Словом, впервые за последние несколько месяцев в этот мягкий сентябрьский денек мистер Дрелинкурт пребывал в полном согласии с окружающим миром и собой. Не будучи особенным ценителем природы, он, тем не менее, сегодня склонен был восхищаться красновато-коричневым и золотисто-огненным буйством красок мелькающих деревьев и наслаждаться умиротворяющими видами местности, по которой проезжал, покачиваясь на мягких рессорах кареты.

Миринг располагался неподалеку от Твайфорда, в графстве Беркшир, и попасть в него можно было по дороге, ведущей через Найтсбридж и Хаммерсмит в Тернхам-Грин и Хаунслоу, где в гостинице «Святой Георг» карета остановилась, дабы сменить лошадей. У двух форейторов, составивших о Дрелинкурте самое предосудительное мнение после того, как он распорядился не ехать слишком быстро, его поведение в «Святом Георге» вызвало праведное негодование. Вместо того чтобы пропустить стаканчик нантского бренди и дать им возможность освежиться, он даже не соизволил выйти из кареты, где и просидел как приклеенный, не удосужившись дать конюху хотя бы полпенни за труды.

Вторую остановку они сделали в Слау, в десяти милях дальше по дороге. Карета вновь покатила по дороге на Хаунслоу и выехала на тракт, по обеим сторонам которого тянулись вересковые пустоши. Здешние места пользовались дурной славой, и мистер Дрелинкурт пожалел о том, что не нанял вооруженного охранника для сопровождения. Но ничего страшного не случилось, и вскоре экипаж миновал мост Кранфорд-бридж, приближаясь к Лонгфорду.

В Слау мистер Дрелинкурт во время перемены лошадей вышел размять ноги. Улыбка на лице мистера Коппера, владельца постоялого двора, выбежавшего навстречу карете джентльмена, как подобает всякому уважающему себя трактирщику, при виде мистера Дрелинкурта увяла, и он изрядно подрастерял свою гостеприимную вежливость. На этой дороге хорошо знали мистера Дрелинкурта, и он не пользовался любовью честных хозяев. Но, поскольку он приходился родственником лорду Рулу, мистер Коппер предложил ему освежиться, но получил отказ. Вернувшись обратно в гостиницу, он заметил своей жене, что не понимает, как такой открытый и добросердечный джентльмен, как его светлость, сподобился иметь в кузенах столь гнусного червяка, как мистер Дрелинкурт.

После Слау дорога обогнула Солт-Хилл и направилась к Мейденхеду. В миле дальше, у Мейденхед-Тикет, она сворачивала с тракта на Вустер и соединялась с Бар-роуд, бегущей через Хэар-Хэтч и Твайфорд.

Карета миновала Мейденхед и неторопливо покатила к Тикету, когда один из форейторов заметил позади еще один экипаж. Изгиб дороги позволил ему окинуть его беглым взглядом. Он бросил своему товарищу:

– Смотри, как ездят настоящие джентльмены! Гонит своих лошадок во весь опор. А мы тащимся, как сонные мухи, со своим господинчиком, который кудахчет, словно растревоженная наседка, за нашими спинами.

Грум, управлявший коренниками, согласился, хотя и с сожалением, что им лучше съехать на обочину и пропустить джентльмена вперед.

Грохот копыт, доносящийся сзади, вскоре достиг ушей и мистера Дрелинкурта. Он постучал набалдашником трости по окошку, а когда форейтор оглянулся на него, то подал ему сигнал съехать на обочину и пропустить торопыгу. Мистер Дрелинкурт терпеть не мог бездельников, что носятся сломя голову на своих легких каретах, и совершенно не одобрял столь пустого времяпрепровождения.

Экипаж быстро обогнал их, промчавшись мимо в клубах пыли, летевшей из-под копыт лошадей, так что мистер Дрелинкурт едва успел заметить мелькнувший на дверце герб. Он испытывал досаду и раздражение на неизвестного путешественника за то, что тот мчался с огромной скоростью, и с тревогой обернулся к своим форейторам, надеясь, что они справятся с лошадьми, выказавшими недвусмысленное желание устремиться вслед за чужой каретой, как вдруг обогнавший их экипаж резко сбавил ход и остановился. Мистер Дрелинкурт изрядно встревожился, поскольку видимых причин для столь неожиданной остановки не наблюдалось. Беспокойство его только усилилось после того, как чужие кони попятились и повернули, в результате чего обогнавшая их карета полностью перегородила дорогу.

