— Хочет подать на этого Иуду Робинсона в суд, чтобы тот лет двадцать помнил. Они уже и адво-ката нашли. Он говорит, что Робинсону крышка. Работая у них, он находился в преступном против них сговоре и помогал их конкурентам. У Кугана и Смита есть все доказательства. Но Кугану еще надо уломать Кинга. А Кинг говорит, что толку тут не будет никакого — просто они сделают из Робинсона мученика — и все.

— Не думаю, что им так уж легко будет выиграть процесс. Но я поговорю с Кингом. Спасибо, Билли.

— Не торопись благодарить, дружок. Похоже, что ты тоже можешь угодить в тюрьму. Я просто даю тебе возможность привести свои дела в порядок. А пока, дружок, должен тебе сказать, что ты смердишь. И Келли Брэнд так же думает. Смердишь, братец.

Дэвид швырнул трубку. Он был страшно бледен, его била дрожь.

Полчаса спустя он позвонил Тренту Джонсу.

— Я переехал на другую квартиру, Трент. Запиши новый телефон: Мидуэст 4-7631.

— Хорошо, Дэви.

— Но я не из-за этого тебе звоню. Я тут обдумал кое-что. Как, по-твоему, Стаб Кук и Уорс согласятся теперь со всем, что бы я ни затеял?

Трент встревожился, но его голос остался спокойным.

— Мы предложили тебе выгодные условия, Дэви. Что ты задумал?

— Как ты полагаешь, мы с тобой вдвоем справимся с этими заказами?

— Ты наверняка не поверишь, но я сам собирался говорить с тобой на эту тему, — возбужденно сказал Трент Джонс. — Можно ли доверять человеку, который однажды уже предал своего нанимателя? Он же снова это сделает, верно?

— Верно. Значит, утром поговорим.

— Очень хорошо, Дэви. Утром пораньше.

Эллен Бэттл спросила:

— Дэвид, подать тебе ужин?

— Нет, спасибо, мама. Мне надо еще кое-кому позвонить.

— Только не работай допоздна. Если тебе будет что-нибудь нужно, скажи.

Дэвид позвонил Биллу Робинсону.

— Билл, я тут обдумал кое-что и решил спросить тебя прямо: как, по-твоему, мы с тобой справимся с заказами Уэйкмена. Я имею в виду — мы одни?

— Раньше мы с ними справлялись одни.

— Ты в этом уверен?

— Абсолютно. Мы с тобой можем сами договориться со Стабом. Джонс нам ни к чему.

— Я так и думал. Знаешь что, Билл?

— Что?

— Мы смердим. Все трое.

Дэвид долго сидел, не сводя глаз с телефона.

— Может, все-таки поужинаешь, Дэвид?

Дэвид снова снял трубку и набрал номер Кугана. К телефону подошла горничная:

— Кто спрашивает мистера Кугана?

— Мистер Бэттл.

Горничная вернулась и сказала:

— Мистера Кугана нет дома.

Дэвид набрал номер Кинга Смита и сказал горничной, снявшей трубку:

— Скажите мистеру Смиту, что звонит мистер Бэттл.

— Мистер и миссис Смит в гостях у мистера Кугана, мистер Бэттл.

— Благодарю вас, — сказал Дэвид.

Он достал из холодильника бутылку кока-колы и отпил из горлышка. Потом вернулся к телефону и набрал домашний номер Джима Паркера. Он сказал:

— Джим, круг замкнулся. Мне нужна работа, которую ты обещал мне в свое время в Суит-Уотере.

Одинокие женщины, посещавшие детройтские бары, делились на две категории. Во-первых, проститутки. Какой-нибудь зачинатель моды говорит: «Рочджо» — вот это бар! — и профессионалки уже сидят там на табуретках у стойки, ожидая появления клиентов, которые опрометью кидаются опробовать новинку, точно туристы, толпящиеся у одного борта. Две-три недели в моде бары «Мерривезер» и «Рыжая лисица», а потом кто-нибудь говорит: «Городские сплетни — вот это бар!» — и туристы бросаются к противоположному борту.

