Но он сжал ее лицо в ладонях и стал целовать долго и нежно, и наконец она перестала сопротивляться, обняла его за шею и прижалась к нему всем телом. Потом он увез ее в мотель и ласкал так, как ласкал бы Келли Брэнд. Когда они, наконец, вернулись к ее машине, было уже почти три часа утра.

— Спокойной ночи, Дэвид, — явно нервничая, сказала она.

Он ответил без выражения:

— Спокойной ночи, Сараджин.

— Мы еще увидимся?

— Конечно.

— Прости, Дэвид, но я жалею, что это случилось.

— Но ведь это случилось не в первый раз.

После долгого молчания Сараджин сказала:

— Да. Но вот так это случилось в первый раз. Прощай, Дэвид.

Он ответил без улыбки:

— Мы еще увидимся. Нас соединяет «Нейшнл моторс». И мы не можем вот так разойтись.

— Ты свяжешься с некрасивой девушкой только потому, что она дочь президента компании?

Дэвид крепко сжал ее руку.

— Спокойной ночи. Увидимся завтра. Пообедаем вместе, хорошо?

— Хорошо, Дэвид. Когда заедешь за мной, входи прямо в дом — я познакомлю тебя с моими родителями. Ты знаешь, где я живу?

— Да.

— Я так и думала. Как мне сказать, где мы познакомились? В баре?

— Почему бы нет? Обычно там и знакомятся. Но лучше сказать, что мы встретились у общих друзей. Спокойной ночи, Сараджин.

Связь Дэвида с Сараджин длилась четыре года. Потом он сделал ей предложение, потому что это казалось разумным. Он думал, что Эллен Фоли-Бэттл не будет возражать против такого брака, но ошибся. Эллен сказала:

— Она же пьет!

— Да, пьет.

— И ты пьешь. Дэвид, ты должен бросить пить.

— Я уже бросил. Несколько месяцев тому назад.

— Но она не бросила. Она пьяница и блудница.

— Я женюсь на ней. Тогда она больше не будет пить и автоматически перестанет быть блудницей. Это должно быть тебе приятно.

Но Эллен Бэттл уехала в Суит-Уотер и вернулась только после того, как Дэвид предложил ей жить у них.

█

В 1958 году Дэвид Бэттл стал в «Нейшнл моторс» вице-президентом по закупкам. В 1960 году он получил более широкие полномочия вместе с новым неопределенным титулом — теперь он назывался вице-президентом по административным вопросам. Кое-кто острил: «Трудись, не жалея сил и времени, потом женись на дочери президента, и ты далеко пойдешь». А другие добавляли: «А когда тесть уйдет в отставку, заведи себе друга-земляка, ведающего производством».

Роль Дэвида Бэттла в руководстве корпорацией была известна очень немногим. О ней знали сам Джим Паркер, Бэд Фолк, подчинявшийся непосредственно Джиму Паркеру, а потому находившийся в постоянном соприкосновении с Бэттлом, и Дана Олбрайт — первый вице-президент-координатор, которому был формально подчинен Джим Паркер. В числе тех, кто не знал о ней, были президент корпорации Карл Пирсон и вице-президент по сбыту Тони Кэмпбелл.

За два дня до убийства президента Кеннеди Тони Кэмпбелл и Дэвид Бэттл сели в самолет «Америкен эйрлайнз», летевший в Лос-Анжелес.

Тони был в отличном настроении. Через шесть часов он уже будет блаженствовать в объятиях Сью Кросс. Четыре часа полета в Лос-Анжелес, полтора часа, чтобы отдохнуть и привести себя в порядок в гостинице «Беверли-Хиллз», десять минут, чтобы добраться до ее дома, и двадцать минут, чтобы уложить ее в постель. Но столько и не потребуется. Первый раз, в позапрошлом году, на это ушла вся ночь. Уступила она, когда он уже готов был послать ее к черту и вписать в свой список еще одну неудачу. Но с каждой новой встречей времени на уговоры уходило все меньше. Она будет ему очень рада. После некоторого колебания сна подставит ему щеку, но он сожмет ее лицо в ладонях, поцелует в губы, и она скоро сдастся, потому что однажды сломленное сопротивление нетрудно сломить снова.

