Великий ученый и смелый экспериментатор, Гален не мог ответить на этот вопрос чисто умозрительно, как это утверждают многие ученые. Он допустил огромную ошибку. Но эта ошибка не была чистым вымыслом, плодом досужей фантазии. У Галена она могла возникнуть на основании какого-либо опыта или наблюдения.

Можно предположить, что Клавдий Гален, вскрывая обезьян, наткнулся как-нибудь на врожденный порок сердца с незаращением межжелудочковой перегородки и сделал вывод, что перегородка эта и не должна зарастать. А всего вероятнее, он вскрывал труп зародыша, быть может даже человеческого, и обнаружил в сердечной перегородке одно или несколько отверстий. У зародышей это явление вполне закономерное: в эмбриональном периоде легкие не функционируют, система легочного кровообращения не нужна и кровь из правой половины сердца непосредственно переходит в левую через отверстие в сердечной перегородке…

И теория, которой недоставало важнейшего звена, приобрела законченность и стройность: кровь, поступающая из вен в правую половину сердца, смешивается с «духом», проникающим в левую его половину, через отверстие в сердечной перегородке!..

А легкие? В чем же значение легких?

В этом и заключалась самая непростительная ошибка Галена: легкие начисто устранялись с пути движения крови по телу, их роль и значение так и остались неизвестными. Более того, никто и не пытался определить функцию легких. Зачем? Все ведь и без того ясно!

Четырнадцать веков эта «ясность» задерживала развитие анатомии и физиологии. Тщетно старались последователи Галена увидеть пресловутое отверстие! Они не могли его видеть: после рождения ребенка, с момента начала самостоятельного дыхания, эмбриональные отверстия в перегородке сердца сжимаются и зарастают, в противном случае у человека остается врожденный порок сердца.

Теория Галена была ошибочной, но опровергнуть ее, даже если бы нашелся в то время смельчак, который не побоялся бы покуситься на его святое имя, оказалось невозможно.

С падением языческого мира, а вместе с ним и языческой культуры александрийская школа философов-экспериментаторов была предана проклятью. Опыт и наблюдения признавались теперь вредной забавой, рассечения трупов были признаны «ложной наукой». Наука «истинная» не нуждалась в подобных средствах. Христианская наука объявила земную мудрость греховной. Душа человека, как стали утверждать, предназначена для более высоких целей, для лучшей деятельности.

Все это преградило путь к самостоятельным исследованиям, и в медицинской науке на долгие века наступил беспросветный мрак. Анатомия находилась под запретом церкви; нельзя и негде было анатомировать трупы, не говоря уже о живосечениях.

Арабы, носители новой культуры, занимались исключительно переработкой и переводами сочинений греческих врачей, снабжая их мистическими добавлениями. Арабские сочинения и переводы были затем переведены на латынь, и их, в свою очередь, тоже достаточно исказили. Вот эти-то сочинения, авторов которых уже трудно было узнать, составляли единственную основу анатомических и медицинских знаний. Культ Галена безраздельно царил в медицинской науке. Никто не смел самостоятельно мыслить, никто не шел дальше комментариев, не создавал ничего, кроме компиляций.

Случалось, что какой-нибудь ученый, проявив некоторую самостоятельность в исследованиях и столкнувшись с фактами, противоречащими описаниям Галена, объявлял, что это не Гален ошибся, а тело человека резко изменилось за несколько веков…

Только редкие смельчаки шли наперекор запретам церкви. Они анатомировали трупы людей и животных и убеждались в ошибочности учений древних.

Настоящее возрождение наук началось в шестнадцатом веке, когда у общества возникла потребность незамедлительно перейти от теоретических умствований и словопрений к опыту. Отвлеченные понятия древних греков о явлениях природы больше никого не могли удовлетворить. Развивались морские пути, увеличивались объемы производств, в медицинской науке медленно и робко, но все же рождалась хирургия — при таком положении вещей на одних умозрительных заключениях и разговорах о высоких материях далеко не уедешь!

Истинные служители науки стремились самостоятельно разрабатывать научные проблемы. Правда, таких людей было еще немного и попытки их делались с оглядкой на то, что сказали «святые отцы» и что «написал Аристотель». Но уже кое-кто производил химические опыты, чтобы определить состав неживой природы, уже появился в астрономии Коперник, уже Геснер и Цезальпин пересмотрели законы ботаники, и великий Везалий осмелился реформировать древнюю науку — анатомию человека…

В 1545 году французский врач-самоучка Амбруаз Паре доказал вредность варварского способа лечения ран каленым железом и кипящим маслом и предложил заменить его повязками и остановкой кровотечения. В середине шестнадцатого века врачи начали производить операции — до этого хирургия не могла развиваться, так как доподлинно была известна только анатомия обезьян, описанная еще Галеном. Везалий, Евстахий, Фаллопий и другие творцы современной анатомии открыли многие особенности человеческого тела.

Обаяние идеалистических представлений древних было несколько развенчано. Правда, только у сравнительно немногих и то не до конца…

Первый удар по Галену нанес Везалий: родоначальник знаменитой медицинской школы в Падуе, он заявил, что никакого отверстия в межжелудочковой перегородке сердца не существует. Андреа Везалий первый покусился на непререкаемый авторитет. Он своими работами вызвал великую полемику среди ученых. Эта полемика послужила толчком к самостоятельным исследованиям, к развитию опыта и наблюдения.

Почти все предшественники Везалия описывали строение тела человека на основании вскрытия животных (остальные вообще не занимались вскрытиями и строили свои учения на догадках и фантазии). Ошибочные описания передавались из поколения в поколение, узаконенные временем и традицией.

Везалий произвел полную ревизию анатомии человека и животных, восстановил забытые со времен глубокой древности опыты с вивисекциями; он никогда не говорил о деятельности органа, прежде чем не наблюдал его работу на живом организме. Он доказал, что анатомию нельзя конструировать умозрительно и строить на основании данных анатомии животных, что ее надо основывать на непосредственных наблюдениях — препарировании человеческих трупов.

Свои дерзкие покушения на авторитет древних ученых Везалий обставлял всяческими предосторожностями: как мог, расхваливал великого Галена, признавал истину его открытий, с разными оговорками сомневался в их точности и в конце концов нашел у него двести ошибок. За это его называли нечестивцем, клеветником, перебежчиком, чудовищем, нечистое дыхание которого отравляет Европу.

При помощи вскрытий и вивисецирования Везалий твердо установил отсутствие отверстия между левым и правым желудочками. И это его утверждение послужило краеугольным камнем, той основой, на которой потом было построено учение об общем круге кровообращения.

Но даже Везалий не смог до конца освободиться от преклонения перед Галеном, и эта скованность великого анатома привела его в конце концов к непростительной ошибке: он заявил, что хотя перегородка и не имеет отверстий, кровь все-таки просачивается, «пропотевает» через невидимые поры в ней…

За одной ошибкой неизбежно последовали и другие. По Везалию, легочная артерия приносит в легкие только небольшое количество крови, необходимое для питания самих легких, а легочная вена несет… все тот же «дух» и «теплоту». Кровь изготовляется в печени и оттуда по венам поступает в сердце, где начинаются все сосуды. Вены же из сердца несут ее тканям организма для их питания, тогда как по артериям от сердца движется немного крови и много «духа» и «теплоты».

Везалий не сумел до конца воспользоваться своими опытами — необходимость окончательно опровергнуть учения древних оказалась непреодолимым препятствием, толкнула на ошибочные выводы. Малый, легочный круг кровообращения также остался ему неизвестен.