Ко второй категории относились скучающие домашние хозяйки, молоденькие секретарши и бесполые алкоголички. Домашние хозяйки заходили в бар еще днем, часам к пяти их становилось больше, но в основном они приходили под вечер, садились у стойки, вперемешку с проститутками и улыбались, рассчитывая выпить на дармовщину, — у них у всех были бездонные желудки, и алкоголь в любых количествах не производил на них никакого действия. Секретарши приходили после работы. Их методы и побудительные мотивы были точно такими же, как у домашних хозяек. Они приходили выманить у мужчин выпивку, изображали доступность, а потом, уезжали домой с подругой и без провожатых. Обманутые кавалеры утешались мыслью: «Еще десять минут, и она была бы у меня на крючке». В действительности же, с самого качала и до конца у них не было ни малейших шансов. Такое любительское соперничество вполне устраивало профессионалок. Их час наступал позднее, когда мужчины, обжегшись и убедившись на собственном горьком опыте, что в Детройте они совсем одиноки, достаточно нагружались, чтобы купить себе утешение. Дэвид Бэттл познакомился с Сараджин Корт в таком баре. Ему хотелось выпить в одиночестве. Справа от него сидели две девушки. Он не обращал на них внимания, и они на него как будто тоже не обращали внимания. После первой рюмки бармен многозначительно посмотрел на Дэвида и легонько кивнул в сторону его соседок. Дэвид поглядел, не увидел ничего интересного и взял вторую рюмку.

— Сараджин, вы знаете Дэвида Бэттла? — спросил бармен у одной из девушек. — Ну, Малую Медведицу.

— Он футболист, верно, Джо? — спросила та.

— Лучший в мире! — ответил бармен и, обращаясь к Дэвиду, добавил — Лучше вас никого никогда не было, Дэви.

— Налейте им, — сказал Дэвид.

В полночь девушки уехали в одном такси — подруга подвезла Сараджин до ее машины. Но Дэвид поехал за ними. Сараджин сказала Дэвиду:

— Пожалуйста, не надо. Я сегодня много выпила.

Он ответил:

— Ваша надзирательница уехала, и вы можете делать все, что хотите.

— Я хочу вернуться домой — и одна. Встретимся как-нибудь в другой раз.

— Чтобы вы опять разыгрывали доступность, а потом уехали домой одна? Нет, надо заставить вас заплатить по счету.

— Дэвид, пожалуйста, не будьте таким! Я редко бываю в барах — только с Джозефиной, когда ей хочется проветриться, а пойти одна она не рискует.

— Потому-то бармен вас и знает? А он знает, что вы дочь Уоррена Корта?

— Откуда вы знаете?

— Знаю.

— Ну, пожалуйста, Дэвид! Конечно, мне не следовало ездить туда. Отпустите меня домой.

— А зачем вы это делаете?

— Ну подурачиться хотелось. Интересно было. Ну, пожалуйста!

— А вы понимаете, что хуже этого нет ничего? Шлюхи там не скрывают своего ремесла. А вы лжете. Вы притворяетесь. А потом натягиваете мужчинам нос.

— Так им и надо!

— Это говорит ваша подруга Джозефина? Мужчина заслуживает всего, что бы ни сделала с ним женщина? А вы чего заслуживаете? По-вашему, вам все позволено, и мужчина должен быть счастлив, что ему разрешается поить вас весь вечер за сладкие слова и возможность подержать вас за руку? Я вам скажу, чего вы заслуживаете — попасться вот так, как вы сейчас попались.

— Дэвид, вы тоже пьяны. Идите в свою машину. Мы с вами потом встретимся, честное слово!

— А вы понимаете, что на улице нет ни души? Приятельницы вашей давно след простыл, и мы тут совсем одни. И когда я буду вас насиловать, мне никто не помешает. Вы думали, что все это кончится так?

Она в ужасе пробормотала:

— Дэвид, не надо! Я сообщу в полицию. Я не шучу!

— А что дочь президента «Нейшнл моторс» сообщит полиции? Что она попалась, когда приставала в баре к незнакомым мужчинам?

— У меня же нет денег. Папа не дает. Я должна сама зарабатывать. Вы ничего не понимаете!

— А вы действительно ненавидите мужчин? Как эти замужние женщины, которые в барах сводят счеты со всеми мужчинами? Как Джозефина, которая ненавидит мужчин потому, что этому научила ее мать, или потому, что кто-то причинил ей боль. И вы тоже? Неужели вы такая же ужасная женщина, как они?

— Они совсем не ужасные. Во всяком случае, не все. А что им делать? Им хочется чего-то интересного, не похожего на обычное, но они вовсе не хотят никому причинять вред. Дэвид, я почти совсем протрезвела. Честное слово. Если вы не уйдете, для вас это плохо кончится.