Сью Кросс была влюблена в Тони Кэмпбелла. И она ему нравилась — нравились ее бойкость и остроумие, стройная, как у манекенщицы, фигура. Нравилось, как она вздрагивает от его прикосновения и как в ней внезапно вспыхивает страсть. Сью Кросс доставляла ему много радости. И часы, которые он проводил с ней, были бы истинно идиллическими, если бы только она на это время забывала о своем сыне. Но она постоянно говорила о нем и даже собиралась привезти его от своих родителей, чтобы показать Тони. Ему это совсем не улыбалось. Почему бы тогда уж не познакомиться и с ее бывшим мужем? Какое отношение имеет ее четырехлетний сын к их связи?

У него самого есть четырехлетний сын, и шестилетний сын, и двухлетняя дочка — но при чем тут они?

Сью Кросс. Он проведет у нее час, а потом они поедут ужинать, и она вдосталь утопит свою тоску в утешительном мартини. Когда они вернутся к ней, она с жадностью набросится на него и все-таки не заполнит пустоты своего одиночества. И будет во сне обнимать его, чтобы чувствовать, что он рядом. Утром Сью уедет на киностудию, где числится секретаршей, хотя в действительности является содержанкой продюсера. Тони поспит еще часа три один, а потом, бодрый и отдохнувший, отправится на совещание с управляющим лос-анжелесской конторой и другими служащими корпорации на Тихоокеанском побережье.

Он будет наслаждаться их почтительностью. Ведь их дальнейшее продвижение по службе зависит от мнения вице-президента по сбыту. Они наперебой будут докладывать ему, насколько превысили свою квартальную норму, и получат в ответ его ласковую улыбку и слова дружеского поощрения. Интересно, как повел бы себя управляющий местной конторой, если бы узнал, что его не считают достойным дальнейшего повышения? Сразу же перестал бы заискивать? Вероятно, нет. Слишком велика сила привычки.

Они будут думать, что он слушает их с неослабевающим вниманием, а он их слушать не будет. Зачем? Все это он знает наизусть. Дела «Нейшнл моторс» в отличном состоянии, объем продажи растет, растут и прибыли, и правительство уже начинает думать о том, какие принять меры против растущего влияния «Нейшнл моторс» и «Дженерал моторс». А ему предстоит весь день прятать скуку за своей ласковой, дружеской улыбкой.

Вечером он позвонит Конни и скажет: «Я все-таки освободился», и она обрадуется, что он не забыл ее, хотя их связь длится уже четыре года. И, наверно, захочет, чтобы они ужинали у нее. Это его вполне устраивает. При его состоянии ее нежная заботливость будет как раз то, что нужно. Одной только Конни он позволяет тереть себе спину и укладывать спать. Конни уже не первой молодости — ей тридцать восемь. Она чем-то напоминает ему жену, хотя и не так красива, обаятельна и умна, как Уэнди. Пожалуй, главное их сходство — в изменчивости темперамента. В любви обе то спокойны, почти холодны, то необычайно страстны. Конни разотрет ему спину, убаюкает его, потом, полежав возле него какое-то время, вдруг сама же разбудит и опять потребует ласк, а он, обнимая ее, будет думать об Уэнди. Да, эти два дня в Лос-Анжелесе обещают быть приятными. Только вот — что он там будет делать с Дэвидом Бэттлом?

Стюардесса улыбнулась ему и спросила:

— Вы застегнули ремень, сэр?

Тони окинул ее оценивающим взглядом. Она отошла. Когда она вновь показалась в проходе, он посмотрел на ее игриво покачивающиеся бедра.

— Недурна, а? — сказал Дэвид.

Первой инстинктивной реакцией Тони было раздражение. Потом он улыбнулся своей великолепной автоматической улыбкой и спросил:

— Давно ли вы научились угадывать мысли?

Самолет вырулил на взлетную дорожку. Женский голос в репродукторе пояснял: «…необходимость в кислородном приборе вряд ли возникнет, но инструкция требует…» Тони мысленно продолжил вместе со стюардессой: «…прижмите маску ко рту и носу и спокойно дышите…» В репродукторах послышалось громкое пыхтение. Стюардессы засуетились. Девушка с красивыми бедрами, проходя мимо Тони, остановилась и сказала:

— Он свихнулся. Просто свихнулся.

— Пилот?

— Знаете, что он отмочил вчера? Мы шли на высоте тридцати тысяч футов, а он объявил, что вокруг летает множество реактивных истребителей и потому он советует дамам задергивать занавеску на окне уборной. Совсем свихнулся! Мне надо идти. Я подойду к вам после взлета.