— Хватит! — закричал Хетмес, обнажая церемониальный пустотный клинок и вонзая его в полированную поверхность стола.

Остановившийся на полуслове Турахин уставился на него с выпученными глазами. Его преторианец-вершитель по имени Метзой вышел вперёд, держа руку на эфесе меча и уже успев оценить положение Хетмеса, возможных сообщников и вероятные пути побега.

Немесор казался совсем не взволнованным и сохранил вызывающий вид даже тогда, когда его сородичи стали осторожно удаляться от него.

— Вы слабы, мой повелитель. Вы не думаете ни о своём народе, ни о будущем своей династии. Вместо того чтобы заниматься делами, вы готовы пичкать нас дурацкими россказнями о вашей былой славе до тех пор, пока сами звёзды не остынут. Больше я этого не потерплю. — Он сорвал свой плащ и бросил сопровождающему слуге, а затем показал на владыку скипетром. — Я завоевал для вас анклав Бор, но, если вы не станете его защищать, я возьму его обратно.

Разгневанный Турахин швырнул свой кубок на мраморный пол, где тот разлетелся на осколки. Хекирот возвысил голос:

— Смелые слова, достопочтенный немесор. Что вы собираетесь делать?

Амонтар с каплей сожаления наблюдал, как отравленное вино стекает в трещины между каменными плитами. Похоже, формальный вызов власти, брошенный Хетмесом, только что лишил его возможности убить владыку самому. Неожиданное развитие событий, хотя и не сказать, что неприятное.

К тому же устранить немесора впоследствии будет даже проще.

Хетмес взял свою длинную боевую косу и стал обходить стол, направляясь к трону и расталкивая перед собой слуг и знатных гостей.

— Владыка Турахин, я считаю вас недостойным править Магадхой и анклавом Бор. А потому, согласно древнему кодексу битвы, я вызываю вас на личный бой. Пусть же справедливость восторжеств…

Он так и не закончил этой фразы.

В одно мгновение вершитель Метзой, стоявший до этого за Турахином, очутился позади Хетмеса с вытянутым мечом. Жизнь угасла в глазах немесора, и его отрезанная голова упала на пиршественный стол прямо на большое серебряное блюдо.

Эта символичность так понравилась Турахину, что он сложил руки и ликующе засмеялся, когда рухнуло тело Хетмеса.

— Превосходно, Метзой, просто превосходно! — прогоготал он. — Благодаря тебе, теперь мне не нужно испытывать неудобство и отбирать у него титул немесора. Какой приятный поворот событий. Я бы даже сказал — очень приятный.

Вершитель вложил клинок в ножны и коротко кивнул владыке.

Амонтар в ужасе смотрел на маску смерти немесора пред собой. Некоторые из делегатов вскочили из-за стола при виде этого зрелища.

Хекирот подал трубадурам сигнал вновь заиграть свои песни.

— Фортуна благоволит нашему благородному регенту! — торжествующе крикнул визирь. — Пусть же будет известно, что грязный предатель Хетмес отныне лишён всех своих титулов и званий, а его семейство обречено на внепространственное изгнание. Та же судьба ожидает любого, кто посмеет пойти против великого и могучего Турахина из династии Магадха.

После окончания пира, когда все факелы погасили, и зал снова погрузился в тишину, оставшиеся лорды Борзиса встретились в сумрачной галерее.

Улусех, самопровозглашённый Тиран Гира, затаился за статуей Иггра'ньи, бывшего божества-покровителя Борзиса. К'тан был изображён в классическом стиле — с символичными оковами, что удерживали под контролем его легендарную мощь.

— Подходящее же место ты выбрал, «тиран», — приближаясь, прошипел Амонтар. — Ты специально прячешься в тени Формирователя, тем самым показывая своё желание переделать этот мир по собственному желанию?

— Я не прячусь, — выпалил Улусех.

— Конечно-конечно. Ведь ты, без сомнения, не боишься охранников нашего великого владыки или этого упыря Метзоя. — Амонтар остановился рядом с ним и кинул быстрый взгляд в обе стороны коридора, чтобы убедиться, что за ним никто не следовал. — Хетмес был лёгкой добычей, но вот ты… они, разумеется, дважды подумают, прежде чем завалить тебя в назидание остальным.

Не успел Улусех что-либо ответить, как они вдвоём резко обернулись, услышав, как кто-то шикает на них.

— Совсем из ума выжили? Говорите тише, оба!

Будто фантом, из сумрака появился Гиксос, закутавшийся в просторные одежды, словно от холода. Он откинул капюшон, открывая сверкающую пластину доспехов, и помахал тонкими, как у скелета, пальцами, отпуская двух рабов-иномирян.

— Пока мы тут болтаем, лич-стража владыки прочёсывает коридоры…

— Ты притащил на нашу тайную встречу рабовладельца, Улусех? — усмехнулся Амонтар. — Знаю, у тебя очень мало союзников при дворе, но я и представить не мог, что ты падёшь так низко. — При этих словах он искоса посмотрел на Гиксоса, показывая ему своё презрение. — Приветствую, Гиксос Наварехский. Я бы подал руку, но, боюсь, потом вряд ли отмою её от той инопланетной вони, что преследует тебя.

— Успокойся, — раздражённо прорычал Улусех. — Ты сам знаешь, что Гиксос всегда был нашим союзником. Пусть его легионы невелики, но его прислужники могут ходить по тем тёмным закоулкам дворца, где нам запрещено. Таким полезным инструментом нельзя пренебрегать в нашем предприятии.

Амонтар внимательно посмотрел на двух жалких невольников, притаившихся в тусклом свете главной галереи, — тощих созданий с желтоватой кожей и тяжёлыми ошейниками.

— Мне они не нравятся. Разве можно быть уверенными, что эти тупые животные смогут сыграть хоть малейшую роль в нашем плане или что они не перережут нам глотки, пока мы спим?

Зубастый Гиксос противно ухмыльнулся.

— Дорогие лорды, гарантирую, что подберу самых лучших для этого дела. И хотя они похожи на бритых обезьян, эти существа достаточно разумны, чтобы сделать то, что велят. Они сильные и способные, к тому же прошли хирургические операции — доносчиков из них не выйдет. — Он задумчиво потёр шею и продолжил. — Да и потом, я и так проспал столько, что хватило бы на целый десяток жизней. Так что убийство во сне мне не грозит.

Амонтар засмеялся про себя, и Улусех, чуть наклонив голову, поинтересовался:

— Тебя что-то развеселило, мой друг?

— Нет, ничего. Просто я уже и забыл, что такое настоящий спокойный сон, вот и всё.

Гиксос снова оскалился.

— Небось, всё время тратишь на приготовление своих смертельных ядов. Сообщи нам, когда наконец можно будет увидеть хоть какой-то результат твоих потуг. Только смотри не перепутай отраву с собственным снотворным, дорогой мой Амонтар…

— Ах ты…

Улусех замахал руками.

— Друзья, друзья, давайте успокоимся. Кто же знал, что в приступе гнева владыка окажется столь непредсказуемым. Если бы не это, план Амонтара сработал бы этой ночью.

— Истинно так, — кивнул Гиксос. — Приношу свои извинения, лорд Амонтар. Я погорячился.

«Какой же ты притворный ублюдок, — подумал Амонтар. — Когда всё кончится, ты тоже будешь валяться в собственных покоях, дёргаясь в конвульсиях и с пеной изо рта».

— Итак, давайте теперь поговорим о деле, — продолжил Улусех. — Я принёс новости — весьма хорошие для нас новости. Хетмеса и его семейства больше нет, но всё равно в нашем полку прибыло! Как выяснилось, есть и другие, кто хотел бы присоединиться к нашему благородному стремлению сместить этого умственно отсталого Турахина с трона Борзиса.

Амонтар почувствовал что-то вроде приступа паники в груди.

— Улусех, дурак! Кому ты ещё проболтался? Нельзя говорить о нашем замысле направо и налево. Пусть методы плетения интриг закреплены не столь строго, как нормы воинского этикета для тайных войн среди знати, но и здесь есть процедуры, предписывающие использовать посредников, дабы защититься…

— Не волнуйся, мой друг. Он сам на меня вышел.

Гиксос подался вперёд.

— Кто это? Кто вышел на тебя?

Тиран Гира сложил пальцы домиком и важно произнёс:

— Не кто иной, как сам верховный магистр.

— Смотритель Руадже? — изумился Амонтар и поймал себя на том, что его коллеги-заговорщики шипят на него, чтобы он не поднимал шум в пустой галерее. Слегка утихомирившись, он громким шёпотом продолжил. — Личный криптек регента? Да ты совсем спятил? Это же ловушка. Теперь нам точно конец!