Тони Кэмпбелл решил, что Конни в этот раз его не увидит. Он обернулся к Дэвиду и с досадой заметил, что тот улыбается, несомненно обо всем догадавшись.

Он спросил почти грубо:

— Как Сараджин?

— Прекрасно. А Уэнди?

— Как нельзя лучше.

«Прекрасно, — повторил про себя Тони. — У Сараджин асе прекрасно. То-то она мертвецки напивается при первом удобном случае. У нее все обстоит прекрасно. То-то она всегда жалуется Уэнди и вообще каждому встречному. Прекрасно — как бы не так!»

Вслух же он сказал:

— Кажется, в субботу мы у вас?

— Вечер в честь Джима. Празднуем его избрание.

— И немножко в мою честь. На том же заседании меня изберут в совет директоров.

— Я знаю, — сказал Дэвид.

Тони смотрел прямо перед собой. Откуда Бэттл знает об этом? Следовательно, вице-президент — руководитель службы производства — информирует вице-президента по административным вопросам о том, что происходит в совете? Вполне возможно. Тони повернул голову и внимательно посмотрел на профиль Дэвида. Какого черта вице-президент по административным вопросам вдруг отправился в Лос-Анжелес? Следить за ним по поручению Джима? Какова, собственно, роль Бэттла?

А Дэвид сказал:

— Тогда же изберут и меня. Я думал, вы знаете, — из вежливости добавил он.

Тони едва не вздрогнул от неожиданности.

— Разумеется, знаю, — солгал он. — Значит, нас обоих надо поздравить.

Самолет с ревом пронесся по взлетной дорожке и круто стал набирать высоту.

Помолчав, Тони сказал:

— Надо полагать, вы с Джимом хорошо знали друг друга в Суит-Уотере, как всегда бывает в маленьких городках?

Дэвид повернулся и посмотрел на красавца Тони Кэмпбелла. Он отлично понял подтекст вопроса.

— В общем — да, если принять во внимание, что Джим на шесть лет старше меня.

— А сейчас вы часто видитесь?

— Вне службы? Очень редко. Вы же знаете Джима.

— Да.

Но Тони Кэмпбелл не знал Джима Паркера. Он ни разу не встречался с ним во внеслужебные часы. Он решил, что деликатность тут излишня. Обладателя одного из самых крупных пакетов акций разбирало любопытство, и уж он-то мог позволить себе удовлетворить его. Он спросил с любезной улыбкой:

— А каковы дальнейшие планы Джима относительно вас, Дэвид? Вас ведь можно назвать его протеже?

Дэвид слегка улыбнулся, но промолчал.

— Я рад, что мы летим вместе. Мне хотелось бы узнать вас поближе.

— И мне тоже, — ответил Дэвид.

— Что же вы хотите обо мне узнать?

Дэвид снова улыбнулся.

— Это звучит очень мелодраматично.

Тони огорчился: значит, он выдал свои мысли.

— По-видимому, моя секретарша плохо объяснила вашей суть дела, — продолжал Дэвид. — Я просто хочу поближе познакомиться со службой сбыта. Это одно из моих слабых мест.

— А! — сказал Тони.

Он не очень поверил этому объяснению. На заседаниях Дэвид обнаруживал хорошую осведомленность в вопросах сбыта.

— Значит, идея поездки в Лос-Анжелес принадлежит вам?

— А вы думали, что она исходила от кого-то другого?

— Я вообще не размышлял на эту тему, — сказал Тони. — И я рад вашему обществу.

Наступило долгое молчание. Потом Тони спросил:

— Вы, конечно, знаете, кто войдет в новые составы комитетов?

— Да.

Тони ждал. Он не мог заставить себя задать прямой вопрос человеку, которого считал рангом ниже себя.

Дэвид сказал:

— Не знаю, насколько это удобно, Тони. Я имею в виду — опережать Джима. Но у меня нет никаких причин скрывать это от вас — при условии, что вы удивитесь, когда Джим сообщит составь! комитетов на заседании совета. Джим войдет во все комитеты, кроме комитета по дополнительным дивидендам, где по-прежнему будут Уинстон, Данкуорт и три «аутсайдера». Вы, конечно, знаете, что вы будете председателем комитета по сбыту?

— А в комитет по координации я не войду?

— Нет.

— А в административный? В комитет по выработке политики?

— Тоже нет. Для начала вас изберут только в комитет по сбыту. Вероятно, Джим в ближайшее время произведет и еще какие-то изменения.

— А вы?

— Я войду во все комитеты, кроме финансового и по дополнительным дивидендам.

— И в инженерно-конструкторский?

— Да.

— Стало быть, и в комитеты по выработке политики и по координации?

— Да.

— Как же так?

Дэвид молчал.

— Выходит, ваш административный комитет определяет составы остальных комитетов? — с улыбкой спросил Тони.

Дэвид тоже улыбнулся.

— Создается такое впечатление? Нет, комплектовать комитеты будет Джим на заседании в пятницу. Утверждать будет, разумеется, совет директоров, но кандидатуры подбирал он.

— А что Джим думает поручить вам? Может быть, службу производства?

— Право, не знаю.

— Дэви, снимаю перед вами шляпу. Вы — прямо государственный муж. Обычно тот, кто сидит в административном комитете, там и застревает. А вы сумели изменить это правило.

— Да, пожалуй. Когда я пришел туда, там была одна бумажная работа. Теперь этого сказать нельзя.

— Я слышал, что вы берете себе и станции технического обслуживания?

Дэвид кивнул.

— Да, техническое обслуживание, закупки, техника безопасности, техническая информация — на нас все шишки валятся. Зато у нас работает больше людей, чем на кого-либо другого. У Карла Пирсона два секретаря, а у меня целый аппарат.

Самолет взял курс на Чикаго, где предстояла первая посадка. Тони Кэмпбелл снова повернулся и посмотрел на Дэвида. Откуда он взялся? И куда он, черт его дери, метит? Он сказал:

— Я прекрасно помню, как вы играли, Дэви. Никто не мог сравниться с вами и с Большой Медведицей. Но мне и в голову не приходило, что мы когда-нибудь будем вот так лететь на одном самолете по делам «Нейшнл моторс».

Дэвид кивнул.

— Вы вполне заслуживаете свое былое прозвище — Молчаливый Рыцарь. Мне приходится тащить из вас слова клещами.

— По-моему, это преувеличение.

— Как же вы сюда добрались?

— Вы имеет в виду корпорацию? Я начал в управлениях технического контроля и закупок, потом стал директором управления закупок. Пробыл там шесть лет, а в пятьдесят восьмом году, когда мне исполнился сорок один год, стал вице-президентом.

— Я обогнал вас на один год. Я стал вице-президентом в сорок лет — самый молодой вице-президент компании. Это доказывает, что мои акции весят больше вашего футбола. Сколько вам сейчас, сорок шесть?

— Сорок шесть.

— Малой Медведице сорок шесть лет — как же это получилось?

— День, еще день — так оно и набралось.

— Позвольте задать вам один вопрос, Дэвид. У меня такое ощущение, что вы будете преемником Джима, в качестве вице-президента по производству. Мой вопрос чисто риторический: как, по-вашему, со временем вы снова станете преемником Джима?

Помолчав, Дэвид спросил:

— Вы сказали, что это риторический вопрос?

— А вы достаточно честолюбивы для этого?

— Да, я честолюбив.

— Забавно.

— Что именно?

— Не то, что вы честолюбивы, а впечатление, которое это на меня произвело. Я привык думать о вас, как о футболисте. Трудно как-то представить себе, что вы давно не играете. Так давно, что имеете честолюбивые замыслы относительно «Нейшнл моторс».

— А Молния Уайт? О нем вы тоже думаете как о футболисте, или как о члене Верховного Суда?

— Как о футболисте. Я не хотел вас уязвить, Дэвид. Мне интересно, вот и все. Мы же почти не знакомы. И нам пора бы узнать друг друга.

— А вы честолюбивы?

— Как сказать! — улыбнулся Тони. — Смешайте настой из шпанской мушки с бромом. Вас потянет к женщине, но если ее не окажется под рукой — тоже неплохо. Вот и у меня так: честолюбие плюс мои акции вызывают желание забраться повыше, но если из этого ничего не выйдет, акции меня утешат.

— Значит, вы хотели бы стать президентом корпорации?

— Да, такая мысль у меня была, но вслух я ее не высказывал.

— Ну, у нас у всех достаточно времени, чтобы подумать об этом. Двенадцать лет. При условии, конечно, что Джим проживет столько. За двенадцать лет появится немало претендентов как из тех, кого вы знаете, так и из тех, кто выйдет на сцену впервые. — Дэвид засмеялся. — Но вы-то все равно останетесь фаворитом.