коридору, где лежала поломанная блестящая коробочка. Ее содержимое вывалилось на скользкую от крови палубу.

— Во! — воскликнул Витиран, держа в руках старо выглядящий кусок пергамента с кучей ‘юдишкиной писанины и ярко-красным крестиком сверху. — Сделаим карту, а места атметим крестикам, так?

К страшному неудовольствию тех, кто называл его своим владыкой, Турахин в первую очередь славился отнюдь не военной смекалкой, а тем, что любил регулярно устраивать пышные и грандиозные банкеты. Любой обитатель семнадцати планет анклава Бор мог только мечтать о том, чтобы побывать на одном из таких мероприятий.

Нарядные слуги подносили блюда, полные пряных фруктов и ароматных ломтиков запечённого мяса. Из кувшинов рекой текли вина Харапти. Перед тем как усадить за стол, дорогих гостей из числа лордов и различных делегатов со всего сектора умастили священными благовониями, а после стали развлекать техномагическими фокусами и восторженными декламациями древних сказаний, исполняемых в безупречной пентатонной гармонии трубадурами и менестрелями Турахина.

Со времён старых богов никому не доводилось познать такие пресыщенные удовольствия. Или, по крайней мере, так говорили. Немногие из присутствующих помнили ту пору, а те, кто ещё не забыл, были слишком обременены другими делами.

Амонтар — законный лорд и правитель мира Ксандерат — не сводил глаз с кубка, который стоял на столе перед Турахином. Сделанный из мерцающего кристалла сосуд ловил свет и преломлял его, создавая на поверхности вина сотни крошечных радужных полосок. В любом другом семействе такой предмет сервиза сочли бы за бесценное сокровище, но для владыки Борзиса это был всего-навсего один из тридцати пяти таких же кубков, которые он доставал, когда собирал свой царский двор, и, по-видимому, не придавал этому никакого значения.

— Хетмес, — с трона во главе громадного зала Турахин украдкой обратился к аристократу, что сидел напротив Амонтара. — Похоже, тебе хочется что-то сказать.

Высокопоставленный немесор Хетмес, одетый в военный мундир, ответил холодным взглядом. Остальные присутствующие нервно заёрзали на своих местах. Хотя конфронтация и ожидалась, они рассчитывали, что всё пройдёт совсем иначе. Как обычно, прямолинейному Хетмесу не доставало хитрости и проницательности, без которых было не обойтись при дворе.

— Мой повелитель, ваше гостеприимство просто поражает. И всё же мы полагаем, что сейчас не самое подходящее время для пиршеств и празднований. У нас есть дела важнее.

Хекирот — визирь и старший советник владыки, занимавший место по праву руку от него — стоя записал нарушение протокола на великолепный электронный пергамент.

— Великий и могучий Турахин, регент династии Магадха и правитель Борзиса, предоставляет слово немесору, обозначенному как Хетмес, покорителю тройной системы Феранду.

Без какого-либо особого интереса Турахин сорвал кубок со стола и неодобрительно уставился на него.

— И что же требует моего неотложного внимания, немесор?

Амонтар замер. Он видел, как владыка вяло болтает вином в бокале. Его внимание, определённо, уже рассеивалось.

Хетмес встал, и сплетённые из электрума чешуйки его плаща звонко лязгнули о стул.

— Вторжение нарушителей, повелитель. Самые мерзкие из существ угрожают нашим границам, причём, по всей вероятности, им содействуют кровавые ведьмы или чёртовы эльдар, а вы в это время ничего не предпринимаете.

Подняв и широко разведя руки, он показал своим скипетром в незримые небеса, заставляя тем самым трубадуров замолчать и прекратить болтовню гостей владыки. Хекирот продолжал записывать на свиток, пока Хетмес говорил.

— Предел Кург потерян. Ксайрек тоже. Эти невежественные выскочки зачищают наши древние владения, а вы смотрите, как династия Магадха остаётся в стороне и держит изоляцию. Как долго, вы думаете, это сможет продолжаться, прежде чем анклав Бор привлечёт внимание чужеродных захватчиков?

Турахин завертел головой.

— Чушь. Нелепица. Ты гоняешься за тенями, Хетмес. Великая война давно окончена, а эти малоразумные дикари не представляют для нас настоящей угрозы. Ведь они слишком ограниченные, чересчур узколобые. Копошатся там где-то на окраине царства, совершенно не понимая нашего непреходящего величия. С огромными армиями под нашим командованием Магадхе нечего их бояться.

Хетмес не спускал с него сердитого взгляда, но Турахин невозмутимо поднял кубок перед собой и вдохнул букет винного аромата.

— Я когда-нибудь рассказывал, — в который раз он завёл давно надоевшую всем историю, — о квадросултанах Обе? Поразительная культура, но, знаете, она была обречена на гибель с самого начала. Говорили, они якобы считали себя высшими существами и в десятках миров возводили монументы, демонстрирующие их неземную красоту…

«Пей же. Пей, старый ты болван». Амонтар почувствовал, что нетерпение берёт над ним вверх, и разжал пальцы, сжимавшие край стола, когда Турахин продолжил свою длинную речь. Лорд опасливо посмотрел на лич-стражей владыки, вдруг решив, что каким-то образом привлёк к себе их внимание. Он попытался позвать слугу, которого подкупил, но этот слабоумный только и знал, что тупо смотреть прямо перед собой с кувшином вина в холодных руках.