Форейторы мистера Дрелинкурта, наблюдавшие за этим маневром, решили, что карета проскочила мимо своей цели и теперь собирается развернуться, чтобы тронуться в обратный путь. Они перевели своих лошадей на шаг, но карета с гербом на дверцах не двинулась с места, и вскоре они тоже вынуждены были остановиться.

Мистер Дрелинкурт, встревоженный и раздосадованный, пересел на переднее сиденье, чтобы лучше видеть, и окликнул своих форейторов:

– В чем дело? Почему они не едут дальше? Что-то случилось?

А потом он увидел лорда Летбриджа, легко выпрыгнувшего из кареты, и съежился, забившись в дальний угол и слыша, как испуганно заколотилось у него в груди сердце.

Летбридж подошел к экипажу мистера Дрелинкурта, и тогда трясущийся от страха джентльмен титаническим усилием воли постарался взять себя в руки. Прятаться в углу было бессмысленно, поэтому он опустил стекло и высунулся из окна.

– Это в самом деле вы, милорд? – высоким, срывающимся голосом спросил он. – Глазам своим не верю! Что заставило вас покинуть город?

– Вы, Кросби, вы, что же еще? – издевательски отозвался его светлость. – Прошу вас выйти из экипажа. У меня есть к вам небольшой разговор.

Мистер Дрелинкурт обеими руками вцепился в оконную раму и неестественно рассмеялся:

– Ох уж эти ваши любезности, милорд! Видите ли, я направляюсь в Миринг, к своему кузену. Кажется, уже пять часов пополудни, а он всегда обедает ровно в пять.

– Кросби, вылезайте! – скомандовал Летбридж, и в глазах его вспыхнули зловещие огоньки.

Мистер Дрелинкурт перетрусил окончательно и принялся возиться с защелкой двери, а потом осторожно спустился на землю под насмешливыми взглядами своих форейторов.

– Клянусь, что не представляю, о чем вы хотите поговорить со мной, – сказал он. – К тому же я опаздываю. Мне нужно спешить.

Но его светлость уже цепко взял его под локоть.

– Давайте немного пройдемся, Кросби. Взгляните, сколь очаровательны эти сельские дороги! Уверен, вы уже успели оценить их красоту. Значит, вы направляетесь в Миринг? С чего вдруг такая спешка, а, Кросби?

– Спешка? – запинаясь, пробормотал мистер Дрелинкурт, морщась от боли, которую причиняли ему железные пальцы барона, крепко державшие его за руку чуть повыше локтя. – Нет никакой спешки, милорд, ни малейшей! Я говорил Рулу, что, быть может, загляну к нему. Уверяю вас, я собирался навестить его еще несколько дней тому.

– И разумеется, некая брошь здесь совершенно ни при чем? – промурлыкал Летбридж.

– Б‑брошь? Я не понимаю вас, милорд!

– Круглая брошь с жемчугами и бриллиантами, найденная вчера ночью в моем доме, – уточнил его светлость.

У мистера Дрелинкурта задрожали колени.

– Я протестую, сэр! Я… я в недоумении! Я…

– Кросби, отдайте мне брошь, – с угрозой проговорил Летбридж.

Мистер Дрелинкурт сделал попытку вырвать руку.

– Милорд, мне не нравится ваш тон! Говорю вам откровенно, он мне решительно не нравится. Не понимаю, что вы имеете в виду.

– Кросби, – сказал его светлость, – или вы отдадите мне брошь, или я возьму вас за шиворот и буду трясти, как крысу, пока вы не прикусите себе язык!

– Сэр! – стуча зубами от страха, возопил мистер Дрелинкурт. – Это неслыханно! Просто чудовищно!

– Это и в самом деле чудовищно, – согласился его светлость. – Вы вор, мистер Кросби Дрелинкурт.

Мистер Кросби покраснел до корней волос:

– Это брошь не ваша, сэр!

– И не ваша! – парировал его светлость. – Отдайте ее немедленно!

– Я… я вызвал человека на дуэль за гораздо менее тяжкое оскорбление! – проблеял Кросби.

– Шутить изволите, милейший? – осведомился Летбридж. – У меня не в обычае драться с ворами, я предпочитаю палку. Но для вас я готов сделать исключение.

К ужасу мистера Дрелинкурта, он многозначительно положил руку на эфес своей шпаги. Несчастный джентльмен облизнул губы и заявил срывающимся голосом: